Страница 6 из 21
Я кивнула, поднялась на носочки, чмокнула брата в щеку и пошла к лестнице.
– Кстати, поосторожнее с подушкой, я посмотрел, они тут пышные, – донеслось мне в спину.
Обернулась, непонимающе смотря на брата.
– Рога. Когда они у меня резаться начинали, я подушек пять порвал, пока приспособился, – улыбнулся мне.
Хмыкнула в ответ, но к сведенью приняла.
Взбежала по лестнице, зашла в свою комнату. Моя. Моя комната. Уже забытое ощущение. Бросила мантию в шкаф, переоделась в местную ночную сорочку – эдакий сарафан до пят, и плюхнулась на кровать. Вот оно, блаженство! Закуталась в одеяло, закрыла глаза. Всё, можно выдыхать. Я в относительной безопасности, у меня есть семья, есть планы на ближайшее будущее. Куча планов. Я улыбнулась в темноте. А жизнь-то налаживается.
А на следующий день началась моя личная каторга. Потому что это идиотизм, когда ты спокойно говоришь на языке, но ни одной закорючки местной письменности не знаешь. Всё моё обучение в присутствии Сел или Сэм проходило как-то так: вот этот звук, который ты произносишь, отвечает такой вот букве, которая пишется вот так. А вот это слово – вот так. А образовано оно вот по такому принципу. И так полдня. Потом обед, потом снова уроки. Голова пухла – всё-таки учиться, да ещё и в таких количествах, я как-то уже отвыкла и вообще-то надеялась, что делать этого мне уже не придётся.
Триг первую неделю практически всё время спал. Раны залечивал. Выползал из комнаты только к обеду, этот самый обед и готовить, потому как ни сил, ни времени осваивать местную кухню у меня не было. После обеда Триг снова заваливался спать, и так до ужина. А вечером я выбиралась из дома, ложилась на деревянное крыльцо и бездумно таращилась на небо. Это хорошо разгружало натруженные за день мозги.
Когда Триг немного оклемался, дела пошли веселей. Он взял за привычку сидеть в кабинете на подоконнике и читать какую-нибудь книгу, пока я мучилась с местным писалом. Сэм стала приходить и не в свою смену, приносить задания на записывающих кристаллах. Женщины проводили в моём доме практически все дни, что в конце концов разбудило мою совесть.
Как-то в конце занятия, провожая своих учительниц, я извинилась перед Селеной, за то, что, по сути, она всё время проводит у меня, им с Рейном на личные дела остается совсем мало времени. На что женщина рассмеялась и ответила странной фразой:
– Ничего страшного, Рейн ещё не ищет смысл жизни, – махнула мне рукой и удалилась в сторону своего собственного дома.
На следующий день, поймав Сэмирай за рукав, решила узнать, может, всё-таки, в словах Сел есть скрытый смысл, а я просто его не понимаю?
– Это поговорка у магов такая, – Сэм отложила в сторону лист с упражнениями, что мы делали, улыбнулась.
Триг отвлекся от книги и с интересом повернулся к нам.
– Понимаешь, – голос женщины приобрёл заговорщицкие нотки. – У магов мужчин есть такая черта. Первые лет так сто они спокойно живут, занимаются своими магическими и научными поисками, ростом магии и прочим. А потом наступает такой период, который издавна уже прозвали «поиском смысла жизни». Тогда маг обычно начинает заниматься подбором подходящей женщины, созданием семьи или поиском ученика-преемника. Такое действие на них оказывает магия, когда они разовьют её полностью. И мужчина должен передать свою магию, либо знания о ней прямым наследникам по крови или ученику. Если дети у мага обладают другой магией или вообще немаги, то они просто составляют что-то вроде семейной магической книги. Нередки случаи, когда немаги обеспечивают свою жизнь, продавая магические выкладки своих родителей. То есть Сел имела в виду, что семья Рейну ещё пока нужна постольку-поскольку, и её отсутствие дома не слишком сильно его напрягает.
– О как, – выдохнула я. – А у женщин что-то такое есть?
– Как-то не замечалось, – хмыкнула Сэм в ответ. – Давай опустим пока эти разговоры и займёмся языком. Времени у тебя очень мало.
Но я поняла одну простую вещь: мало знать языки и письменность. Надо ещё и местные обычаи узнавать потихоньку, иначе так и не впишусь толком ни во что. На мою радость, Сэм с удовольствием оставалась у нас с Тригом после занятий и понемногу рассказывала мне про жизнь людей. Судя по её словам, у немагов жизнь не слишком отличалась от привычной мне, если только перенестись в истории из современности на несколько веков назад. Порадовало, что такое понятие, как рабство, у людей отсутствовало напрочь. В основном большими участками плодородной земли вне городов владел кто-либо из знати, а те, кто проживал на территории, считались его людьми. Да, они должны были делать отчисления в счёт хозяина земли, но и он нёс ответственность за своих людей и их благополучие. По крайней мере, так было записано в местных законах. После последней войны, правда, появились и независимые селения, в основном, на тех землях, что по решению военного совета отошли во власть демонам. И вот там за людей отвечали только демоны, да и то, сугубо по собственному желанию. Но это на личных землях, а в больших городах земля чаще всего принадлежала императору. И платили горожане уже на счёт местного городского управления.
С магами всё обстояло совсем по-другому. Все, кто имел хоть каплю дара, обязаны были пройти первичное обучение в одной из Академий. Дальнейшее развитие уже по желанию, но четыре года в звании адепта они пробыть обязаны. Прятать детей с даром или препятствовать их обучению, было запрещено и по закону каралось очень сурово. Другое дело, что магические способности могли довольно долго спать в человеке и проснуться внезапно от какого-либо стресса, либо дети сами не желали уезжать из родного дома и скрывали свои способности. Но такое случалось редко. В основном, особенно в бедных селениях, дети мечтали о магии, чтобы изменить свою жизнь. Правда, малые способности не слишком-то поднимали по карьерной лестнице, но уже давали какое-то разнообразие в выборе будущего. Маги редко возвращались в родные селения, в основном оседая в городах, и, если уж выезжали, то только по вызову старосты.
Сэм рассказывала и о себе. Оказалось, что женщина была родом из небольшого независимого селения на Восточной равнине. Её дом чуть не пострадал от нападения диких, но возведённые упрямым старостой стены выдержали, дали продержаться до прихода патруля. Поэтому Сэм, узнав, что её способностей может в перспективе хватить на пятую ступень по стихийной паре огонь-воздух, уверенно подала документы на боевое отделение после прохождения обязательного обучения. В итоге сейчас она преподавала боевую медитацию в Академии, на каникулы часто уезжая в родное селение. В её арсенале было и несколько любопытных историй про стычки с воинами Восточной равнины. Так что мы с Тригом оба слушали её с большим интересом.
После того, как я смогла самостоятельно хотя бы алфавит на человеческом написать, Триг предложил мне потихоньку начать учить демонический. Поэтому вечерами на веранде мы теперь сидели вдвоем, и я своим корявым почерком карябала для Даарена письма. Получать ответы и снова писать свои – это было волшебное чувство семейной связи, Триг не уставал посмеиваться над тем, как я готова была до потолка прыгать от каждого письма Даарена. А ещё мы со старшим братом придумали заняться разработкой тайного языка для демонов. Точнее, я просто подарила им русскую письменность. Говорить на своем родном я не могла, так как переключалась с одного языка на другой несознательно, и понять, на каком конкретно сейчас говорю, не получалось. Но вот писать никто не мешал, так что Триг тоже мучился, но при этом довольно потирал руки, представляя, как представит нашу разработку начальству. Во время наших посиделок я не упускала возможности расспросить его о жизни демонов. Да, я довольно многое поняла, живя собакой в Цитадели, но ведь их жизнь не могла ограничиваться военной сферой. Правда, тысячник, почти всю жизнь положивший на то, чтобы достичь столь больших высот в достаточно молодом, для демона, возрасте, о жизни «вне казармы» мог рассказать только в общих чертах. Дисциплина у демонов была возведена в ранг высшей добродетели. Но, в основном, для мужского населения. Демонессам позволялись некоторые вольности, даже капризы, да и воспитывали их в меньшей строгости. А вот демонятам мужского пола с детства прививали уважение к тени, к шаманам и к старшим по званию. Все они должны были пройти обязательное обучение в Цитаделях, если планируют свою дальнейшую жизнь связать с воинским делом, либо в особенных школах, которые располагались в городах. Там им и наносились первые контуры татуировок. Я считала, что большинство демонов «на гражданке» носили зелёные татуировки, но, как оказалось, ошибалась. Основная масса мужского населения имела только тот самый контур. Такие рисунки стабилизировали состояние тени, практически блокируя ее. На гражданских должностях большего и не требовалось. Соответственно, обучение у мальчиков и девочек демоны практиковали раздельное, специфика магии обязывала. Но демонессы так же получали достойное образование, могли обучаться в высших учебных заведениях, коих на территории демонов было достаточно много. Социальных границ для обучения у демонов не было, но первичное образование отпрыски старших родов получали отдельно.