Страница 1 из 65
Драгомирье и его окрестности
Николай Васильев
Аннотация. Приключения попаданца в полумагическом позднем Средневековье (с элементами стимпанка и эротики).
Глава первая, в которой экс-пятиборец попадает в чужой мир.
Сергею Берсеневу по ходу жизни, в целом, везло. Он вырос в благополучной семье, учился в элитной школе, занимался в ряде спортивных секций, стал специализироваться в пятиборье, попал в итоге в сборную СССР и продержался в ней около семи лет, выиграв несколько медалей (серебро и бронза) на чемпионатах Европы и мира. По завершении спортивной карьеры его пригласили в общество "Спартак", где он стал тренировать молодое поколение пятиборцев. Правда, личную жизнь Берсенев сумел пустить под откос по причине своей безотказности: был он по-мужски привлекателен и потому осаждаем дамами, с которыми, как правило, оказывался в постели. Его жена (из очень приличной об одной такой интрижке узнала, страшно возмутилась и вернулась к родителям, забрав малолетнюю дочь. Осознав свою психологическую ущербность, Сергей более не женился, переходя из одних женских объятий в другие - вплоть до сегодняшнего его пятидесятипятилетнего возраста. Некоторые дамы от него родили детенышей, но с алиментами не навязывались - впрочем, и до детей не допускали. Он их понимал и тоже не навязывался.
И вдруг случилась катастрофа: в 2018 году профсоюзы лишили общество "Спартак" своего финансирования! И хоть к тому все шло (профсоюзы России все хирели и хирели), многочисленным спортивным деятелям "Спартака" от этого осознания было не легче: все они оказались на улице и в их числе Сергей Берсенев. Многие, конечно, сумели устроиться в смежных обществах (ЦСКА, Динамо, Локомотиве...), но пятиборье культивировали лишь 4 ДЮСШ Москвы и тренеров везде хватало: Берсенев везде получил отлуп.
Некоторые сбережения у него, конечно, были, но они стали безостановочно таять. Через год он был вынужден продать свою далеко не новую "Мазду" (всего за пятьсот тысяч!), а еще через год стал подумывать о переезде в однушку на периферии Москвы или вообще в Подмосковье.... Нет, иногда он подрабатывал (в качестве судьи на соревнованиях, консультанта в клубах реконструкторов или даже массажиста на подменах), а еще были варианты стать обыкновенным учителем физкультуры в простенькой школе - но это ведь уже край! Беда была еще в том, что своих привычек к вольной жизни в Москве он менять не хотел, а столичные дамы все были с запросами.... Что же делать, как быть?
Вернувшись посреди ночи от очередной пассии (в свою квартиру он женщин уже не возил по причине отсутствия авто, а просто ночевать у них под бочком не привык), Берсенев нырнул в постель, но сон к нему почему-то не шел. Покрутившись безрезультатно с полчаса, он встал, достал из холодильника бутылку с остатками виски "Барклай", допил эту дешевку (эх, раньше-то "Джонни Уокер" пил!), походил бесцельно по квартире и, в конце концов, подсел к ноутбуку. Выйдя в интернет, открыл недочитанную днем фэнтэзийную лабуду под названием "Франт", но вскоре погрузился в сказочный мир с головой. Дойдя до конца первой части, он обнаружил, что часть вторую требуется читать в "Целлюлозе" за деньги, плюнул и пошел все же спать. В течение нескольких минут образы книжки еще крутились в его голове, и Берсенев подосадовал на автора: очень уж много плюшек он накидал своему герою! Да и описано все как-то слишком бегло, а мотивировано слабо. Но вот веки его сами собой смежились, и благословенный сон охватил его существо.
Проснувшись, Сергей с хрустом потянулся (еще не открывая глаз), затем привычно согнул ноги, выкинул их вперед, бодро вскочил, ощутил что-то непонятное, открыл, наконец, глаза и офонарел. Вокруг него был лес! Лес, мать его ети! А сам он был одет и обут, причем во что-то несуразное: рыжеватые башмаки с длинными загнутыми кверху носами, черные чулки до колен, коричневые короткие штанцы и серовато-белую рубашку с длинными рукавами. Обернувшись, он увидел вместо своей постели разостланную на траве куртку (тоже коричневую), а в изголовье - явную шпагу! "Так это попадос! - торкнула в голову мысль. - Ничем иным эта чушь быть не может! Куда, в "когда" и кто теперь я такой, черт возьми!". Вытянув перед собой руки, Сергей почти не удивился тому, что они принадлежат явно человеку молодому. Ухватив себя за голову, обнаружил вместо редеющего бобрика густые вьющиеся волосы. Резко поприседав и еще отжавшись от земли раз десять, убедился в своей молодости окончательно и немножко отмяк: бонус ему дали замечательный. Вот только для чего был осуществлен этот перенос? Для коррекции истории чьей-то страны? Чьей?
Оглядевшись повнимательнее, он опознал растущие вокруг маленькой поляны дубы, клены, липы и, вроде бы, каштаны, а над деревьями ниже по склону приметил единичные кипарисы? Есть и еще какие-то непонятные мощные деревья - в общем, растительность, свойственная сухим субтропикам. Похожую он видел в Мулене (Овернь), когда участвовал в чемпионате мира 1987 г. Правда там и сосны были.... Тут снизу подул утренний холодноватый ветерок, и Сергей потянулся за курткой. Одев ее, подпоясался ремнем, на котором висела шпага с замысловатым эфесом и клинком стандартной (около метра) длины. Вытащив его из ножен, обтянутых черной кожей, экс-пятиборец им залюбовался: сталь узкого клинка была дымчатой и расписана в верхней части прихотливой вязью. Сгибался клинок почти в колесо, но упруго возвращался к исходной форме. "Дамаск или Толедо?" - предположил Берсенев, но тут же улыбнулся: какая разница, главное, что на него в схватке можно будет положиться. А то, что схватки или даже бои будут - это и к бабке не ходи.
Рассмотрев неестественно толстый пояс, Сергей обнаружил на его внутренней стороне три клапана, пристегнутых маленькими ремешками. Открыв один из клапанов, залез в него пальцами и выудил одну за другой серебряные монеты числом двадцать. В другом оказались монеты золотые в количестве десяти, а в третьем - медные. "Лады!" - одобрил попаданец. - С голода не умру и переночевать за денежки пустят. Лишь бы на это богатство не позарились. Значит, надо отложить пяток серебрушек в карман". Но сколько он не искал, карманов в своей одежде не обнаружил. Зато наткнулся на иголку (натуральным образом, под воротником куртки), на которую была намотана длинная нитка. Отодрав "сатиновую" подкладку от шляпы (была тут и такая, в стиле мушкетеров времен Луи 13, с пером павлина, уложенным на бочок), Сергей нашил ее на внутреннюю сторону куртки, создав карман, и запустил в него отложенные серебрушки и медяки. После чего решил, что делать на гостеприимной полянке больше нечего и двинулся через нее вниз по склону. Шагов через десять он наткнулся на тропинку, обрадовался и пошел, конечно, по ней.
Солнце было практически в зените, когда Берсенев вышел на лишенную леса террасу шустрой горной речки, бегущей на север. Терраса шириной в 200-300 м была преобразована в длинное поле (под два километра, до поворота долины на запад), засаженное каким-то злаком - с короткими стеблями и несоразмерно длинными колосьями, густо утыканными крупными зернами. Путеводная тропинка вела через поле к подвесному мосту, за которым под крутым горным склоном явно была проложена дорога. По ней сейчас мчалась к северу изящная розоватая карета, на запятках которой прыгали вверх-вниз два ливрейных молодца, а перед ней скакали на серых конях четверо пестро разодетых дворян (?). "Пожалуй, я точно в Средневековье попал!" - чертыхнулся Сергей.