Не подарок судьбы

Я огляделась. Оказалось, Николус исчез вместе со своим другом. Понял, что грозы не миновать, и смылся. Замечательно! Оставить подругу с дикарем! Встречу – закопаю!

– М-м-м… – попыталась подыскать слова. – Привет. Ты меня понимаешь?

Раб кивнул.

– Отлично… Как тебя зовут?

Молчание…

– Откуда ты?

Молчание…

– Ты что, немой?

Презрительный прищуренный взгляд. Да, не такими я себе представляла человеческих мужчин. Нет, я их видела, конечно, но издали – работорговцам чаще попадались женщины.

– Меня зовут Оливия, – продолжила попытки разговорить свой подарок. – Можешь называть меня Ливи. Живу одна, с лисом. В общем…

Я поняла, что несу полную чушь. Для чего – не известно. Впервые в жизни я не могла подобрать слов.

– Знаешь, давай поговорим завтра, – наконец, приняла мудрое решение. – Поздно уже, я устала. Можешь лечь на диване, я дам тебе покрывало. А подушка, извини, в доме только одна.

Я засуетилась, всунула в руки «подарочку» одеяло, оставила его в гостиной, накормила Макки и закрылась в спальне. Никогда в жизни не чувствовала себя большей идиоткой. Подумаешь, человек. Эка невидаль. Отпущу его – и дело с концом. Точка.

Глава 4. Смотреть ли в зубы даренному коню?

После ритуалов я обычно долго не могу прийти в себя. Не могу – или не хочу. Лучший способ отдохнуть – это лежать, уставившись в потолок, и гладить пушистые бока Макки. Лис всегда знает, когда нужен мне, и устраивается рядом.

Вот и это утро я собиралась провести так же. Но не получилось. Во-первых, куда-то запропастился Макки. А во-вторых, не могла не думать о своем временном соседе, которого надо было в кратчайшие сроки куда-нибудь деть. Не жить же мне под одной крышей с незнакомым мужчиной.

Пришлось сократить утренний отдых, тщательно одеться – прости, старенькое домашнее платье! – и выйти в гостиную. Лис нашелся. Он сидел у ног раба и умильно заглядывал тому в глаза. Парень чесал Макки за ушком, и мой лисенок не возражал. А ведь он никогда и никого не подпускал к себе при первой встрече!

– Доброе утро, – не слишком дружелюбно буркнула я. Ревность никого не делает милым.

Парень поднял голову и взглянул на меня так же, как и вчера – презрительно, словно я тут рабыня, а не он. Не знала, что люди такие гордые. Мне говорили, человека очень просто сломать и заставить делать то, что тебе надо. Но, похоже, не в моем случае.

– Видимо, вежливость для тебя – пустой звук, – покажем, что мы тоже не лыком шиты.

Конечно же, никто мне не ответил. Тогда я прошла мимо парня и взяла со стола купчую, оставленную накануне Джефом.

«Сим документом подтверждается право владения… бла-бла-бла… юноша человеческой расы, двадцать четыре года, волосы темные, глаза черные, рост выше среднего. При покупке именовался Крисом Вернером. Номер реестра рабов – 300134».

Одна проблема решена. Я знаю, как его зовут. Крис. Крис Вернер. Уже что-то. По крайне мере, не придется обращаться к нему «эй, ты». Да уж, правильно говорят: не делай другим добра, и от зла не пострадаешь. Не стала бы я помогать Джефи – не пришлось бы теперь морочить голову с рабом.

Я подвинула кресло и села напротив. Макки тут же оставил Криса в покое и перебрался ко мне, но гладить не стала – пусть его помучает лисья совесть. Променял хозяйку на первого встречного.

– Итак, давай начнем сначала, – приняла царственный вид. Не он один умеет изображать воплощенное презрение. – Меня зовут Оливия Анабелроуз. И по воле случая вчера я стала твоей хозяйкой.

Крис усмехнулся. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. А я не люблю оставаться проигравшей.

– Значит, тебя зовут Крис, – сказала, закидывая ногу на ногу. Вульгарно, конечно, но среди нашей знати другого сорта людей нет. – И долго мы собираемся молчать?

Он что, из стали сделан? Я начинала злиться. А когда я злилась, даже дядюшка-император предпочитал спасаться бегством. Потому что это всегда имело последствия.

Я подскочила с кресла. Макки удивленно повел ушами и поспешил успокоить хозяйку, но я так глянула на лиса, что тот забился под стол.

Воздух в комнате потяжелел, стал плотным, как туман. Если бы хотела, уже отправила бы мерзавца за тридевять земель. Но дядюшкина фаворитка, с которой я проделала подобный фокус, так и не вернулась. Меня до сих пор мучила совесть – поэтому Крис все еще сидел на диване и не отводил взгляд.

– Жить надоело? – прошипела я.

– Да, – едва заметно шевельнулись его губы. – Не собираюсь становиться твоим комнатным песиком.

Я рассмеялась. Хохотала так, что заболели ребра, представив, как Крис исполняет мои приказы и приносит комнатные тапочки. Может, его за ушком почесать? Как Макки?

Взгляд парня стал растерянным. Он пытался догадаться, чем вызван мой приступ веселья, и не мог. А я упала обратно в кресло и закрыла лицо руками. Лис выбрался из-под стола и потерся о ноги.

– Все в порядке, малыш, не волнуйся, – погладила я пушистую шерстку. – Что, предпочитаешь быть уличным псом?

Это уже предназначалось Крису. Он не сразу понял суть вопроса, а поняв – покраснел от злости.

– Не пыхти, не чайник, – вздохнула я. – Слушай сюда и запоминай. Мне не нужен раб. И мальчик на побегушках не нужен. Будь моя воля, я бы сию же минуту выставила тебя за дверь. Но у тебя на лбу написано, что ты принадлежишь к человеческой расе. А для людей в нашей стране есть только один вариант – рабство. Поэтому, стоит мне поступить так, как хочется, тебя или в течение часа вернут в мой дом, или ты обретешь нового хозяина. Мое терпение не безгранично. Поэтому советую тебе оставить попытки уколоть меня и принять то, что произошло. Решай сам.

Крис молчал. Я вздохнула. Похоже, разговариваю сама с собой. Что ж, пусть будет так. Значит, надо избавиться от неудобного подарка в ближайшие дни. Правда, я понятия не имею, как.

Еще раз просмотрела бумаги – в них было черным по белому указано мое имя. Может, это подвох какой? Или Крис успел довести Джефи до белого каления, и тот ехал ко мне с твердым намереньем избавиться от раба?

– Сколько ты пробыл у предыдущего хозяина? – спросила, не особо надеясь на ответ, но он последовал:

– Неделю.

Значит, Джефи хватило на семь дней. На сколько же хватит меня. Может, навестить дядюшку и спросить, куда девать такое сокровище? Но дядя – человек старой закалки. И ничего не имеет против рабства.

От обилия мыслей у меня разболелась голова. И проснулось чувство голода. Готовить я не умею, зато нашла подходящий компромисс: установила постоянный небольшой портал на дворцовой кухне. Он поддерживался магическими камнями, которые я время от времени заряжала. Кухарки ставили еду на точку портала, и она оказывалась у меня на кухне. Правда, этих яств хватило бы человека на три, а при желании – и на четыре, поэтому я угощала всех, кого ни лень. Но пищу для Макки всегда покупала сама.

– Ты голоден? – устало спросила у Криса.

Тот молчал. Напомнив себе, что молчание – знак согласия, отправилась на кухню, где уже ожидали пять огромных блюд – мой завтрак. Я решила остановиться на биточках под клюквенным соусом, запеченном с сыром картофеле и пирожных с гранатовым соком. Может, дядюшка и съедает поросенка за присест, а я так не могу.

– Вот, – поставила перед Крисом поднос с едой. – Поешь – отнесешь тарелки на кухню. Макки, пойдем завтракать.

Лисенок радостно побежал за мной, а Крис наградил меня таким взглядом, что я не поняла – то ли он хотел меня поблагодарить, то ли отругать. Странные они, эти люди.

Не успела я доесть пирожное, как Крис появился с пустыми тарелками.

– Ставь туда, – указала я на слегка переливающийся портал.

Парень взглянул на него с подозрением, но послушался. Может, мы и поладим.

– Только руками в портал советую не лезть, – предупредила я. – А то свалишься на императорскую кухню. То-то шуму будет! А если еще по частям… Портал слабенький.

Крис кивнул и ушел. Снова как со стеной поговорила. Ну что ж, хоть какой-то намек на диалог. Я хотела продолжить изучение доставшегося мне субъекта, как в двери постучали. С надеждой, что это не портнихи, пошла открывать.