Месть Ариадны

Женя росла. Когда она неосознанно называла меня мамой — сердце в груди замирало. По мере взросления, я приучила ее, что мама — это Майя. Но та, совсем мало интересовалась дочерью. Она, захлопнулась в своей раковине. Иногда, ей становилось лучше, но были и совсем плохие дни, когда Майя кричала, плакала, категорически не хотела никого видеть. Сеансы психотерапии тоже не дали результата. У меня просто опускались руки.

— Тетя, а мама с нами чай пить не будет? — из воспоминаний вырвала племянница, дергающая за меня за юбку. Да, после последнего обследования, стало совсем трудно. А мне уже не хотелось ковыряться в голове сестры. Кто-то скажет, что я предала ее. Но это было не так. Я просто устала. И готовилась. Очень скоро, Майя встанет на ноги. Ведь у меня был план.

— Нет, милая, мама неважно себя чувствует, — присела рядом с девочкой, поправив ей хвостики.

— Мама меня совсем не любит? — с грустью спросила малышка.

— Ну что ты, солнышко! Как тебя можно не любить? Просто мама болеет. Очень сильно. Но она поправится, вот увидишь. У нас все наладится, я тебе обещаю, — крепко обняла малышку. Теперь, когда я работаю в «Океане», осталось подождать совсем немного. Я обязательно отомщу виновнику наших бед, за ту боль, что он причинил моей семье! За слезы племянницы, за последние годы ада сестры и ее мужа. О себе, я тоже не забывала. Моя жизнь кардинально изменилась, но обида за близких была сильнее.

— Зачем ты это говоришь? — услышала я недовольный голос, и вздрогнула. В проходе, в инвалидной коляске, сидела моя сестра, и смотрела на меня колючим взглядом.

— Майя…

— Ариадна, прими уже как факт, что ничего не изменится!

— Замолчи! — повысила я голос, — Ты пугаешь свою дочь!

Малышка прижималась ко мне и смотрела на Майю широко раскрытыми глазами.

— Женя, подойди к маме, расскажи ей, чем вы сегодня занимались в садике, а я пока сделаю чай, — я все же решила настоять на своем. Если Майя покинула свое заточение, можно ее отвлечь дочкой. Сложно было назвать ее хорошей или плохой матерью. Очень своеобразной — да. Вроде бы, Женю она любила, но то ли от стеснения, то ли еще по каким-то причинам, не оставалась с ней надолго.

Расчет сработал. Женька подскочила к коляске и, вцепившись в колени сестры, начала тараторить. Мне стало жаль девочку. Она всего лишь хотела, что бы мама ее услышала. Но, кажется, и сама Майя это поняла, ведь уже в следующую секунду, ее лицо дрогнуло и появилось подобие улыбки. Иногда, глядя на нее, чувствую — еще не все потеряно. Но у меня столько вопросов, относительно ее поведения. Только задавать их нет смысла. Ответов, я не дождусь. Как-то я затрагивала эту тему с Борисом. Он сказал, что придет время, и Майя сама все расскажет, что у нее барьер. Интересно, когда этот барьер рухнет?

Их отношения, тоже пострадали за последние годы. Они стали чужими. Его никогда не было дома. Он старался обеспечить нас, по мере возможности.

— Кстати, я нашла еще одну работу, — напомнила я, на случай, если в комнате сестра меня не услышала, — И завтра приступаю, — как бы невзначай добавила, когда мы все-таки сели за стол.

— А Женя? — спросила Майя.

— Садик никто не отменял. Летом конечно, группы будут смешанные, но ведь она у нас умница и будет вести себя хорошо. Правда, мелочь?

— Конечно, — племяшка сияла, ведь у мамы, кажется, появилось настроение.

— Что за работа? — я не знала, правда ли ей это интересно, но была готова к такому вопросу.

— Пока не буду говорить. У меня испытательный срок. Не хочу сглазить, — последние пол года я училась лгать. Качество, не самое лучшее, но оно было необходимо. Честно говоря, я и сама очень изменилась. Уже мало что осталось, от той милой девочки. Я стала жёстче, может, где-то грубее. Просто для себя, поняла, что иначе в этом мире не выжить. А еще, полгода назад, я приняла для себя решение — человек, виноватый в нашем аду, будет гореть в нем сам. Вроде бы прошло уже столько времени. Чего вдруг меня снова накрыло? Все изменила, одна короткая встреча….

Полгода назад…

Я сто раз пожалела, что выехала сегодня на подработку. Да-да, именно выехала. Помимо всего прочего, я еще таксовала. Совсем не часто, но были времена, когда хотелось просто сбежать из собственного дома, выдохнуть, и пообщаться с людьми. А пассажиры иногда попадаются, очень интересные.

Вот и сегодня, утро началось с истерики Маий. Вечером должен был приехать Борис, с очередной командировки. Мужчина пахал как проклятый, и редко бывал дома. Одно время, я даже думала — а может у него кто появился? Нет, это не мое дело, но я все же поинтересовалась при случае. Он покрутил пальцем у виска. Сказал, что кроме дочки и жены — ему никто не нужен. И я поверила. Может глупая и наивная, но хотелось надеяться, что даже самые сложные ситуации не могут убить любовь.

Отношения у Бори с сестрой очень изменились. Ему было больно видеть Майю безучастной ко всему. Она же каждый раз реагировала на его приезд по-разному. То радовалась, и ждала его с самого утра, то делала вид, что ей все-равно, или начинала говорить о том, что мужчина должен подать на развод, и не мучиться, столько работая, что бы продлить ей, инвалидке, жизнь. Поэтому я снова попросила соседку посидеть с Женей, а сама сбежала. Пусть сестра немного успокоится. Я знала, пару часов и она придет в норму. Если ее состояние можно назвать так. Как же мне хотелось понять, что творится у нее в голове и в душе.

Я выехала всего на несколько часов. Нужно заехать к доктору Майи, за результатами последнего обследования, закупиться, и вернувшись, домой, приготовить праздничный ужин. Но в очередной раз слушать причитания сестры не было сил, вот я и не выдержала., решив задержаться и взять еще один заказ. К таким моментам привыкаешь. У каждого человека бывают срывы. У Майи — они проявляются так — она выносит мозг всем.

Взяв заказ, я уже отправилась в путь, когда взглянула на время. Вот черт! Ехать за город, потом обратно, а надо бы закругляться. Ладно, черт с ним, не отказываться же. Навигатор указывал на небольшой дачный поселок. Бывать в этих местах — мне не доводилось. Ага, а вот и нужный адрес. Вот только человек, стоявший у дома.…В первую секунду, я подумала, что обозналась. Этого просто не может быть! Мужчина сел в машину, и я обернулась, желая проверить свои предположения. Да! Это он! Меркулов Руслан Николаевич! Человек, который был за рулем другом машины, в день, когда жизнь всей моей семьи перевернулась с ног на голову.

— Какого черта? — он недовольно уставился на меня.

— Эм…Куда едем?

— Вы что, таксист?

— Ну, получается таксистка.

— Только этого мне не хватало! Терпеть не могу женщин за рулем! — процедил он сквозь зубы.

— Это почему же? — спросила я.

— Женщины — не умеют водить! — уверенно заявил он. Вот значит как?

— А мужчины, по-вашему, умеют?

— Да, именно мужчина должен быть за рулем. Твою ж мать…Времени вызывать другое такси нет, я очень спешу. Постарайтесь, не убить меня!

— Куда едем? — я еле сдерживалась, чтобы не нагрубить. Он назвал адрес, и я вбила его в навигатор, мысленно прикидывая, есть ли какие-нибудь короткие пути. Может срезать где-нибудь. Но на ум ничего не приходило. Мне стоило огромных усилий, не поглядывать в зеркало заднего вида. Посмотрите, какие мы нежные! Женщина за рулем ему не нравится. А кто был за рулем, когда погибла его жена? Из-за кого, пострадала моя сестра? Из-за женщины что ли?

Я видела его пару раз в больнице, в день аварии, а затем, когда искала о нем информацию в интернете, то и дело всплывали фотографии. Его образ буквально впечатался мне в голову. У мужчины зазвонил телефон и он ответил:

— Да! Скоро буду, я же сказал. Проблемы с транспортом. Как будто кто-то сглазил. У моей тормоза отказали, водитель в больнице, вторая в сервисе, — пояснял он кому-то в трубку, — Нет, я вызвал такси. Если не приеду через двадцать минут — значит, пал жертвой неумелой таксистки, сидящей за рулем. Она еще и плетется еще еле, так что, наверное, даже минут через сорок, — ну все, это уже было через чур. Нажалуется? Плевать. Резко затормозила, и с удовольствием отметила, как этот наглец схватился за сидение, чтобы не удариться головой.