Страница 2 из 45
Но ради справедливости нужно заметить, что как босс он очень даже неплох. Хотя бы тем, что в обычное время его не видно и не слышно. Нет, начальник ее отдела Олег Викторович встречается с ним регулярно, но она, как рядовой сотрудник, босса видит только по большим праздникам. На торжественном собрании, как помпезно называется сгон всех сотрудников в главный зал для выслушивания поздравительных речей босса.
Ветер дунул в лицо, кольнув холодными снежинками, и Ульяна заторопилась домой. Нужно хоть чуть-чуть отдохнуть, завтра снова вытягивающая все силы работа. Впрочем, как всегда.
Идти и в самом деле было недалеко. Через три квартала она свернула налево, пробежала между двумя высотками и вошла в небольшой дворик родного пятиэтажного домишки. Взлетела на свой четвертый этаж, открыла двойную дверь. В нос сразу ударил запах свежесваренного борща, в уши детский рев, перед глазами замелькали развешенные в коридоре постиранные ползунки и пеленки.
Здравствуй, чистилище!
Из комнаты матери выглянула сестра, наморщила низенький лобик и ушла к себе, и не думая здороваться. Понятно, опять с матерью ей косточки перемывали. И не надоест им? Столько лет прошло после ее глупого поступка, а они все никак его забыть не могут. Она, впрочем, тоже.
Но вот зачем постоянно обвинять в этом ее, в то время глупую восемнадцатилетнюю девчонку, не умеющую постоять за себя? Но ни матери, ни сестре не докажешь, что это не она соблазняла мужа кузины, а он ее. Ему было за тридцать, и он прекрасно знал, что делал. То, что она каким-то невероятным образом оказалась в его постели, стало ее приговором.
Решительно выбросила из головы эту старую историю, разделась, прошла на кухню, поела. Мать из своей комнаты не выходила. Сестра тоже. Раньше Ульяна уходила к себе, чтоб передохнуть, но теперь своей комнаты у нее не было.
После вторых родов Варвара заявила, что им с мужем и детьми одной комнаты мало и, не спрашивая согласия, переселила старшую сестру в комнату матери. Просто переставила туда все ее вещи, и все.
Ульяна пришла с работы, и оказалось, что ютится она уже у матери в уголке ее комнаты в шестнадцать квадратов, считающуюся в их малогабаритной квартирке большой.
Можно было спорить, доказывать, что Ульяна такой же член семьи, как и сестра с матерью, и что квартира в свое время была выделена заводом и на нее тоже, но она не стала. Зачем? Не на улицу выгнали, и на том спасибо.
Она и без того изгой в собственной семье. После той истории с соблазнением мать стала относиться к ней как к подлой шлюшке, хотя Ульяна много раз пыталась объяснить ей, что это не так. Но сестра матери, тетя Валя, наслушавшись слов дочери и зятя, считала, что он пушистый барашек, сбитый с пути истинного змеей подколодной, то есть Ульяной, и мать верила ей, а не собственной дочери.
Ульяна устала оправдываться. Сколько можно? Ну считают они ее шлюшкой, ну и черт с ними со всеми.
Просидев на кухне до одиннадцати, приняла душ и вошла в комнату.
– Явилась, не запылилась? – мать на минуту оторвалась от телевизора и мрачно воззрилась на старшую дочь. – Опять шлялась с кем попало? Вон губы-то краснущие. Ни стыда у тебя, Улька, ни совести. Двадцать пять уже стукнуло, а ума ни на грош. Вон Варвара молодец. Моложе тебя на четыре года, а и замужем, и дети есть. Все по-людски. А ты ушла бы куда-нибудь, а то перед людьми стыдно. – Про то, что сама этим самым людям постоянно на дочь жаловалась, не говорила.
Подчеркнуто не обращая внимания на эти привычные упреки, Ульяна расправила свое одноместное кресло-кровать, вытащила подушку с одеялом и легла. Отвернулась к стене и попыталась заснуть.
Обычно засыпала она сразу, слишком уставая, чтоб о чем-то думать, но в этот раз почему-то было обидно. Хотелось снова ответить матери, что она работает допоздна, деньги зарабатывает. Но толку что? В ответ ведь услышит одно: «знаю я эту твою работу».
Можно было, конечно, уйти на съемную квартиру, но за нее пришлось бы платить раза в три больше, чем она отдает матери за одноразовую кормежку и этот угол. А такого она себе позволить не могла, ее заветная мечта отодвинулась бы на несколько лет.
А теперь… Ульяна победно улыбнулась. Еще совсем чуть-чуть, и ее здесь не будет!
В субботу она не пошла на работу, как обычно, а вытащила заранее приготовленные пластиковые мешки и принялась упаковывать свои вещи. Мать с сестрой ушли гулять с детьми в городской парк, зять сидел в своей комнате, Ульяна подозревала, что спал.
Вещей было мало. Одежда да книг пара связок. Ни мебели, ни посуды Ульяна с собой не брала. К чему ей лишние попреки? Купит сама, это не проблема. В результате получилось пять мешков, вроде бы и немного, но все равно пришлось вызвать грузовое такси с грузчиком.
Когда вещи были уже в машине, к дому подошли мать и сестра с детьми. Увидев старшую дочь, садившуюся в кабину, мать агрессивно спросила:
– И куда это ты опять собралась?
– Исполняю вашу заветную мечту, мамочка, – с нескрываемым сарказмом ответила Ульяна. – Уезжаю из вашей квартиры.
– И куда это? – мать расправила плечи, будто приготовившись к драке.
Но Ульяна не хотела никаких ссор.
– Это неважно. Важно, что больше я в вашем доме отсвечивать не буду. Разве вы не этого столько лет добивались? – И велела водителю: – Поехали.