Жуть бриллиантовая

Через минуту явился широкоплечий и широколицый мужик лет сорока, в камуфляже и с бейджиком, сообщавшим, что перед нами доблестный работник охранной службы. Судя по заспанной физиономии, Иван дремал где-то в неположенном месте.

– Сходи-ка, Вань, с этой дамой. Она уверяет, что наверху кого-то застрелили. Проверь, что там случилось.

Иван чуть насмешливо посмотрел на меня, но не высказался. Протирая глаза, он покорно плёлся следом за мной. Поднимаясь по лестнице, я рассказывала, что произошло. Мужик слушал молча. Уже на последнем пролете лестницы он вдруг остановился.

– Эх, а ключ-то от номера не взяли. Какой, вы говорите, номер?

– Так он не заперт. Уходя, я только прикрыла дверь.

Как ни странно, дверь была заперта. Иван негромко постучал, подождал, потом постучал снова.

– Нехорошо будить женщину среди ночи, – проворчал он. – Может, это другой номер?

– Номер как раз тот. Я пока ещё в своем уме.

– Значит, после вашего ухода ваша приятельница легла спать, а дверь закрыла.

Мы говорили тихо, но вряд ли нас кто-то мог услышать. В коридоре было пусто, из номеров не доносилось ни звука.

– Как она могла лечь спать, если лежала на полу с пулей в груди, – огрызнулась я. Сотрудники «Синей птицы» отличались необыкновенной тупостью и медлительностью.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Уверяю вас, – сказал Иван, заметив, как сильно я нервничаю. – Сейчас схожу за ключом.

– Но ключ остался в номере.

– У Руслана есть дубликат.

Я догадалась, что Руслан – ночной портье. Охранник ушёл вниз, и я осталась одна. Ночная тишина пугала меня по-прежнему. Мне казалось, что из-за дерева в кадке сейчас выскочит убийца с пистолетом. Я осторожно приблизилась к растению и обошла его вокруг. Никто не прятался за его твёрдым стволом. Иван все не появлялся. Наверное, эти растяпы потеряли дубликат ключа.

Чувствуя, что больше не могу стоять в мрачном коридоре одна и прислушиваться к жуткой тишине, я вошла в свой номер. Страшно хотелось пить. Но минералку мы с Лерой выпили, пустая бутылка осталась в её номере. Шампанское, кстати, тоже. Пришлось довольствоваться водой из-под крана. Она и в самом деле пахла тиной и имела неприятный привкус, но мне было уже все равно. Хотелось взять вещи и скорей уйти в аэропорт. Отдых в гостинице обернулся кошмаром. Но уйти, оставив в соседнем номере несчастную Валерию, я не могла. В том, что она мертва, не было никаких сомнений.

Я стояла у двери и, прислонившись к ней, чутко прислушивалась. И чем дольше я прислушалась, тем больше звуков слышала. Сначала это были острожные шаги, потом к ним присоединились чьи-то едва слышные голоса. Но когда я набралась храбрости и приоткрыла дверь, оказалось, что коридор пуст. Одно только молчаливое дерево темнело недалеко от лестницы. Похоже, у меня начинаются слуховые галлюцинации. Я закрыла дверь и повернула ключ в замке. И куда только провалился этот охранник, чёрт его возьми!

Казалось, что прошло не меньше получаса, когда послышались тяжёлые мужские шаги. Приоткрыв дверь, я осторожно выглянула и увидела Ивана.

– Вас только за смертью и посылать, – буркнула я. – Прошло уже не меньше получаса.

– Ну, это вы загнули. Не больше пятнадцати минут. Ключ искали. Завалился в щель за стойку. Насилу нашли, – спокойно сообщил он, вставляя ключ в замочную скважину.

Мы вошли в номер, и я в изумлении застыла посреди комнаты. Номер выглядел так, словно здесь, кроме горничной, никого сегодня не было. Не было распростёртой на полу девушки в светло-жёлтом свитере. Не было её сумки, а на тумбочке – пустой упаковки от колбасы, обертки от шоколадки и крошек булки. Возле ножки кровати не лежала бутылка шампанского, а сама кровать была аккуратно застелена, как будто я не падала на неё. Я заглянула под кровать, надеясь, что бутылка закатилась туда, но шампанское исчезло. Мелькнула мысль, что я ошиблась номером. Но эту мысль, как совершенно нелепую, пришлось тут же отмести. С головой у меня всё в порядке, это тот самый номер, и знакомая синяя сова на стене – тому подтверждение.

– Вот видите? – скептически посмотрел на меня Иван. – А вы твердили про какое-то убийство.

– Они куда-то унесли тело. И уничтожили все следы, – решительно заявила я, уже приходя в себя. – Пока я была внизу и уговаривала вашего портье хоть как-то отреагировать. Или пока вы искали ключ. Хотя нет, скорее первое. Не могли же они так беззвучно унести её и навести тут порядок, пока я торчала под дверью, дожидаясь вас.

Присев на корточки, я принялась изучать пол. Кровавых пятен на нём не оказалось. Наверное, крови было мало, и её смыли. Я озвучила свою мысль и посмотрела на охранника, дожидаясь реакции.

– Кто они? – спросил этот болван.

– Те, кто её убили. В вашей гостинице есть запасной выход?

– Конечно, это же старинное здание, – с гордостью сказал Иван. – Видели бы вы, какие тут подвалы! Заблудиться можно. А запасная лестница ведёт к чёрному ходу.

– Мне всё ясно. Вот по ней они и ушли. И унесли тело девушки. Она ведь маленькая и худенькая, лёгкая, как пушинка.

Охранник смотрел на меня как на ненормальную, однако не возражал. Думал, пусть себе болтает баба, лишь бы не буянила.

– Видите же, что всё в порядке, так что вы напрасно беспокоились.

И тут меня озарило: ванная! Преступники обычно прячут следы преступления в ванной. Возможно, тело Леры там!

Я подошла к ванной и, затаив дыхание, приоткрыла дверь. А потом широко распахнула её.

В ванной было совершенно пусто. Я оглянулась, ожидая увидеть ехидную усмешку охранника, но он в этот момент открывал дверцу шкафа. Как ни скептически он был настроен, вероятно, ему в голову пришли похожие мысли.

Прикрыв за собой дверь, я подошла к умывальнику и посмотрелась в зеркало. Ну и вид! Глаза красные, как у кролика. Что все это значит? Не могла же я перепутать номер, в самом-то деле! И не могла вся эта жуткая история мне присниться!

Открыв кран, я сложила ладони лодочкой, набрала холодной воды, чтобы плеснуть себе в лицо и очнуться. Но обрызгать физиономию не успела, так как увидела тёмное пятнышко на краешке белоснежной фаянсовой раковины. Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше близорукими глазами и даже потрогала пальцем. Земля. Несколько крупинок обычной земли. Откуда бы ей здесь взяться: на улице снег по колено, даже промороженную почву долго раскапывать пришлось бы. Не привезла же Лера частицы африканской почвы на сапожках? Решила вымыть их и немного испачкала раковину. А впрочем, какие могут быть сапожки, если там она должна была ходить в туфлях.

Я ещё раз оглядела ванную. Ничего странного больше не было. Мыло в мыльнице, шампунь в небольшом флаконе, полотенце для рук. Только вот этот навязчивый запах! Слабый и едва уловимый, он витал в воздухе. Опять этот одеколон! Или у меня просто начались обонятельные галлюцинации?

В дверь негромко, но настойчиво постучали, и я отказалась от мысли заглянуть под крышку бачка. Вряд ли убийца спрятал там пистолет, хотя в книгах преступники частенько именно так и поступают. И в кино тоже. Сколько раз видела в фильмах, как при обыске полиция находит в бачке оружие. И не только оружие, но и другие интересные предметы. Например, доллары и бриллианты.

Распахнулась дверь. В узком проеме возник охранник.

– Ну и чё, пошли отсюда что ли? В шкафу пусто, только две вешалки. Деревянные.

– Пойдёмте, – вздохнула я.

Но уйти мы не успели: в номер ввалился лохматый молодой человек с чемоданчиком.

– «Скорую» вызывали? Что тут у вас, то есть кто?

– А никто, – известил медика охранник. – Было тело, как дамочка утверждает. Да куда-то, понимаешь, смылось.

– Ну, знаете! В такую ночь и скверные шуточки, – растрёпанный медик запустил свободную руку в густую шевелюру и растрепал её до полного непотребства. – А не пошли бы вы на все самые лучшие буквы с вашим юмором!

И он двинулся прочь из номера, лениво ругнувшись напоследок. Мы молча вышли следом за ним. Мне показалось, что от ночного медика слегка потянуло спиртом. Наверное, показалось. Обонятельные галлюцинации.