Страница 39 из 45
Гадалка неодобрительно хмыкнула, будто поняв, о чем подумала ее скептически настроенная клиентка, и продолжила свою путанную речь:
– Так что твой сон – предупреждение в первую очередь для тебя. И что тебе делать, знаешь только ты. Ищи совпадения. Наверняка во сне тебе показали какую-то деталь, которую наяву ты видела не единожды. Вот и сравнивай, анализируй, думай, в конце-то концов, если есть мозги. И можешь идти. Вознаграждение мне оставляют возле зеркала у входа кто сколько хочет.
Возмущенная откровенными оскорблениями и зряшной потерей драгоценного времени Марина молча прошла мимо зеркала и хотела было уже уйти, как вдруг бесшумно растворилась дверь и немолодая дама, украдкой положив на полочку возле зеркала пятитысячную купюру, так же неслышно удалилась. Заинтригованная девушка кинулась за ней.
– Извините, – позвала она ее, – а почему вы принесли деньги?
Та покраснела, будто совершила что-то неприличное, и смущенно улыбнулась.
– Да вот ходила месяц назад к Роксане за советом, и она велела мне ни во что не вмешиваться, – принялась сбивчиво объяснять. – Понимаете, у меня двое детей, дочь и сын. И им постоянно что-то нужно. А я то одной помогу, то другому, по очереди, чтоб никого не обидеть. А они все равно обижаются и думают, что другого я люблю больше. А месяц назад оба одновременно попросили у меня довольно крупную сумму денег. Но помочь я могла только кому-то одному. Кому дать, не знала, и решила совета спросить у опытной гадалки, кому деньги нужнее. Пришла сюда, а она меня отругала и велела учиться жить для себя, мол вырастила иждивенцев, которые считают, что мать им по жизни должна.
Марина невольно перевела эту ситуацию на себя. Вот бы ее мамочка считала, что должна хоть что-то родной дочери! Нет, в их семье все наоборот – это Марина обязана помогать, всем, чем может и по первому зову мчаться в родительский дом, неважно, для чего: пироги печь вместе с утомленной после работы мамочкой или наклеивать с отцом обои. Причем ее собственные нужды в расчет никогда не принимались, а уж уставать она по молодости лет никакого права не имела.
– Я обиделась, сочтя это полнейшей глупостью, и ушла, ничего ей не оставив, – дама нервно усмехнулась. – А дома, поразмыслив, решила все-таки поступить так, как велела Роксана – никому ничего не давать. И уехала на дачу, заявив, что дети уже взрослые и пусть на свои нужды зарабатывают сами, денег у меня для них больше нет. Я хоть и работаю, но зарплата у меня не сильно большая, приходится экономить на всем, чтоб детям-то помогать.
Они подошли к автобусной остановке, подходил автобус, и женщина досказала свою историю уже скороговоркой:
– Так после этого дети на меня даже и не обиделись! У нас теперь отношения куда лучше, чем раньше, когда каждый из них считал, что я его обделила!
Она уехала, а Марина только озадаченно пожала плечами. И вот за это нужно было отвалить пять тысяч? Да это же обычнейший здравый смысл! Любая родственница или подруга этой дамы наверняка много раз говорила ей то же самое, только вот прислушиваться к этим советам дама не спешила, а с Роксаной подействовал непререкаемый тон и авторитет все знающей наперед прорицательницы.
Время было позднее, к гадалке Марина ходила после работы и, соответственно, осталась без ужина. Очень хотелось хоть что-то перекусить. Вспомнив, что ее холодильник вполне можно отключить за ненадобностью, отправилась в ближайшую кулинарию. Вернее, этот магазинчик теперь помпезно назывался «Разные вкусности», но для всех близживущих он так и остался простецкой кулинарией.
Купила там готовый плов с курицей, винегрет и слойку с капустой, сладкое не любила. Есть в кулинарии не стала, такое поведение всегда казалось ей каким-то бесприютным. Одно дело скоренько перекусить в кафе в обеденный перерыв и совсем другое – ужинать в заведении общепита после работы, да еще в неприятном одиночестве. Посидеть с подружкой – это одно, но трапезничающие в зале одиночки, главным образом мужчины, вызывали у нее чувство жалкой неприкаянности и вливаться в их убогие ряды категорически не хотелось.
Ушла домой, на маленькой уютной кухне с удовольствием перекусила. После еды жизнь уже не казалась скучной, или нет, не так, ведь Марина никогда не скучала, – вокруг столько удовольствий, – а несколько пресной и чуток несправедливой. Включила комп, ответила на сообщения от подружек, потом, не выдержав, зашла на страницу Кости Иванова, хотя еще вчера дала себе строгий-престрогий зарок больше никогда этого не делать, она же не семнадцатилетняя поклонница этого их конторского красавца.
Но рука сама, без ведома хозяйки, привычно нажала на нужную строчку и перед Мариной возникло фото молодого мужчины с насмешливыми зеленоватыми глазами и твердой линией подбородка. На его странице была лишь одна фотография, изученная ею вдоль и поперек, и девушка вновь призадумалась, а не стоит ли ей потихоньку заснять его на видео исключительно для личного пользования и время от времени просматривать запись?
Она знала, что Константин нравится не ей одной, другие дамочки из их офиса вовсе не стесняются делать селфи на его фоне, завлекательно хихикая при этом и слишком плотно к нему прижимаясь. Он это не приветствовал, но и не сопротивлялся. Да и с чего бы ему сопротивляться? Давно не мальчик, двадцать восемь лет, был женат, но развелся. Детей нет, хотя кто его знает? Для мужчин вполне возможно и не знать о существовании собственных отпрысков.
Вот ее дядюшка пару лет назад внезапно выяснил, что имеет чудного внебрачного сынишку пяти лет. Попытался отпереться, но генетическая экспертиза доказала подлинность родства. Тетя тут же подала на развод, хотя до этого они жили если и не душа в душу, то лучше многих других пар, и дядя ради сына был вынужден жениться на случайной любовнице моложе его на двадцать пять лет.