Всполохи любви

— И чё теперь? Все по плану? — Спрашивает, когда садимся в тачку.

— Нет, — тяжелый вздох вырывается из груди, — теперь надо деткой заняться, потому что так облажаться в первый день я не могу.

— Да, ладно тебе, Ксандр, — друг убирает телефон в карман джинсов и смотрит на меня осуждающе, — поехали к девочкам. Потом отремонтируешь.

— Нет. Или я недоходчиво сказал? — Поворачиваюсь к нему и пристально смотрю несколько секунд, после чего срываюсь с места, проносясь мимо недовольной троицы и улыбаясь нечисти, которая нагло показывает мне фак. — Отвезу тебя, но сам не пойду.

Нужно отогнать машину ребятам и устранить проблему, пока батя не увидел, в противном случае нотаций мне не избежать. Я мог козырять его именем и фамилией, но и сам часто попадал в царскую немилость. Восемнадцать мне стукнуло на прошлой неделе, вот тогда я и обзавелся деткой, но только сегодня, наконец-то, смог выехать погонять, и нарвался на эту конченую. Ударил кулаком по рулю, на что Митяй лишь цокнул и покачал головой.

— Не хочу напоминать, но так-то тебя Лизонька ждет. — Противным голоском говорит он, а я кривлюсь.

Меньше всего сейчас хочется видеть писклявую мисс Совершенство. Ничего не отвечаю, и дружок снова достает телефон, пока мы мчим по ночному городу, обгоняя другие машины. Вскоре останавливаюсь возле нужного здания и жду, когда Митяй освободит салон. Киваю ему, набираю номер ребят из сервиса и уже через двадцать минут понимаю, что сорвал куш. Лысый отвалил мне бабла в два раза больше, чем нужно было, но ничего. Уверен, что его доченьке, или кто она там ему, нехило влетит. От этого улыбаюсь и залипаю в телефон, пока Ауди ремонтируют. Хорошо, что ребята работают круглосуточно. За это время успеваю раз десять покурить и возвращаюсь домой уже под утро. На часах двадцать минут шестого, и глаза слипаются, но уже в гостиной я нарываюсь на мамочку.

— Саша, где ты был? — Нервно спрашивает и идет ко мне, затушив перед этим тонкую сигарету в пепельнице.

— Извини, мам, дела были. — Говорю и хочу скрыться в комнате, но она перегораживает мне дорогу прямо перед лестницей.

— Сынок, так не пойдет. Телефон тебе для чего? Мог же меня оповестить, что задержишься. Почему на звонки не отвечал? Ты меня расстраиваешь, Сашенька, очень. — Смотрит с такой нежностью и заботой, а мне противно до жути, ведь от нее опять пахнет перегаром и ментолом от чертовых сигарет.

— Ничем не могу помочь. Отойди. — Цежу каждое слово сквозь зубы и отодвигаю ее в сторону, быстро поднимаясь по лестнице, чтобы не наговорить лишнего.

Она что-то кричит вслед, но я уже абстрагировался. Злился на мамину пагубную привычку. Только давно бросил попытки переубедить ее этого не делать. Мама всегда находила причину, чтобы залить горе и отпраздновать что-то, а отец знал и ничего не делал, словно он не причем. Упал на постель и уткнулся лицом в подушку, сжимая пальцами покрывало. Надоело! Скорее бы свалить из этого дома и жить своей жизнью.



Глава 2

Аля

Это напоминает просмотр фильма или видео ролика без звука. Вроде человек надрывается, что-то вещает и эмоционально изображает, а ты ничего не слышишь. Просто смотришь, временами киваешь и ждешь, когда все это подойдет к концу. Вот так и я наблюдала за мамой, которая уже битые тридцать пять минут распиналась передо мной по поводу своего Иннокентия. Нет, обрывки фраз до меня долетали, но в основном я слышала свою любимую песню из наушника, который незаметно вставила в ухо.

С того вечера мне пришлось не раз выслушать ее нотации. Мол, какой Кеша хороший! Он разобрался с мальчишкой, а так бы проблем было очень много. Никто и не поинтересовался у меня, что на самом деле произошло. Вот, что делают деньги и положение в обществе. Всем наплевать на правду, в том числе родной матери, которая меня совсем не слышит. По этой причине и я витала в мире музыки.

— Аля?! — Мама резво вырывает у меня наушники и выпучивает глаза, заставляя тяжело вздохнуть и сесть прямо на кровати, складывая руки перед собой. — Что это такое?! — Она трясет наушниками передо мной. — Я здесь ради тебя же стараюсь, а ты бессовестная! Господи… — Мама сжимает провода с такой силой, что кажется, они вот-вот разорвутся. — Все. Это последняя капля, Аля. Ты пойдешь в эту чертову школу! Образование важнее твоих психов и друзей. Они тебе не дадут хорошую работу и доход, поэтому готовься к знакомству с одноклассниками, и, будь так добра, выбирай самых лучших.

Она выходит из моей комнаты, громко хлопая дверью, а я часто дышу и сжимаю края толстовки со злостью, после чего беру подушку и запускаю матери вслед. Почему?! Почему она старательно меня не слышит?! Еще неделю назад мы договорились о том, что после ее росписи с Иннокентием, я переду к бабушке, но теперь она возомнила себя супер мамой и качает права. О-о-о!

Еще некоторое время злобно смотрю на дверь, мысленно высказывая свои претензии, а после падаю на кровать и утыкаюсь носом в покрывало. Всего лишь год. Двенадцать месяцев, и я смогу помахать ручкой этим двоим. Успокаиваю себя этой мыслью и засыпаю, забывая снять одежду. Утром меня ждет очередной мамин «сюрприз». Оказывается, что сегодня мы переезжаем на квартиру к Иннокентию. Приходится спешно собирать вещи и изображать довольную дочку, хотя на душе очень гадко.

Я на автомате кидаю все в чемодан и чуть ли не плачу, потому что покидать родные стены не хочется. Это моя берлога. Крепость, где я могла спрятаться, а теперь… Что теперь? Чужой дом. Пусть и шикарный, большой, просторный, но чужой. Нас забирает Вадим — водитель свина. Смотрю на прохожих, пока машина мирно движется к цели. Радости не испытываю. Как-то пусто внутри. Нас встречает Иннокентий с широкой улыбкой на своем лоснящемся лице. Противно. До жути противно на него смотреть, но мама тает и нежно целует его, вызывая у меня желание обнять унитаз и выбросить в него завтрак. Хоть и съела пару ложек каши, но все-таки.

— Алиночка, пойдем, я покажу тебе твою комнату. — Мужчина довольно подмигивает матери и кивает в сторону лестницы. — Я старался, чтобы тебе понравилось.

Еще бы. Смотрю на мать, а она за спиной своего ненаглядного показывает мне кулак и злобно зыркает. Натягиваю пластмассовую улыбку на лицо и иду за отчимом, таща свой чемодан, который не доверила им. Квартира из двух этажей. Роскошь в центре города, где, по словам мамы, находится и школа. Далеко ходить не придется.

— Вот, — мужчин открывает первую дверь справа и входит внутрь, — оцени. Тебе нравится?

Комната просторная, с большой кроватью, столом, шкафом, огромным окном и мелкими предметами быта. Только глаза увеличиваются не от объемов и обстановки, а от цветовой гаммы. Розовые стены, такое же белье на постели, хоть мебель темная, и то радует. С поддельным восторгом смотрю на это убожество, которое повеселило бы пятилетнюю принцессу, но не меня.

— О-о-очень. — Протягиваю и ставлю чемодан на пол.

— Ох, я рад, — отчим хлопает в ладоши и идет ближе к двери, — тогда осваивайся и спускайся вниз. Поужинаем.

Киваю и кривлюсь, когда он уходит. Вот же…! Прохожу и с тяжелым вздохом сажусь на кровать. Год в розовом раю. Отлично. Всю жизнь об этом мечтала. Некоторое время пялюсь на интерьер, после чего поднимаюсь и принимаюсь разбирать чемодан. Это занятие немного отвлекает от плохих мыслей, но вскоре приходит мама и зовет ужинать. Снова надеваю маску радости и сижу с ней добрый час, если не больше, слушая приторные речи матери и ее хахаля. Снова возвращаюсь в рай и затыкаю уши наушниками, включая любимые треки. Вхожу в Инстаграм и переписываюсь с подругой.

Мое занятие прерывается мамой. Она снова вырывает наушники и тычет какими-то тряпками мне в лицо.

— Что это? — Недовольно спрашиваю и смотрю на бордовую ткань.

— Школьная форма. Примерь. Размер вроде твой. — Ворчит родительница, и я повинуюсь.

— Серьезно? — Брови на лоб лезут, когда вижу длину юбки, которую приходится мерить первой.