Страница 9 из 11
– Он у меня из самовара, – похвасталась Яна, – шишками растапливаю. Такой только в деревне и можно попить. Значит, ты Дарья Ивановна Васильева?
Я тоже, наконец, отбросила «вы».
– Верно запомнила.
– Бабушка у нас есть: Елизавета Ивановна, по фамилии Васильева, – сообщила Яна, насыпая в фарфоровый чайник заварку. – Сегодня она в Москву к врачу поехала. Дом у нее через три избы от моего.
– В России, наверное, много женщин с такими данными, – подхватила я.
– Отец мой, Павел Петрович, маме постоянно изменял, – вдруг сказала Яна, – а она его, как увидела, так на всю жизнь полюбила. Прощала побои, пьянство, то, что вечно по бабам шлялся, денег не приносил. Мне пять лет стукнуло, когда мамочка из Зверькова, оно на юго-востоке области, в Повалково перебралась. Вскоре к нам присоединилась тетя Клава, подруга мамули, у нее дочка Зина подрастала, моя ровесница. Отец куда-то пропал, еще когда мы в Зверькове жили. Нас с Зиной вместе воспитывали, мы подруги с детского сада. Тетя Клава первой умерла, ничего Зинке не сказала. А Елена, моя мать, перед смертью нас позвала и сообщила:
– Девочки, у вас один отец. Клава Попова, соседка наша по Зверькову, в него влюбилась, забеременела, ко мне прибежала вся в слезах: «Прости, Лена, ум я потеряла. Никогда не хотела ни у кого мужа отбивать. Да что теперь делать?» И я тоже с животом! Вот такая история. Мы решили с Павлом поговорить вдвоем. Он нас слушать не стал, обозвал матом и деру дал. Куда сбежал? До сих пор не знаю. Вот тогда мы с Клавой и договорились: переберемся куда подальше от Зверькова, тут нам покоя не будет. Я с животом, так у меня муж законный есть. Правда, не пойми, где он находится, но в паспорте стоит штамп. А Клаве как жить? Ее иначе как шлюхой не назовут. Понятно, мы никому не сообщили, что у наших детей один отец, но это Поповой не помогло бы. И очутились мы в Повалкове. Клава для всех – вдова, я – тоже, мы подруги, мужья наши якобы пошли весной рыбу ловить и под лед провалились. Такую историю мы придумали. Ни одна душа правды не знала. Ухожу я от вас, девочки. Вы сестры, живите дружно.
Яна вздохнула.
– У Зины родная фамилия Попова, она по мужу – Кирина.
– Значит, Николай ваш зять, – констатировала я.
– Точно, – согласилась хозяйка, – они с Зиной вместе со школы. Коля никогда жене не изменял, а она – ему. Зинуля не могла с Григорием Викторовичем замутить. Для начала, он был ее хорошо старше и к Софье Петровне прекрасно относился: «Фофочка, Фофочка…» Дома так Николаеву зовут. Зря Зинка к ним нанялась, дом-то поставили на кладбище!
– Новая история, – не выдержала я, – дед Михаил сказал мне, что особняк возвели в чертовом месте. А ты про погост говоришь.
Яна поежилась.
– По восемь лет нам исполнилось, когда тетя Раиса Королькова меня с корзинкой увидела и за шиворот схватила.
– Куда топаешь?
Я на лес показала.
– За ягодами.
Раиса как завопит:
– Лиза! Лиза!
Бабушка тогда с нами в одном доме жила, вышла на крыльцо, Королькова к ней.
– Девчонка за малиной собралась!
Бабуля удивилась.
– И пусть. Что в этом плохого? Урожай в лесу общий!
Яна улыбнулась.
– Елизавета Ивановна мне не родная, мама ее в дом пустила из жалости. Старушка поздним вечером в дверь постучала, на улице была зима, мороз. Она в куртке худенькой, ботинки осенние, вся грязная… Стоит, дрожит, плачет: «Пустите погреться!» Мама ее за стол усадила, чаем напоила, спать уложила. И осталась баба Лиза у нас навсегда. Поэтому тетя Клава и моя мама смогли пойти работать, детьми бабуля занималась.
Яна взяла из вазочки пряник.
– Не сиди, угощайся. Все свежее, вчера купила. Раиса к бабушке кинулась: «Ты ненашенская! Не слышала про кладбище Змея Горыныча».
Я в этот момент сделала глоток чая, поперхнулась, закашлялась и рассмеялась.
– Третья версия! Наверное, самая древняя. Летающий змей небось зарывал в землю рыцарей, которые мечтали жениться на принцессе. Ой, не могу!
Меня душил смех.
– Прости, Яна, но это уже чересчур: черти, адово место, сказочный персонаж. В Повалкове талантливые жители, им надо сценарии для телесериалов писать!
Глава девятая
– Змей Горыныч? – повторил Дегтярев. – Давно заметил, что деревенский люд горазд на выдумки.
– Легенды, предания, всякие сказки передают из уст в уста не только те, кто живет в селе, – возразила я, – москвичи тоже верят в разные байки, которые им мамы-бабушки в детстве рассказывали. И очень часто эти истории связаны с кладбищами.
– На одном погосте есть могила сумасшедшего, умер бедолага в девятнадцатом веке, но захоронение в полном порядке, там цветы растут, – заговорил Сеня, – к оградке приделана кружка с крышкой, в ней прорезь, народ туда деньги бросает. Кто мелочь, кто стольник, а кто и пять тысяч. Почему люди это делают? Рядом с кружкой прикреплена табличка с историей. Оказывается, юродивого выгнали из дома злые братья, не хотели кормить-поить больного. Он прибился к кладбищу, сидел у ворот, собирал милостыню. Каждому, кто ему хоть что подавал, он кланялся и говорил: «За твое доброе сердце получишь награду, зайди-ка в храм, поставь свечу к любой иконе, подумай, чего ты хочешь, и уходи. Проси о добром, не желай чужой жены-мужа, смерти-горя врагам, не мсти. Все плохое тебе на голову упадет и раздавит, а хорошее непременно исполнится. Бросьте, сколько не жалко, в кружку. Юродивый за вас Господу и сегодня помолится. Смерти нет, у Бога все живы». До сих пор легенда живет и здравствует. Кружечка на ограде быстро заполняется под завязку. А потом… раз! И пустеет. Блаженный забирает деньги, потом бедным помогает.
– Ага, – рассмеялся Кузя, – прямо из могилы руку высовывает и хвать копилку! Хоть убейте, никогда не поверю в такое. Небось священник из местного храма рад до смерти, свечи у него покупают постоянно. А деньги из кружки забирает кто-то из местных работников. Потом сумма делится между своими, получается прибавка к зарплате.
– Еще старухи часто придумывают сказки, чтобы детей от опасности уберечь, – подхватил Собачкин, – боятся, что малыши без спроса к водоему побегут и утонут. Или в лесу заблудятся. Вот и говорят: «В реке живет злой дух! Полезешь купаться без спроса, он тебя к себе утянет, заставит работать без отдыха». Ну, а в лесу, понятно, там Баба-яга, леший, Кощей Бессмертный.
– Нынешним детям лучше про эльфов, гномов и железного человека вещать, – рассмеялся Кузя, – русские народные сказки сейчас не очень популярны. Давайте не будем говорить о глупостях, а займемся…
– Мама, – прошептала Марина, которая вошла в офис с подносом в руках, – мама!
Я посмотрела на нее, несмотря на яркий макияж она казалась бледной, проследила за ее взглядом: он был сфокусирован на подоконнике, повернула голову…
По спине пробежал озноб, мои ноги-руки похолодели, сердце упало в желудок, к горлу подступила тошнота, ноги стали ватными. А вы бы как среагировали, увидев в открытом окне… привидение? Призрак уместился на подоконнике. Весь белый, без головы, ног, рук, просто куча. Она молча шевелилась, потом вдруг издала утробный вой:
– У-у-у!
Раздался звон, я мигом юркнула под стол и столкнулась там с Кузей, который тоже ринулся в укрытие, не забыв прихватить с собой ноутбук.
– Кто к нам пришел? – прошептала я.
В комнате тем временем царила вакханалия. Кто-то издавал жуткие звуки, что-то грохотало, звенело…
– Не знаю, – еле слышно ответил парень, – я когда-то снимал комнату у бабки, но быстро съехал, она мне надоела, вечно зудела: «Молись, посты соблюдай». Даже месяца у нее не прожил. Старуха постоянно бубнила: «Не ругайся, кто черта помянет, он уже тут». Я только ржал над ней. А сейчас… Вдруг привидения существуют? Одно из них наш разговор про Ваньку-смерть услышало и явилось? Жуть! Слышала, как оно орало?
– Ага, – пролепетала я, – выло нечеловеческим голосом. А сейчас тихо стало. Дегтярев, Собачкин и Марина молчат!
– Может, их сожрали? – затрясся Кузя. – Глупо от нематериальной сущности под столом хорониться.