Останний день

– И хорошо, что позвала, – Стелла снова глотнула кофе и горделиво задрала нос, – потому что этот самый Николай Анатольевич рассказал мне, у кого именно хранится интересующее нас украшение. Я ему рисунок показала, поулыбалась, глазки построила, он перья, как тот петушок, распушил, а после мне всю подноготную вопроса и выложил. Вот так-то!

– Лихо, – признал я, салютуя ведьме своей чашкой. – Удивила и порадовала. Признаю свою неправоту, надо было тебя еще вчера выслушать.

– То-то, – еще сильнее возгордилась Стелла. – Теперь понял, почему со Шлюндтом не стоило говорить? Он, скорее всего, не знает, что я в курсе, я с этим дедом общалась уже после того, как он свалил. Собственно, я к нему и подошла-то потому, что заметила, как Карлуша о чем-то с ним трет, причем крайне деловито. Они, похоже, давно знакомы, сложилось у меня такое впечатление.

– Запросто, – подтвердил я. – Антипов же коллекционер, он революционный фарфор собирает.

– Чего собирает? – изумилась Стелла.

– В двадцатые годы того века в РСФСР одно время выпускали тарелки фарфоровые, агитационного толка, – пояснил я, – с рисунками по всей поверхности. Большевики, флаги, «Аврора», то, се… Главной по этим тарелочкам была Щекатихина, но и другие мастера тоже свою руку приложили. Так что на этой теме они запросто могли знакомство раньше свести, Шлюндт ведь торгует всем, что можно продать.

– Чудны пути твои… – вздохнула Стелла. – Ладно, не суть. Так вот, видел он эту брошь с гербом. Она находится в коллекции некоего Боровикова. Насколько я поняла, он Антипову твоему ровесник и конкретно подвинут на теме белого движения.

– Так и есть. – Я подпер щеку ладонью и печально глянул на сотрапезницу. – И скажу тебе так, дорогая: новость, с одной стороны, хорошая, потому что предмет найден, а с другой – хреновая. Мне этот Боровиков немного известен, понаслышке, разумеется. У него отец как-то раз хотел картину купить маме в подарок на день рождения. И не выкупил, несмотря на все свое умение убеждать и финансовую состоятельность. Уперся этот старый хрыч, и все тут. Не любит он расставаться с предметами из своей коллекции, просто ни в какую. Уж вроде тот француз-художник не по его основному профилю был, и все равно ведь не продал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «