Мой каприз

– Ты серьезно? Полгода? – спросил он. – Ты дура или прикалываешься? Эта игра тебе надоест через пару дней!

Я расхохоталась. Он так строго на меня смотрел, что я не удержалась, протянула ему ошейник.

– Надень, зайка, тебе он точно к лицу.

– Так, понятно, – тут же одернул меня он. – Давай расплачивайся, поедем отсюда.

– Куда? – хихикнула я.

– Как куда? К тебе, пока я тебя прилюдно не убил! Жду тебя на улице, – шикнул он и тут же быстро вышел.

Ну вот, а я рассчитывала на приключение, но ничего, я до него еще доберусь!

Расплатилась, вышла, смотрю, а он на мотоцикле меня ждет, уже даже шлем надел и мне кивает на сидение сзади. Наверняка решил, что я испугаюсь в платье и на каблуках. Не на ту напал! Всегда мечтала прокатиться с ветерком.

Сажусь за ним и тут же ошейник на его шею надеваю, думала, дернется, но он видимо решил не позориться, только вздохнул тяжело.

– Держись, блин, лучше, бестолочь, – рычит он мне.

Ну, разве не прелесть? Убить меня хочет, придушить обещает, а боится, как бы я с байка не упала.

Обхватила его за грудь. Она такая широкая и крепкая, прижалась к нему и замерла. Жаль было только одного, что этот парень, такой сдержанный и сильный, такой комфортный, не может быть мне настоящей парой.

Байк сорвался с места. Мотор заревел, заурчал подо мной, а я прижалась к нему и чуть спьяну не заплакала о том, что все это не по-настоящему.

«Полюби меня всерьез», – хотелось сказать мне, но разбивать ему после сердце тоже не хотелось.

Пусть будут споры, такие вот забавные. Такие как он не обидят девушку. Пусть будут свидания, пусть будет все почти как у настоящей пары. Я хочу, чтобы было так, но понарошку, чтобы потом остались только теплые воспоминания.

Деньги выполняют любые желания, так ведь, отец?

Я так хотела прокатиться на байке, оценить скорость, но смогла только уткнуться носом в спину Кирилла и зажмуриться, потому что все в этом мире вдруг стало страшным, а я вспомнила, почему обычно не пью больше трех глотков вина. Пьяная я – это та прежняя слабая, милая Алиса, которую слишком легко ранить, Алиса, что вместо ценника ищет чувства.

Глава 13. Наказание

Алиса

– Приехали, – рыкнул он зло.

Откуда только узнал, что я живу в общежитии?

– Следил за мной, что ли? – спрашиваю у него, очень не хочется давать слабину, потому стараюсь быть язвительной и уж тем более не смущаться своего вида. Просто поправляю юбку, что неприлично высоко заползла по бедрам.

– Че там следить, – ворчит он и буквально за шиворот затаскивает меня в общагу. – Где эта пьянь живет? – спрашивает у вахтерши.

– Эй! Я еще не настолько пьяна, чтобы не знать где я живу! – возмущаюсь я и окончательно вырываюсь. – Идем за мной, мой хороший песик.

– Если тут кто и собака, так это ты, – огрызается он, но делает это тихо, неуверенно, а когда я оборачиваюсь, вызывая лифт, добавляет: – настоящая такая собака женского рода.

То есть назвать меня «сукой», глядя в глаза, не смог? Какой забавный экземпляр.

Я делаю шаг в лифт и маню его за собой пальчиком, предварительно нажимая на кнопку пятого этажа, запоздало понимаю, что ошейнику чертовски не хватает поводка, но он делает шаг и, упираясь руками в стену по обе стороны от моей головы, злобно смотрит мне в глаза, а мне так смешно, так весело его дразнить, что я облизываю губы, задыхаясь.

– Поцелуй меня, – шепчу ему. – Ты же хочешь.

– Еще чего, – отвечает он, но я замечаю, как его взгляд скользит по моим губам и сама подаюсь вперед, обнимаю его и целую.

Что бы он ни говорил, а он хочет меня, хочет быть со мной и, проводя рукой по ремню на его джинсах, я понимаю, что он пытается отстраниться, чтобы я не поняла как права и даже на поцелуй отвечает, а потом отступает.

– О, хочешь сказать: сначала деньги – потом удовольствие? – хихикаю я.

Дверь лифта как раз открывается, и он выходит первым.

– Поговорим сначала, – отвечает он и уже не смотрит на меня.

Зато я смотрю и вижу, что его возбуждение не только на ощупь можно заметить, оно очень заметно отклонилось в сторону в его штанах. Довольно улыбаюсь и открываю дверь своего блока.

– Теперь и ты будешь тут жить. Думаю, разрешу тебе занять маленькую комнату. Она сейчас за гостиную, а так будет твоя.

– Какая щедрость, – саркастично отвечает он.

– Я очень добрая, – оборачиваюсь и, разгибая пальцы, рассказываю ему о своих условиях: – Полгода. По тысячи долларов за каждый месяц. Каждое утро будишь меня поцелуем и готовишь завтрак. Яичница и кофе за завтрак сойдут. Одно свидание в неделю, любое, но занимаешься им ты. Я дам тебе карту, чтобы ты смог с нее их оплачивать и покупать мне всякие мелочи. Лимит на карте мы оговорим перед подписанием договора, но я думаю, десяти тысяч на один платеж – будет самое оно. Если мне нужен будет парень в сопровождение, ты идешь со мной. Секс – каждый вечер, исключение: если я не хочу.

– А чего я хочу, ты конечно спрашивать не будешь? – спросил он, став в позу.

Учитывая ошейник и дерзкие глаза, что может быть очаровательней.

– Все, чего ты хочешь, у тебя уже в штанах оформилось.

– Чертова шлюха, – рыкнул он и, схватив меня за руку, потянул в комнату. – Если хотела потрахаться, могла бы снять в клубе любого парня.

Он зло швырнул меня на кровать и сбросил с себя кожаную куртку и кроссовки, быстро подступая к кровати.

– Какие мы грозные, – хихикнула я. – А может, я не любого хочу, а именно тебя?

Я даже поманила его пальчиком. Да, вот такой злой и решительный он меня возбуждал. Я хотела, я желала, я воображала страстный секс, как в самых крутых неприличных фильмах, когда они готовы разорвать друг друга на грани наслаждения. Вот так у нас с ним может быть, я это чувствую. И он явно тоже, потому что желание в его штанах становится все отчетливей.

– Ладно, я покажу, чего ты на самом деле стоишь, и что я думаю о твоем поведении, – вдруг сказал он и расстегнул ошейник.

– Ну-у-у, я хочу, чтобы ты его носил дома.

– А не все, что ты хочешь – должно исполняться! – рыкнул он и вдруг резко перевернул меня на кровати лицом в подушку и ударил ошейником по попе.

Я вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, хотя удар кожаным кончиком обжег кожу через платье. Хотела вскочить, но он схватил меня за руку, не позволяя пошевелиться.

– Не все в этой жизни подчиняется избалованным девочкам вроде тебя, – сказал он и задрал мое платье.

Пальцы его прошли по моим кружевным трусикам, и я невольно отставила зад. Может, я сумасшедшая, а я его все равно не боюсь. Не причинит он мне боли, не сможет.

Трусики он сорвал почти злобно, но руку не отпустил. Ошейник, видимо, пришлось отбросить, и в следующий миг он ударил меня рукой, так звонко и нежно, именно нежно, шлепнул по попе, что я застонала. Это было горячо, волнительно, но не больно.

– Я заставлю тебя запомнить, что не все в этом мире должно подчиняться твоим прихотям.

– Да, проучи меня, такую вредную, – простонала я едва слышно, уткнувшись в подушку и подставляя попу под его руку. Пусть бьет, если он будет делать это так, что я умру от наслаждения. Чувствовать его большие руки на собственной попе – это уже особое удовольствие. Они сильные, они могли бы причинить боль, но они этого не делают и это безумно возбуждает. Он снова шлепнул меня по попе, а я охнула. Он даже что-то ворчал о том, какая я плохая, вредная, капризная девчонка и шлепал меня по попе так, что она вся пылала, и внутри у меня разгоралось пламя. Я становилась мокрой, податливой.

– Да, я очень плохая девочка, – шептала я, мечтая, чтобы он все же вошел в меня как можно быстрее.

Он, видимо, тоже этого хотел, вдруг сложил мои руки вместе, накинул на них петлю из ошейника, как-то перекрутил, чтобы можно было его застегнуть, и почти связал мне руки, только так слабо, что, кажется, я могла бы вырвать руки, если бы захотела, но мне совсем не хотелось. Пусть дерзит, пусть властвует. Иначе было бы не интересно.