Страница 42 из 45
Марина покраснела и оскорбилась.
– Я вам навязываться вовсе не собираюсь! – отрезала она, уже сомневаясь во всем. Действительно, и что она к нему привязалась? У каждого своя судьба, и нечего ей лезть в чужую даже с самыми добрыми намерениями.
Иванов окинул ее внимательным взглядом.
– Да? – хмыкнул, внезапно открыто улыбнувшись. – А если я вас приглашу с собой на матч, поедете? Да решайтесь поскорее, а то я буду последним дураком, если на него опоздаю. Это последняя игра моей команды в этом году.
В ее сне на этот счет никаких указаний не было, да и не поехать к родителям значило навлечь на себя шквал обвинений в неблагодарности и лени, и Марина благоразумно решила отказаться.
– Не знаю, спасет ли вас мое присутствие или, наоборот, мы попадем в аварию вместе, – протянула она, чувствуя, что ей больше всего на свете хотелось бы поехать с ним, пусть даже и на нелюбимый ею хоккей, – но у меня срочные дела. Я вас предупредила, груз со своей души сняла, теперь свободна!
И она убежала, не оборачиваясь. Смотревшему вслед ей Иванову хотелось одновременно и посмеяться, и покрутить пальцем у виска в знак ее стопроцентного бреда. Естественно, поехал он на матч, он же не социофоб какой-то, отказываться от удовольствий только потому, что кому-то там что-то почудилось.
Или, что еще вернее, эта крошка решила поиграть в роковую особу, дабы заинтересовать, привлечь и обольстить, но, поняв, что напугать его не удастся, просто слиняла. Сев за руль, повернул голову направо и представил ее рядом с собой на пассажирском сиденье. К его удивлению, по сердцу разлилось приятное тепло. Неужели ему нравится эта забавная растрепа? Похоже, так оно и есть. Озадаченно чертыхнувшись, Иванов вырулил на проезжую часть и помчался на стадион, боясь опоздать.
На следующее утро Марина встала с трудом, ломило все мышцы, – вечер у родителей был отмечен ударным трудом. Полы отец перестилал сам, он вообще был мастером на все руки, но помогали ему все домашние.
К тому же мама считала, что полы нужно доделать обязательно, ведь скоро новогодний праздник, поэтому закончили они уже где-то в первом часу ночи. Устали жутко, а если учесть, что утром всем нужно было рано вставать на работу, то мамин энтузиазм был скорее во вред, чем на пользу.
Отказавшись переночевать у родителей, Марина вызвала такси и приехала домой. Пока приняла душ, пока намазалась мазью, чтоб на следующий день не морщиться от боли в натруженных мышцах, пока уснула, непрерывно ворочаясь и думая, как там поживает упрямый Иванов, стукнуло уже три часа ночи.
Подъем ровно в семь тридцать ее не порадовал. Обычно она поднималась довольно легко, но тут, охая и проклиная все на свете, в особенности пробковые полы, Марина привела себя в порядок и отправилась на работу. Приехала тык в тык, но машины Константина на стоянке не было. Зашла в отдел с нехорошим предчувствием, и не ошиблась.
К ней тут же кинулись дамы с новостями, на этот раз никто и не вспомнил о строгой начальнице за тонкой стенкой.
– Иванов вчера попал в аварию, представляешь! Там было массовой столкновение, пара машин даже перевернулась!
Марина зажмурилась с отчаянной просьбой к небесам: только бы он был жив! Ее мольба была услышана:
– Жив, слава богу, но пострадал сильно, теперь лежит в травматологии в первой городской клинике. Туда уже уехал управляющий с председателем профкома. Вот ждем новостей.
Еще немного поахав и поохав, дамы расселись по своим местам и принялись за работу. Марина тоже включила компьютер, но сосредоточиться не могла, виня себя в травмах Константина. Если б она была понастойчивее, ничего бы не случилось.
Нужно было его на этот дурацкий хоккей просто не пустить. Вот костьми лечь, но не пустить. Но она элементарно струсила. Не хотела выглядеть в его глазах навязчивой приставалой, и что получилось в результате?
Перед обедом зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, обмерла: управляющий! Что такое стряслось, если он звонит ей сам, лично? Для этого она слишком мелкая сошка, да и действовать через голову начальника отдела не позволяет деловая этика. Но ответила твердо:
– Добрый день! Марина Соколова слушает.
– Добрый, добрый! – прозвучал в ответ озадаченный голос. – Извините, Марина, не могли бы вы сегодня в обед съездить навестить Константина Иванова? Он очень просил вас приехать. Машину я дам.
У Марины слегка отлегло от сердца. Это личный вопрос, значит, ничего крышесносного она не натворила. Но тут же нахлынуло беспокойство другого рода: зачем она понадобилась Иванову? Но гадать было глупо, уж лучше поговорить с ним напрямую, без посредников, и она спокойно пообещала:
– Конечно, съезжу, Михаил Александрович. Ему нужно что-то привезти?
– Не надо. У него там уже склад продовольственных товаров и не только их. Не знал, что у него столько друзей.
Управляющий положил трубку, а Марина ворчливо уточнила:
– Скорее уж подруг, – вызвав этим замечанием недоуменные взгляды коллег.
Минут за десять до начала обеда к ее столу подплыла начальница с недовольно поджатыми губками.
– Марина, мне только что позвонил управляющий, просил передать тебе, что машина ждет тебя у входа. И предупредил, что обратно ты тоже приедешь на ней. – Строго добавила, не выходя из любимого амплуа тюремной надзирательницы: – Надеюсь, обойдешься без опозданий.