Страница 19 из 20
Метод исследования
В исследовании участвовали 137 человек с нормальным или скорректированным до нормального зрением. Из них 35 человек (20 женщин и 15 мужчин, возраст 21–53, медиана возраста 32 года) приняли участие в серии со стробоскопическим движением и ДМИ (серия 3.1); 39 человек (28 женщин и 11 мужчин, возраст 17–20, медиана возраста 18 лет) – в серии с прямой и обратной маскировкой и ДМИ (серия 3.2); 34 человека (29 женщин и 5 мужчин, возраст 17–61, медиана возраста 29 лет) – в серии 3.3 со стробоскопическим движением без ДМИ; 29 человек (27 женщин и 2 мужчины, возраст 20–34, медиана возраста 22 года) – в серии 3.4 с прямой и обратной маскировкой без ДМИ. Чтобы исключить влияние переноса между экспериментальными сериями, каждый испытуемый участвовал только в одной из них.
Исследование проводилось по межгрупповому плану. Экспериментальные серии отличались друг от друга содержанием контекста и наличием либо отсутствием ДМИ – паузы (20 мс) между первым контекстным изображением и экспрессией, во время которой демонстрировался серый экран.
Перед началом каждой серии испытуемому предлагалось внимательно рассмотреть тестовые изображения лица и выбрать из предъявленного списка название той эмоции, которая максимально соответствует увиденной экспрессии. Во время тренировочной сессии в центре экрана на светло-сером фоне последовательно экспонировались:
• черный фиксационный крест (2000 мс, угловые размеры 1,4°×1,4°);
• «пустой» экран (длительность варьировалась псевдослучайно от 300 мс до 1300 мс, среднее время – 800 мс);
• первое контекстное изображение (300 мс);
• «пустой» экран (20 мс, только в сериях 3.1 и 3.2);
• тестовое изображение лица (300 мс);
• второе контекстное изображение (100 мс);
• «пустой» экран (500 мс);
• вопрос «Какие эмоции присутствовали на изображении?» с вариантами ответа «радость», «гнев», «страх», «удивление», «отвращение», «печаль», «спокойное лицо».
Ответ, выбранный в каждой пробе, а также время ответа регистрировались путем нажатия клавиши «пробел», которое позволяло перейти к следующей пробе. Всего проводилось 7 тренировочных проб, в каждой из которых тестовое изображение представляло одну из 7 экспрессий, выраженную одним из 6 натурщиков. Экспонируемые экспрессии в тестовых пробах не повторялись. Порядок проб был случайным. Для сохранения эффекта движения в пробах, где в качестве тестового предъявлялось спокойное выражение, изображение лица смещалось на 5 пикселей вверх.
После тренировки участники исследования переходили к выполнению основного задания. Пробы основной сессии были аналогичны тренировочным, за исключением следующих особенностей: тестовые изображения предъявлялись на время, равное 50, 100 либо 200 мс; каждая из семи экспрессий была выражена каждым из шести натурщиков (всего 42 фотоизображения); каждое сочетание натурщик/экспрессия предъявлялось по 4 раза. Таким образом, основное задание включало 504 пробы. Все пробы были разбиты на 2 блока, между которыми испытуемые могли прерываться на отдых. Порядок предъявления стимульного материала в каждом блоке был случайным.
Данные анализировались в среде статистического анализа R 3.3.0 (R Core Team, 2016). Зависимой переменной служили пропорции верных оценок экспрессий в различных экспериментальных ситуациях. Верным ответом считалось совпадение выбранной эмоциональной категории с тем состоянием, которое демонстрировал натурщик. Предварительная оценка показала, что распределение данных точности решения не соответствует нормальному, а дисперсии в разных условиях существенно различаются, что делает некорректным использование дисперсионного анализа. В связи с этим применялся метод логистической регрессии со смешанными эффектами, реализованный в пакете lme4 1.1–12 (Bates, Maechler, Bolker, Walker, 2015). Этот метод является предпочтительным для анализа данных, которые не удовлетворяют требованиям дисперсионного анализа (Jaeger, 2008). Он позволяет учесть не только влияние факторов, целенаправленно варьируемых в эксперименте, но и случайно распределенные вариации между отдельными испытуемыми.
Оценивалось влияние внутригрупповых факторов: Время экспозиции (3 градации) и Экспрессия натурщика (7 градаций), межгрупповых факторов: Содержание контекста (2 градации) и Временная структура стимульной ситуации (2 градации), а также их взаимодействий. В качестве случайного эффекта учитывался фактор испытуемого – индивидуальные вариации базового уровня точности ответа, а также случайные вариации для каждого испытуемого в зависимости от содержания контекста и модальности экспрессии. Далее при помощи линейных контрастов для каждой экспрессии, времени предъявления и содержания контекста проводились сравнения частот верных ответов при различной временнóй структуре стимульной ситуации (наличие либо отсутствие «паузы» – ДМИ после прямой маски). Аналогично сравнивались частоты верных ответов в сериях с одной и той же временной организацией стимульной ситуации, но с различным содержанием контекста (спокойное лицо либо маскировка рандомизированным паттерном). Вводилась поправка Беньямини – Хохберга на множественные сравнения.
Оценки эмоциональных экспрессий
Точность распознавания экспрессий лица. По результатам анализа значимыми оказались факторы: содержание контекста (К), время экспозиции (В) и модальность экспрессии (Э), а также взаимодействия К × В; К × Э; С × Э; В × Э; К × С × В; К × С × Э; С × В × Э; К × В × Э; К × С × В × Э (р<0,05). Фактор временнóй структуры стимульной ситуации (С) сам по себе не влиял на точность распознавания. Полученная модель объясняет 46 % дисперсии (для модели, включающей только фиксированные факторы: R2m = 0,34; для полной модели с фиксированными и случайными факторами: R2c = 0,46). Учет вариативности оценок между испытуемыми существенно повышает точность регрессионной модели.
Средняя точность распознавания экспрессий в сериях 1 и 2 с наличием ДМИ (0,72) незначительно превышает среднюю точность ответов в сериях 3 и 4, в которых дополнительный межстимульный интервал отсутствует (0,69). В условиях прямой и обратной маскировки получены чуть более высокие доли верных ответов (в серии с ДМИ: 0,73/в серии без ДМИ: 0,71), чем при кажущемся движении (0,7/0,67). Сопоставление экспериментальных ситуаций с наличием либо отсутствием ДМИ при помощи линейных контрастов показало, что за исключением экспрессии радости, различия между сравниваемыми сериями незначимы, тогда как для ряда экспрессий – радости, спокойствия, удивления, отвращения и печали – условия маскировки могут приводить к изменению точности ответа по сравнению с экспозицией кажущегося движения. Средние значения точности распознавания экспрессий в различных экспериментальных условиях приведены в таблице 2.3. Результаты сравнения точности ответов при различной временной структуре экспозиции приведены в таблице 2.4, при различном содержании контекста – в таблице 2.5.
При стробоскопической экспозиции экспрессии в течение 100 либо 200 мс включение ДМИ значимо повышало точность распознавания «радости» (на 100 мс она составляла 0,95 при наличии паузы, 0,86 – при ее отсутствии; на 200 мс: 0,97/0,92, соответственно). Для остальных экспрессий включение короткой паузы после первого контекстного изображения не вело к значимым изменениям точности ответов (таблица 2.3). По отношению к большинству базовых эмоций, при достаточном объеме выборки и большом количестве проведенных экспериментальных проб, наши данные с высокой достоверностью позволяют принять нулевую гипотезу: оценки экспрессий лица стабильны и не меняются при изменении временнóй структуры экспозиции.