Битва Авраама

И словно услышал Терах ее молитву.

Распахнулась дверь, и он вошел.

Спокойный, мужественный, любимый.

– Ты здесь, мой Терах! – воскликнула она. И виновато простонала. – Я не могу удержать его!

– Не волнуйся, я знал, что он родится раньше, – успокоил ее Терах.

Он подошел к жене.

Амталей умоляюще смотрела на него: «Мой великий муж, останови его!».

– Не могу, – сказал он. – Боги решают, не мы.

Она заглядывала ему в глаза.

Он обнял ее.

– Я не отдам его! – с трудом выговорила, превозмогая боль. – Не отдам никому!

– Я знал, что ты так скажешь, – произнес Терах.

– Мы ведь так долго его ждали, Терах?! – простонала она.

– Да. Не вовремя он рождается.

– Но мы ведь не отдадим его?!

Она вдруг отстранилась и с ужасом посмотрела на Тераха.

– Царь Нимрод… – начал было Терах.

– Я не отдам его никому! – произнесла Амталей. – Ни-ко-му!

Сейчас она была похожа на волчицу, прикрывающую телом своего единственного волчонка.

Глаза ее метали молнии.

Зубами она была готова вцепиться в любого, кто посмеет приблизиться к ее еще не родившемуся ребенку.

Но внезапно тело ее содрогнулось, с губ сорвался крик: «Не-ет!»

Амталей посмотрела вниз.

Начали отходить воды.

– Не волнуйся, любимая, царь Нимрод не получит его, – произнес Терах.

И она посмотрела на мужа с такой любовью! С такой любовью, что отступила боль.

Да, она улыбалась ему, благодарная и уверенная, что так и будет.

Она знала: ее великий Терах не нарушит слова.

– Я отослал слуг, – сказал он. – Буду сам принимать роды.

– Откуда ты узнал, что это произойдет сегодня?! – удивилась она.

– Я умею читать по звездам не хуже великого жреца.

Терах с нежностью смотрел на жену.

– Нам надо поторопиться, любимая, – он взял ее за руку.

Месть жреца

По длинному коридору дворца снова бежал жрец Биш.

И снова в испуге охранники отводили взгляды.

И вот уже приблизилась дверь в покои царя.

И снова Биш остановился перед ней и прошептал:

– Дурные вести, великий царь Нимрод.

Осторожно толкнул дверь и сразу же с порога повторил:

– Я принес тебе дурные вести, великий царь.

И не прерываясь, добавил:

– Над домом Тераха поднялась звезда.

Нимрод держал в руке дымящийся кубок.

Он даже не взглянул на Биша.

Всегда, заходя в покои царя, жрец был готов к тому, что может не выйти отсюда. Что его может обезглавить палач Сиюта или пригвоздить стрелой к стене сам Нимрод.

Но Биш сам выбрал свою судьбу.

Он сам захотел стать приближенным к царю.

А значит, готов был умереть в любое мгновение.

Нет, Биш не жалел ни о чем.

– Звезда мечется по небесной тверди, – произнес он. – Она уже поглотила четыре звезды на востоке, севере, западе и юге.

– Что это значит? – спросил Нимрод.

– Что в доме Тераха родился мальчик… – отрезал Биш.

Нимрод повернулся к нему всем телом.

– …который завоюет твое царство! – закончил жрец.

Дрогнули губы Нимрода.

– Но ведь он должен был родиться только через месяц?

Нимрод в упор смотрел на жреца.

– Боги захотели, чтобы он родился сегодня, – ответил Биш.

– Ты знал об этом раньше? – спросил Нимрод.

– Догадывался.

– И не сказал ему ничего? – усмехнулся Нимрод.

– Я хотел, чтобы для него это было сюрпризом, – зловеще ответил жрец.

Нимрод поднялся и, не глядя на Биша, пошел вглубь зала.

Он размышлял вслух.

– Ты хочешь сказать мне, что Терах, самый преданный мой слуга, мой первый министр, не подчинился моему приказу? – слышался его тихий голос.

– Пока никто не выходил из его дома, – ответил Биш. – Мои шпионы вот уже сутки караулят там. Никто не выходил, никто не привозил повитух. Как будто бы никто там и не родился.

– Но, может быть, никто и не родился? – Нимрод остановился и взглянул на Биша.

– Родился! – ответил Биш.

Нимрод поднял руку, и палец в перстнях уперся в лицо Биша.

Тут же из темноты выплыл палач Сиюта.

Он всегда был начеку.

– Поезжай туда сам, – приказал Нимрод жрецу. – Все проверь, и, если подтвердится, прикажи от моего имени передать ребенка в родильный дом. Скажи Тераху, что я чту его больше всех, даже больше тебя.

Жрец опустил глаза, чтобы не увидел царь, как в них засверкали желтые огни ненависти.

– Можешь передать ему от меня этот кубок.

Нимрод кивнул палачу странным кивком.

Протянул руку с кубком.

И тут же Сиюта наполнил его багровым вином из кувшина, стоящего под столом.

– Это кубок царя, – произнес Нимрод. – В нем яд. Или он выпьет и умрет, бедный Терах. Или выплеснет яд на землю, верный Терах… Ему решать. Так передай.

Кубок с ядом

Биш прибыл к дому Тераха в сопровождении десяти всадников.

На стук ему не открыли, а стучал он долго.

Подозрителньная тишина поражала.

Ни звука, ни дыхания, ни шороха…

Слух у Биша был адский.

Он слышал даже, как песчинка скатывается по крыше дома. Как раскрывается цветок навстречу утру и лепестки его касаются один другого.

А тут – тишина.

Ни звука.

– Скрывают, – подумал Биш. – Значит, есть, что скрывать. К башне! – приказал он всадникам.

И они развернули коней.

Вавилонская башна была обнесена факелами, работы не прекращались и ночью.

Люди не ходили, а бегали по лестницам.

Их рты разрывали улыбки.

Движение казалось хаотичным, но на самом деле тут соблюдался жесткий порядок.

В этом муравейнике каждый знал свое место.

Это Терах так поставил дело. Умница!

Сейчас он стоял на возвышении, откуда было видно все.

Глаз привычно отмечал все детали.

Вот задерживаются на восточной стене, там у бригадира мысли не на месте, влюбился. Надо сменить его.

И третья печь отстает, отсюда видна очередь в три тележечника. Два дня, как кочегар перестал насвистывать свою песню. Что за мысли у него? Надо проверить.

И тут Терах краем глаза увидел всадников.

Они направлялись в его сторону.

Впереди скакал Биш.

Терах сразу понял, что по его душу.

Спокойно ждал и жилка не дрогнула на лице.

Биш спешился.

Подошел.

– Куда ты спрятал ребенка? – спросил сразу, без приветствия. Чувствовал свою силу.

– Увы, он умер у меня на руках, – ответил Терах.

– Какое горе, – сказал жрец. – Где вы похоронили его?

– Ветер развеял пепел.

– Ага, – произнес Биш и поднял руку.

В его руке сверкал кубок, наполненный вином.

– Ты узнаешь этот кубок? – спросил Биш. – В нем яд. Если ребенок родился и остался жив, выпей и умри. Так просил сказать тебе царь Нимрод.

Биш вложил кубок в руку Тераха.

– Ты выпьешь?

– Нет, – ответил Терах. – Я верный слуга Нимрода.

Биш, не отрываясь, смотрел на него.

Неожиданно глаза того начали закатываться.

Дыхание прервалось…

Терах пытался вздохнуть и не мог.

– Не надо обманывать Биша, – медленно произнес жрец. – Сейчас я скажу тебе «говори», и ты скажешь, где прячешь сына.

Глаза Биша горели.

Его красные зрачки прожигали насквозь.

Рука Тераха, держащая кубок, дрожала.

– Говори! – скомандовал Биш.

Терах хрипел, но не сдавался.

– Говори-и-и! – Биш подался вперед…

– О-о-он, – выдавил Терах.

– Ну?!.. Ну-у-у?!

– О-о-он…

– Где он?!

– У-у-умер, – еле выговорил Терах.

Биш сжал руки в кулаки.

– Врешь!

И вдруг лицо Тераха изменилось.

Он усмехнулся.

– Я вру? – спросил он спокойно. – Я, Терах, первый советник царя, вру?

Биш молчал, пораженный.

Его колдовство не сработало.

– Мой сын умер, – повторил Терах. – Заруби это себе на носу. И знаешь, что? Вон отсюда! Без моего согласия не появляйся больше на стройке. Я уже говорил тебе об этом. Ты пугаешь людей. Это плохо сказывается на их работе.