Страница 9 из 18
Говоря об аварийности в авиации, нельзя не затронуть особую проблему, назовем ее проблемой бездуховности. Эта глубокая рана нашего социума принимает свойство раневой инфекции, поражающей психику и душу. В полете общение тела, души и духа человека летающего находит свое проявление в ощущении новой формы свободы парения в трехмерном пространстве, духовного приобщения к бесконечности, вечности бытия, ощущения отпущенной интеллектом на свободу волей, восприятием никогда не виданных на Земле небесных красот. В полете вдохновение становится рабочим состоянием. Дух – это не материальная категория, точно так же как и любовь. Но дух способен обогащать материальный мир, делая человека счастливым, возвышенным, верующим, т. е. целеустремленным. Стало быть, дух несет в себе информацию и энергию. Информационная составляющая духа и есть сущностное привнесение смысла, пришедшего извне. Дух осуществляет высшее предназначение, а именно: вечную связь времени между прошлым и будущим. Дух – это реальный исторический преемственный опыт жизни, трансформированный в ее смысл, психофизически проявляющийся в психическом состоянии одухотворенности, возникающей в процессе осмысления и постижения своего предназначения. Состояние одухотворенности осовествляет наш разум и поступки, раскрепощая их, наделяя свободой для ВЕРЫ, сообщает нам правду о себе, т. е. вводит в состояние откровения, очищает от гордыни. Именно дух учит различать добро и зло. Изучая психическое состояние, его виды и формы в полете, я пришел к мысли, что человеческий дух – это вид возвышенного состояния, которое проявляется не столько в результате прагматических действий, сколько в процессе открывающегося смысла своего жития в Небе. Подчеркиваю: не в самолете, а в Небе.
«Любой полет, – писал летчик Водостаев, – был для меня вдохновением. Постоянно знал, что смертен, но верил в свою причастность к бесконечной вселенной». Вот пример трансформации одухотворенности в веру своей причастности к Творцу. Это принципиальное положение. Ибо для лиц опасной профессии важно уверовать в бессмертность своего духа как воплощение добра. «Духовность в полете проявлялась как приобщение к свободе, познанию нового, я бы сказал, что для моей души даже где-то к вечности», – пишет летчик. Летчикам присущи такие духовные изменения и переживания, как очищение от скверны, обнаружение связи ситуации угрозы жизни с собственным бескультурьем, безответственностью, зазнайством, переоценка возможностей, способность видеть за горизонтом и стать вровень с заоблачной высью. Понимать, ценить свою причастность к бесконечному, ощущать духовную связь с Вселенной как нерукотворным миром. С красоты неземной начинается духовное прозрение о высших творениях и благостях, данных нам свыше.
Духовная культура – это потребность в самосовершенствовании, самоограничении. Природа духа – свобода, культура, стремление быть причастным и утвердиться в вечности. Духовная основа воспитания есть, прежде всего, познание своего «Я», т. е. души, это путь к добру. Люди обретут лик истинного благочестия и должную меру соответствия предназначению «по образу и подобию», когда научатся понимать друг друга в духе. Научные посылы и экспериментальные доказательства сказанного изложены в моих монографиях. На уровне философского осмысления показана связь духовности личности с профессиональной надежностью.
Наши рассуждения о культуре духа дополним словами о месте, где он гнездится – в здоровом теле.
Концепция здоровья здоровых в наиболее совершенном виде сформулирована академиком РАМН А. Н. Разумовым и сегодня признана Минздравом и президентом В. В. Путиным общенациональной концепцией оздоровления всего населения страны. Я принимал участие в ее создании с позиции разработок профессионального здоровья. Речь шла о системной организации мониторинга здоровья, в основе которого выносливость и адаптивность к стрессорам любой природы как профессионально важные качества. Были разработаны методы диагностики психофизиологических резервов, каталог угроз снижения резервов, формы и методы психофизиологических тренировок, восстановления здоровья немедикаментозными методами. Были созданы программные продукты для внедрения их в экспертно-консультативные системы, представлены количественные зависимости между угрозами и видами глубинного исчерпания резервов. Построены алгоритмы для прогноза начала развития профболезни. Разработана система восстановления физического и психического здоровья. Создана диагностическая аппаратура и широкий каталог индивидуальных форм восстановительных процедур, подготовлены новые законодательные акты ответственности работодателей за охрану здоровья работающих. По результатам мониторинга создаются паспорта здоровья, Центры здоровья, многие санатории переводятся в Центры оздоровления здорового человека. Этой работой руководит академик РАМН А. Н. Разумов (мой ученик и блестящий продолжатель дел в области восстановительной медицины и курортологии, шагнувший дальше и глубже и тем самым осчастлививший меня).
Считаю целесообразным расширить круг ученых, внесших наибольший вклад в развитие авиационной психологии.
К ведущим специалистам страны Авиации в области инженерной психологии я отношу: А. Шишова, В. Попова, Н. Завалову, Г. Зараковского, В. Бодрова, В. Лапу, А. Разумова, М. Сильвестрова, В. Давыдова, А. Чунтула, Н. Лемещенко, А. Обознова, С. Айвазяна, В. Сморчкова и др. Их достижения: создали систему научного сопровождения разработки, испытания и внедрения знаний о человеке в проективную эргономику. Разработали и внедрили эргономические и инженерно-психологические стандарты к системам информации, рабочему месту, приборному оборудованию, информационной среде и моторным полям. Подготовили на высоком техническом уровне экспериментальную базу, создали учебные пособия, учебники, справочники, монографии, осуществили подготовку кадров. Как пример, один из результатов: кабины самолетов МиГ-29, Су-27, Ту-160, вертолетов «Акула», Ми-24 признаны одними из лучших и конкурентоспособных на рынках вооружения. Резко (в 2–3 раза) снизились ошибочные действия из-за неучета человеческого фактора при проектировании техники. Процент внедрения инженерно-психологических и эргономических предложений после создания системы эргономического сопровождения увеличился с 5–10 до 60–70 %. Восстановили науку психологию в правах высокоэффективной технологии повышения безопасности полета. Большой вклад внесли в эти достижения В. Давыдов, Ю. Кукушкин, М. Поляков, А. Разумов, Б. Горелов, И. Никитин. Наши руководители – О. Рогозин, Ю. Доброленский, Б. Ломов, В. Зинченко.
Итоги моей работы: я, как смог, не допустил снижения уровня фундаментальных исследований, авторитета ученых среди других НИИ нашего ведомства. Сохранил и обеспечил активную подготовку авиационных научных кадров (защитились более 20 докторов наук и более 80 кандидатов). В мой период эргономика и инженерная психология, психофизиология летного труда, педагогическая психология, системотехника, моделирование, стендовая база заняли одно из ведущих направлений в Военно-воздушных силах. Институт стал научной базой изучения роли человеческого фактора для авиационной промышленности и для Министерства обороны. В методологию научных исследований любых направлений внедрены системный подход, деятельностный принцип, личностно-ориентированная психофизиологическая подготовка; создана информационная база данных, многообразное программное обеспечение исследовательских стендов, количественные критерии деятельности, жизнеобеспечения, безопасности летного труда. Институт был признан ведущим научным учреждением в области авиационной медицины, был лучшим среди институтов данного профиля в Европе. Институт подготовил трех сотрудников для избрания академиками РАМН, одного – членом-корреспондентом РАН и меня – академиком АПН (ныне РАО).
Я доволен, что за годы своей работы никому не закрыл дорогу в большую науку, привил молодежи любовь к эксперименту, к авиации, к творческой инициативе и, как мог, старался помогать в трудные моменты.