Страница 21 из 108
Глава 6. Ничтожество
Осторожно ступая, я крался по низким проходам, поддаваясь неведомой тяге. Вполне может быть, что это ловушка.
Поэтому я останавливался и подолгу прислушивался к своим чувствам. Нет, опасности пока не было.
Убив муравья, я всё же получил вместе с его духом немного представлений о том, что тут за пещеры. Поэтому надо идти прямо, потом налево, здесь взобраться повыше, чтобы потом идти по долгому спуску…
Муравьиные воины попадались мне всё чаще, и их явно становилось всё больше. Я успешно прятался, чтобы не выдать своего местоположения, но иногда мне удавалось дотянуться до их разума.
Это не переезд, это явная экспансия. Где-то в Проклятых Горах есть их основной муравейник, и там сидит главная матка. Они уже освоили часть Жёлтого Приората, это невысокие горы на севере.
Я так понял, именно про эти горы и говорили звери, называя их Муравьиными.
А теперь эти захватчики хотят ещё один муравейник, и в этот раз явно не в горах, а посреди Оранжевых земель.
Что-то мне подсказывало, что эти ребята не добрее пауков из Паучьих Оврагов. Интересно, что будет, когда они встретятся в подземных пещерах? Кто кого?
Наконец, я вступил под своды одной из пещер, куда меня привёл зов. И земное чутьё сразу же прижгло мозг, учуяв тот самый металл.
Коррупт.
Его красные жилы бросились в глаза, напоминая мне о шахтах под Вольфградом. Я осторожно просветил стены, и вскоре понял, что жила-то небольшая, и уходит неглубоко. С богатством Серых Волков не сравнить…
Удивило меня другое: прямо посреди пещеры на корявом полу оказалась начертана пентаграмма, с довольно знакомым узором.
Оглянувшись ещё разок на выход из пещеры и прислушиваясь, нет ли поблизости муравьёв, я присел на корточки перед внешним кругом. Кровь, именно из неё была начертана магическая схема.
Ещё, кажется, сера. Гарью тоже пахнет…
И коррупт придавал свой магический оттенок, ударяя раскалённым клеймом мне в мозг через земную стихию.
Я сидел долго, размышляя над узором. Не знаю, чья кровь. Да, моих познаний в магии Абсолюта явно не хватало, чтобы даже понять, для чего именно это сделали.
Призыв? Телепортация? Связь? Тюрьма?
За пределами пещеры что-то шаркнуло, я повернулся, прислушался, на всякий случай проверяя свою маскировку. Даже меру человека уже закрыл, насколько мог — камни здесь заметнее, чем я.
Неожиданно гнусавый, очень слабый голосок эхом отозвался в мыслях. Если бы я на миг не отвлёкся на звук, я бы и не расслышал эти слова в своей голове. Уж слишком слабо.
А слышать другие личности, отличать от своих мыслей, я уже научился.
—Ты кто? — шёпотом спросил я.
Молчание.
Мне пришлось кувыркнуться назад и распластаться по стене. Через несколько секунд в проход просунулись длинные усики, стали шевелиться во мраке.
Я камень. Я воздух. Я мираж. Я ничто…
Можно было бы напасть, лишить насекомое жизни одним ударом копья, но сканер показывал мне, что позади него в ожидании ещё полдесятка сородичей.
Отбиться-то можно, даже если зажмут в пещере, но случайно попасть в пентаграмму не хотелось бы.
Муравей сделал шаг внутрь, показалась вытянутая голова с невероятно мощными челюстями. Настоящий воин, такой перекусит меня вместе со всеми доспехами.
Я услышал мысленную связь животных — смельчака предупреждали, что здесь опасно, и уже были жертвы.
Но, как говорится, историю делают безумцы. Если не погибают…
Меня в темноте муравей не увидел. Он как заворожённый смотрел то ли на пентаграмму, то ли на блеск коррупта за ней. Сделал ещё шаг, и вот любопытный усик коснулся внешнего круга. Продвинулся ещё по узору, с интересом исследуя поверхность камня.
Что-то взметнулось внутри, линии узора исказились словно через лупу. И вот эта аномалия проскочила к муравью, с жадным всхрапом схватила насекомое, и рвануло внутрь.
Там муравей закрутился, пытаясь вывернуться, но у него уже отлетали лапы, вот с хрустом отсоединилось брюшко, потом отвалилась зря клацавшая челюстями голова…
Никто не сунулся в пещеру спасать собрата. Нет, остальные что-то пострекотали снаружи, обсуждая зрелище, а потом гурьбой свалили. Думаю, муравьи поставили ещё одну галочку, что это место точно опасное.
А я заворожённо наблюдал, как части тела муравья рассыпаются, падают вниз через пентаграмму, в какое-то параллельное пространство. Когда органика проходила через этот барьер, узоры подсвечивались красным.
— Ага, — я оторвался от стены, подошёл и присел, наблюдая.
Житель пентаграммы так и не показался, но теперь я был уверен: это тюрьма. А иначе зачем ему затаскивать бедное насекомое и расчленять?
Ясное дело — пожрать!
Гнусавый голос звучал чуть бодрее, но всё равно пробивался с трудом. Не сразу, но я догадался — это потому, что говорящий снаружи, а не внутри!
Он не использовал воздух при разговоре, он пробивался ко мне в мысли, но выходило не очень. Хотя мои рассуждения он слышал.
— Ты кто? Спрашиваю в последний раз…
Я с интересом осмотрел пентаграмму. Можно ли нарушить границу так, чтобы не выпустить узника, а убить его?
Я слушал ругательства, прерывающиеся хрустом смачно жующих челюстей — незнакомец кричал на меня, но от трапезы не отвлекался.
Наконец, мне надоело это слушать, и я, поднявшись, направился к выходу. Оставлю всё, как есть. К муравьям сюда никто не сунется, навряд ли его выпустят. Так и будет тут сидеть, в вечном ожидании вкусных гостей.
Не обращая внимания, я уже сделал шаг через проход, как донеслось на грани слышимости:
Я замер. Вернулся к узору, присел:
— Ну-ка, повтори…