Ландыши

     Лера стояла на тротуаре, уткнувшись взглядом в грязные лужи, и не могла прийти в себя. Раньше с ней так никто не поступал. Но главное, она не понимала, что делать дальше, сесть обратно в машину или подняться в офис к девчонкам.

     - Все нормально, Лера, - парень не смотрел в её сторону. Лишь напряжённые скулы выдавали его настроение. - Иди, Лера... завтра позвоню.

     Она повернулась и пошла обратно к бизнес-центру 'Космос'.

     Михаил остался в машине. Зрачки его сузились, желваки агрессивно напряглись, и крепкая рука яростно сдавила рулевое колесо. Он, молча, стеклянными глазами смотрел через лобовое стекло на дорогу, и на широком его лбу проступила синяя нервная вена. Прошло несколько минут и парень, наконец, успокоился. Только сейчас заметил - пассажирская дверь открыта и редкий мокрый мартовский снежок, залетая в салон, падает в забытую на переднем сидении корзину с нежными весенними цветами.

     'С-с-сучка', - прошипел Михаил, заводя двигатель. Крепкой рукой он столкнул цветы на тротуар и мощно захлопнул дверь авто.

     Через несколько секунд белоснежный Lexus скрылся в городской дали, а хрупкие ландыши остались лежать на грязном мартовском снегу.

***

     Дождь сменился мокрым снегом, и Владимир ускорил шаг. С работы он все-таки ушёл пораньше. Он не хотел отпрашиваться, но этого и не потребовалось. Мастер рано отпустил всю бригаду - праздник, а у парней жены, невесты, матери...

     'Григорич - мужик', - Владимир мысленно улыбнулся. Он был благодарен мастеру. Тот всегда верил, мол, выкарабкается Володька, переживет, не скатится по наклонной, не сгинет.

     Почти год Владимир боролся за себя с самим собой. Были моменты, накатывало, хоть в петлю лезь. В водке только и забывался. Спасался ею. Боль стихала, но ненадолго. Чуть не спился, но выжил, и осенью вернулся в бригаду. Григорич принял, будто ждал.

     - Да, Володька, и не таких жизнь конопатила, - философски заметил он, когда Владимир опять объявился на стройке. - А ты смотри, не скатись! Надо же, почти год в депрессухе! Или хочешь и себя похоронить, дурак? Не нахоронился?

     Холодный мартовский вечер не радовал погодой, а демисезонное пальтишко не грело.

     'Ничего, к концу весны стану на ноги, лишь бы работа была, - думал Владимир, шагая к остановке. - А с водкой ни-ни! Она не спасает, только хуже. Трудно, но надо как-то жить'.

     Вдруг его взгляд выхватил на морозном тротуаре что-то для этого места совершенно неестественное. То была удивительно как здесь оказавшаяся, корзина с огромным букетом ослепительно белых ландышей. Парень замер. Затем подошёл ближе и уставился удивлёнными глазами: 'Быть такого не может!'

     Склонился перед неожиданной находкой, аккуратно тронул нежные цветы рукой, заботливо поднял корзину и оглянулся по сторонам: 'Ну, и что мне с этим делать?'

     - Ты бы прикрыл их чем-то, - услышал за спиной голос, - не донесёшь крале-то своей. Эх, жених, цветы дорогущие купил, а ума купить позабыл.

     Пожилая женщина с укором смотрела на парня. Володя машинально снял пальто, укутал удивительную находку и побрёл дальше к автобусной остановке.

     Когда автобус остановился у кладбища, был уже поздний вечер. Мокрый снег прекратился, и могильные кресты сверкали чистотой в жёлтом свете редких кладбищенских фонарей.

     Володя поставил находку на плиту небольшого гранитного памятника и присел рядом, на недавно им же выкрашенную скамью. Ожившие в автобусе под пальто нежные ландыши удивительно сверкали в тусклом фонарном свете. Парень глянул на трепетные колокольчики и его лицо напряглось. Зубы самопроизвольно сжались, и желваки нижней челюсти заходили под обветренной кожей, сдерживая спазмы, фонтаном рвущегося из груди стона:

     'Верочка моя...'

     С фотографии на могильной плите смотрела молодая светловолосая девушка, и белые ландыши, обрамляя фото нежного лица, ещё больше усиливали ощущение молодости и здоровья.

     'Это тебе, любимая...'

     Парень резко встал, быстрым шагом отошёл к дереву, достал сигаретную пачку...

     Он с силой затягивался едким дымом, сплёвывая табачные крошки, и в который раз вспоминал события прошлогодней давности.

     'Ровно год как тебя нет, а будто было вчера', - Владимир курил, нервно вглядываясь в лицо на фото...

     Тридцать часов врачи боролись за её жизнь. Парни из бригады собрали деньги, но и те не помогли. Если бы сразу вызвали 'скорую' и привезли на полчаса раньше, была бы Вера жива.

     Затем всё как в тумане... похороны, следствие...

     Вначале вежливый следователь показался Владимиру весьма заинтересованным в раскрытии наезда, затем всё реже отвечал на звонки и, в конце концов, дал понять, доказательств нет, и дело может остаться 'висяком'. Единственной свидетельницей оказалась пожилая старушка, она-то и вызвала полицию. Но не сразу, а лишь добравшись до телефона. Путаясь во времени, она уверенно твердила, мол сбила Веру большая белая иномарка. Номер старушка не запомнила. Говорила о молодом рослом парне в дорогом костюме. Вышел тот из иномарки, глянул на лежащую на дороге, сел и поехал дальше.

     Через несколько секунд белоснежная иномарка скрылась в городской дали, а хрупкая девушка осталась лежать на грязном мартовском снегу.

***

     - Твою-ж дивизию! - сквозь плотно сжатые зубы непроизвольно процедил Сергеич и вдавил педаль тормоза так резко, что задний мост на полметра занесло на сырую обочину.