Святой (ЛП)

Я не могу думать. Мое тело движется чисто инстинктивно. Я сокращаю расстояние между нами несколькими короткими шагами, и вдруг моя раскрытая ладонь врезается ему в лицо сбоку. Это похоже на удар о стальную стену, но его глаза на мгновение расширяются от удивления.

— Черт возьми…

— Откуда ты знаешь это имя? — шиплю я, мое сердце бешено колотится, а дыхание прерывистое. — Откуда, черт возьми, ты знаешь это имя?

Его глаза сузились, выражение удивления исчезло.

— Кто он? — спрашивает он тем же голосом, которым обвинил меня в том, что я спала с Лиамом.

Когда я втягиваю щеки и качаю головой, его губы жестоко кривятся. Как будто он находит мой гнев забавным. — Ты сказала это, когда пришла в себя в понедельник.

Я этого не помню. Я ничего не помню, кроме ощущения его губ на моих и его воздуха, врывающегося в мои легкие.

Глупо, глупо, глупо.

Мне нужно убираться отсюда. Мне нужно идти, пока он не начал копать. Сэйнт всегда ищет боеприпасы, чтобы использовать их против меня, а Джеймс — ядерная бомба.

— Знаешь что? — Я рычу. — Ты победил. Я ухожу. Я покончила с тобой и твоим психопатическим дерьмом.

Отвернувшись от него, я бросаюсь к двери, стремясь убежать, прежде чем все мои маленькие грязные секреты выплеснутся на его деревянный пол. Однако, когда мои пальцы обхватывают ручку, его рука ударяется о дерево над моей головой, заманивая меня в ловушку. Я не могу открыть дверь под его весом, хотя и дергаю ее с криком.

— Слишком поздно для этого, — Его голос звучит у меня в ухе, хриплый от предупреждения, когда он прижимается к моей спине. Он обнимает меня, обеими руками упираясь в дверь по обе стороны от моей головы. Он слишком горячий, мое тело хочет выгнуться в его объятиях, как будто впитывая этот жар. Мне едва удается сопротивляться.

— У тебя был шанс уйти. Ты им не воспользовалась. Теперь ты останешься, пока я с тобой не закончу.

— Отпусти меня, блядь.

— Кто такой Джеймс?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и толкаю его в грудь, но это не сдвигает его ни на дюйм. Однако мои ладони, кажется, не могут оторваться от него, и я прижимаю их к его твердым грудным мышцам, мои пальцы сжимаются так, что ногти впиваются в его кожу.

— Никто, — мой голос хриплый, но яростный, я смотрю на него с такой ненавистью, на какую только способна.

— Лжёшь.

Он опускает свое лицо, пока оно не поравняется с моим. — Я собираюсь спросить тебя еще раз, Эллис, и я жду ответа. Кто такой Джеймс?

— Иди нахуй, Сэйнт!

— Я бы предпочел трахнуть тебя.

Я кричу ему в лицо, потому что не знаю, что еще делать. Он злой и манипулирующий, но мое тело становится влажным и нуждающимся в нем. Я ненавижу себя почти так же сильно, как ненавижу его. Одна из его рук зарывается в мои волосы, и он откидывает мою голову назад, прерывая мой леденящий кровь крик жестоким поцелуем, который крадет последние остатки моего рассудка.

Глава 17.

Сэйнт Анжелл целует меня. Нет, поцелуй слишком мягкое слово для того, что он делает. Он покоряет меня. Доминирует надо мной. Разрушает меня в ничто, чтобы он мог построить меня заново. Его язык скользит мимо моих губ, чтобы переплестись с моим, его руки опускаются на мою задницу через шорты, чтобы размять и нащупать мою мягкую плоть. Он прижимает меня к двери своим телом, и я бессильна что-либо сделать, кроме как принять натиск.

Вещь, которая шокирует больше, чем поцелуй Сэйнта?

То, как сильно я этого хочу.

Я обнимаю его за шею и зарываюсь пальцами в его золотистые волосы, дергая за них, когда начинаю отвечать на его поцелуй с такой же страстью и гневом, как и он мне. Мы кусаемся и рычим друг на друга, и это самая горячая чертова вещь, которую я когда-либо испытывала. Я знаю, что мне не должно это нравиться. Я не должна хотеть, чтобы его руки касались меня. Я не должна хотеть, чтобы его большое тело так плотно прижималось к моему, я чувствую каждый мускул через свою одежду.

Я не должна этого хотеть.

Не должна была хотеть его.

Но я не могу остановиться.

Внезапно Сэйнт поднимает меня в воздух. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, и мы не прерываем наш поцелуй, пока он несет меня к своему столу. Одной негнущейся рукой он сметает все с поверхности и кладет меня сверху. Я так поглощена его губами, что едва замечаю тот факт, что он стягивает мои шорты вниз по ногам. Я задыхаюсь, когда он обхватывает меня всей рукой, мои трусики в бикини единственный барьер между нами.

Прервав поцелуй, он окидывает взглядом мое тело, затем бросает на меня яростный взгляд.

— Почему ты не в своём цельном купальнике?

Что происходит? Почему он разрушает мою наполненную похотью дымку таким глупым вопросом? — Я…

Он сильнее прижимает ко мне ладонь, и она трется о мой клитор через мои ягодицы. Я издаю резкий стон.

— Чье внимание ты надеялась привлечь? — требует он, покачивая рукой, пока я не начинаю извиваться. — Лиама? Гейба?

Разочарование переполняет меня, и я сажусь достаточно высоко, чтобы толкнуть его в плечи.

— Ты, тупой ублюдок, я думала, ты можешь придти сегодня вечером в бассейн!

Правда выплывает наружу прежде, чем я успеваю ее остановить. Я сердито смотрю на него, а он смотрит на меня сверху вниз. Медленно его губы изгибаются в злобной усмешке, от которой у меня мурашки бегут по коже.

— Моя прекрасная, глупая маленькая мазохистка.

— О, заткнись на хрен!

Он снова целует меня, толкая обратно на стол. Я цепляюсь за его руки, когда его пальцы опускаются ниже промежности моих ягодиц. Он проводит ими по моей киске, и я вздрагиваю, когда удовольствие танцует по моему телу.

В следующее мгновение он опускается передо мной на колени и стягивает мои трусики бикини на пол, чтобы они присоединились к моим шортам.

— Подожди.… Я кладу руку ему на голову, когда он двигается между моих ног, останавливая его.

Он бросает на меня острый взгляд, затем качает головой, его золотистые волосы касаются внутренней стороны моих бедер.

— Отпусти меня, Эллис.

Я колеблюсь, хотя отчаянно хочу, чтобы его рот был на мне. Я боюсь, что если я позволю этому случиться, он каким-то образом использует это против меня. Украдёт еще одну часть моей души, которую он никогда не вернет.

— Мэллори…

Его голос — низкое рычание, его дыхание ласкает мою горячую плоть.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, который хочет вырваться, но потом решаю: к черту все это. Пусть он использует это против меня позже. Сэйнт Анжелл вот вот поцелует меня там, перейдёт грань и я уверена, что это будет самый умопомрачительный сексуальный опыт в моей жизни. Он уже так много отнял у меня, что самое время ему что-то вернуть.

Отбросив осторожность, я опускаю руку и киваю головой.

— Хорошая девочка.

Он ныряет внутрь, прижимаясь ртом к моей киске, и я с криком откидываю голову назад. О, Боже, он действительно, действительно хорош в этом.

Он проводит языком по моим складкам, затем обхватывает губами мой клитор и сосет. Его руки широко держат мои бедра, когда он пирует на мне. Меня переполняют ощущения, я теряю осознание всего, кроме его языка, губ и зубов. В своем безумии я обхватываю ладонями собственную грудь, но затем чувствую укол неловкости и опускаю руки по бокам. Он приподнимает свой рот ровно настолько, чтобы приказать: — Положи руки обратно на свои сиськи. Я хочу, чтобы ты прикасалась к ним, пока я заставляю тебя кончать.

Я спала только с одним парнем в своей жизни, но он никогда не командовал мной во время секса. Он был нежен и медлителен, по крайней мере, до тех пор, пока я не превратилась в неисправимого монстра в его глазах. В то время как часть меня думает, что я должна ощетиниться и огрызнуться, сказать что Сэйнт не владеет мной, глубокая, темная часть меня хочет подчиниться ему. Повиноваться. Я поддаюсь этой части и задираю рубашку, когда он продолжает ласкать меня. Стянув топ бикини, я позволяю своим грудям свободно упасть и снова обхватываю их. Чем грубее он работает ртом, тем грубее я делаю руками. Я щиплю и тереблю свои соски и сжимаю грудь, пока мне почти не становится больно, но эта восхитительная грань между удовольствием и болью только делает меня горячее.