Страница 11 из 25
– Неужели?
– Конечно, Джастин! Ты же ничего не упускаешь и не выносишь даже мелких огрехов. Ты стремишься к совершенству, и жена твоя не должна допускать ошибок – никогда-никогда.
Она подвинула кожаный футляр через стол, не спуская глаз с лица Джастина. Он взял футляр и снова положил перед Дориндой.
– Моя невеста, возможно, сочтет мамину брошь старомодной. Лучше подарю тебе. Примерь-ка!
– О, Джастин!
– Не глупи, Доринда! Я бы не дарил, если бы не хотел. Нет, немного выше… Да, хорошо.
Тут он посмотрел на наручные часы и резко поднялся.
– Побегу! Веди себя хорошо. Держи меня в курсе.
Глава 9
Миссис Окли все утро жалела, что отправила Доринду в город. Любой из трех намеченных ею магазинов с радостью прислал бы несколько платьев на выбор, стоило жене Мартина Окли намекнуть. В «Делюкс» можно было позвонить. Других неотложных дел в городе не было. А теперь придется целый день сидеть одной. Мартин вернется часам к четырем, если не позже, так как Доринда придет к нему в половине третьего, значит, отправятся они около трех – если не задержатся… Когда ему нужно уходить, на работе вечно возникают проблемы.
К работе мужа миссис Окли испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ненавидела, потому что работа отнимала у нее Мартина, с другой – если бы он на нее не ходил, у них не было бы денег, а отсутствие денег она тоже ненавидела. Было время в ее жизни, когда денег было мало, а потом они и вовсе кончились. Приходилось ютиться в одной комнате и жить впроголодь. Миссис Окли тогда сама убирала, отчего руки пачкались, а чище кругом не становилось. Вынуждена была даже готовить, однако выходило нечто немыслимое. Она долгие годы запрещала себе возвращаться мыслями в те времена, с переменным, впрочем, успехом. Ужасные воспоминания иногда врывались в ее голову, словно толпа грязных оборванцев в чистый уютный дом. Вламывались без спроса, повсюду совали нос, хозяйничали. Не давали заснуть по ночам, а когда она наконец засыпала, преследовали во снах.
Не надо было отпускать Доринду! Вместе нашли бы чем заняться. У нее столько выкроек для занавесок и покрывал в гостиной! Вытащили бы и не спеша просмотрели – это заняло бы почти все утро. После обеда Доринда ей почитала бы, а с полдника уже и Мартина можно ждать… А теперь день обещал быть скучным и невыносимо долгим, и не с кем даже словом перекинуться. Няня не слишком рада была видеть хозяйку в детской. Встречала вежливо, однако миссис Окли каждый раз чувствовала себя лишней. Ей казалось, что и няня, и Марти вздыхают с облегчением, когда она уходит, и радостно возвращаются к прерванному ее приходом занятию… Будь новая горничная пообщительнее, еще можно было бы протянуть. Миссис Окли с удовольствием обсудила бы с Хуппер свои многочисленные наряды. Только вот Хуппер разговаривать не желала. Она выполняла свои прямые обязанности (кстати, неплохо), но не более того. От нее только и слышно «да, мэм» и «нет, мэм», ну или короткое предложение, если это необходимо.
Перед обедом зазвонил телефон. Поскольку Доринды не было, подойти пришлось Хуппер.
– Это мистер Порлок, мадам, – сказала она.
– Спросите, зачем он звонит, Хуппер. Он знает, что я не подхожу к телефону.
Последовала пауза, затем Хуппер снова обратила к хозяйке невозмутимое лицо.
– Он хочет заехать, мадам – у него важное сообщение для мистера Окли. Говорит – в два часа.
– Я в это время отдыхаю… – заволновалась миссис Окли. – Я плохо спала прошлой ночью… Скажите ему… скажите, что… мистер Окли вернется к половине пятого.
Однако Хуппер уже клала трубку на рычаг.
– Мистер Порлок отключился, мадам.
Ровно в два часа дня Грегори Порлок звонил у входной двери Милл-хаус. Звонок, несмотря на очевидную дороговизну, ни практической, ни эстетической ценности не представлял. Шаги дворецкого, который открыл Порлоку дверь, и то были громче.
Миссис Окли была готова принять гостя наверху, в собственной комнате. Порлок поднялся вслед за дворецким по широкой лестнице на второй этаж. На верхнем пролете стоял сервант с инкрустацией, в котором виднелся на редкость уродливый сервиз, а далее шел длинный коридор, в конце которого дворецкий распахнул перед гостем дверь, объявив:
– Мистер Грегори Порлок!
Миссис Окли подняла глаза от книги, которую для вида держала в руках, и увидела крупного мужчину в коричневом твидовом костюме. Лицо он прикрывал носовым платком в желто-зеленую клетку. Затем дверь за дворецким закрылась. Мужчина опустил руку, и она увидела Глена. Миссис Окли раскрыла рот, однако крикнуть не получилось – от ужаса перехватило дыхание. Лишь смотрела на него вытаращенными глазами, и побелевшие раскрытые губы застыли в форме аккуратного овала.
Грегори Порлок спрятал платок, радуясь своему везению. А если бы она успела закричать, пока дворецкий поблизости? Он, конечно, рисковал. Но что делать? К телефону она не подошла бы, а бумаге никогда и ничего нельзя доверять – это правило Порлок соблюдал непреложно.
Он зашел, уселся на другой конец дивана, протянул руку и легким тоном произнес:
– Ну, Линнет, я так и думал, что это ты. Однако надо было убедиться. А то приехали бы вы с Мартином в субботу к ужину, а там я. Представляешь, какая вышла бы сцена – да еще при всех!
Она продолжала смотреть на него в немом ужасе, и Грегори взял ее за руку.
– Успокойся, дорогая! Я тебя не съем.
Непонятно, что именно подействовало – то ли крепкое пожатие его теплых ладоней, то ли лукавые огоньки в глазах, то ли нахлынувшие воспоминания. Глаза миссис Окли наполнились слезами. Она прерывисто вздохнула и воскликнула:
– О, Глен! Я думала, ты умер!
– Разве я похож на покойника? На ощупь еще теплый!
Он уже сжимал обе руки миссис Окли и чувствовал, как дрожат и дергаются ее ладони, словно рвущиеся из силков птицы.
– Ну хватит! Приди в себя! Тебе нечего волноваться. Я не хочу тебе зла и прошлое ворошить не буду. Меня все устраивает. И ноги моей тут не было бы, однако у нас с Мартином общие дела, и мне рано или поздно пришлось бы познакомиться с его женой. Я решил, что нам лучше встретиться один на один, без посторонних.
Даже самый слабый человек способен дать отпор, если угроза достаточно серьезна. Линнет Окли рывком высвободила руки.
– Ты сбежал и позволил мне думать, будто тебя нет в живых!
– Девочка моя, что за упреки! Мне улыбнулась удача. Я воспользовался случаем. Забыла, в какой мы были яме? Надо было вылезать из болота – не вечно же в нем сидеть!
– А меня ты бросил пропадать? – воскликнула она.
Грегори Порлок рассмеялся.
– Ну что ты, дорогая! Я был уверен, что моя Линнет найдет новый источник дохода. И не ошибся – нашла, причем более стабильный и внушительный. Как там в песенке поется? «И красавица томится чего-то там, а клетка золотая парам пам-пам».
Линнет Окли стукнула его кулачком – словно птичка клюнула. Он только рассмеялся.
– Перестань, не глупи! Понимаю, тебе нелегко, но времени у нас немного. Вот что я тебе скажу, а ты запомни: семь лет назад ты была на семь лет моложе, а выглядела лет на десять лучше, чем сейчас. Когда я пропал, ты предусмотрительно объявила меня погибшим, чтобы спокойно искать нового покровителя. Сейчас не делай глупостей, а то лишишься насиженного местечка! Непонятно, что с тобой тогда будет. Ладно, не пугайся – пусть все остается как есть, я вовсе не возражаю. Мартин ведь уверен, что ты вдова?
Миссис Окли расплакалась.
– Я правда думала, что вдова… Я думала, ты мертв.
В его глазах плясали насмешливые огоньки.
– Знаешь, наш суд суров – потребует свидетельство о смерти. Ты, естественно, надеялась, что я помер, – иначе как бы ты вышла за Мартина? Выдала, так сказать, желаемое за действительное. Вряд ли суду это понравится. Дай-ка вспомнить, сколько ты меня оплакивала, втайне надеясь на мою кончину, прежде чем выскочить замуж? Месяцев шесть?.. Ох, нет, целых девять! Впрочем, более долгого траура я, вероятно, не заслужил. Однако законники люди негибкие и двоемужества не поощряют.