Святой (ЛП)

Как только я чувствую себя свободной, я начинаю плыть к противоположному концу. Достигнув его, я ныряю под воду, поворачиваюсь и отталкиваюсь от стены так сильно, как только могу. Выныривая на поверхность, я дышу, затем повторяю свои движения снова. Я занимаюсь этим некоторое время, пока мои конечности не начинают гореть, для меня это вполне приятные ощущения, поэтому я продолжаю двигаться, превращая весь свой стресс и гнев за последние пару недель в энергию, заставляя себя двигаться все сильнее и сильнее, проплывая один круг за другим, пока мне не приходится заставить себя остановиться.

Прижимаясь к стене бассейна, я пытаюсь отдышаться, уже зная, что почувствую дикую боль в мышцах утром.

— Ты утопишься, если будешь продолжать в том же духе, — раздается хриплый голос над моей головой, напугав меня. Я вскрикиваю и подпрыгиваю, моя рука соскальзывает со стены за которую я держалась и от неожиданности я чуть не ухожу под воду. Когда я снова могу сориентироваться, я поднимаю голову и вижу, что темный взгляд Лиама смотрит на меня сверху вниз.

— Срань господня, — задыхаюсь я, в животе нарастает ужас. — Что ты здесь делаешь?

Я наедине с парнем, который ненавидит меня, в месте, где я не должна быть. Это может оказаться опасным, если я не буду осторожна.

Он усмехается.

— Ты думаешь, что ты единственный человек, который приходит сюда ночью? Я пробираюсь в этот бассейн с первого курса.

— О, — говорю я, как-то неубедительно. Именно в этот момент я понимаю, что Лиам без рубашки. Я никогда не видела его с короткими рукавами, не говоря уже о том, чтобы без рубашки. В школе есть два варианта формы для ребят. Летняя рубашка с короткими рукавами и зимняя рубашка с длинными. Лиам носит только зимнюю рубашку под блейзером. Мало того, он постоянно дергает себя за рукава, как будто боится, что они закатаются на нем, если он не будет бдительным.

Я поймала себя на мысли, нервное ли это подергивание или он что-то скрывает. Синяки? Чешуя?

Теперь я раскрыла его секрет.

Он весь в татуировках. От запястий до плеч, по широкой груди и вниз по точеному животу. Красочные, замысловатые изображения украшают весь его торс. Некоторые из них выглядят грубо, как крест на его верхней части груди. Некоторые из них великолепны, как например арлекин на его левом предплечье или 3D татуировка в виде сердца на его торсе. Я не могу не смотреть с благоговением, мои глаза путешествуют по каждому дизайну и отмечают каждую деталь.

— Прекрати, — рявкает он, переводя мое внимание с его груди обратно на глаза. Они сужены и сердиты, но не злее, чем в любой другой день.

— Прекратить что? — спрашиваю я, искренне смущенная.

— Перестань пялиться. У тебя какие-то гребаные проблемы?

Я качаю головой, немного застигнутая врасплох его обороной.

— Нет, извини, у меня нет проблем. Знаешь, я всегда хотела такую, но боялась иголок. Просто … просто восхищаюсь.

Я чувствую, как мои щеки загораются, и задаюсь вопросом, следует ли мне пояснить, что я восхищаюсь его татуировками, а не его телом. Хотя я бы солгала, если бы не признала, что его тело совершенно достойно того чтобы по нему пускали слюни.

Ты ненавидишь этого парня, помнишь ? Не имеет значения , насколько он горяч. Он дерьмовый человек .

Эта мысль сразу возвращает меня обратно из моей задумчивости.

— Извини, — снова говорю я, начиная спускаться по стене к лестнице. — Я выйду. Бассейн полностью в твоем распоряжении.

Я добираюсь до перекладин и уже собираюсь подняться наверх, когда его голос проносится над водой и останавливает меня.

— Не надо. Бассейн достаточно большой для нас двоих. Ты просто… оставайся на своей стороне, а я останусь на своей.

Я смотрю на него с широко раскрытыми глазами.

— А, хорошо. Я смогу придерживаться одной стороны.

Он одаривает меня хрупкой улыбкой.

— Это не значит, что я не считаю тебя сукой. Так что не думай, что это какая-то оливковая ветвь или ещё какое-нибудь дерьмо.

Мои губы кривятся в раздражении.

— Не волнуйся. И мысли не было о том, что такое произойдет.

Он кивает и отходит от края, чтобы перейти на другую сторону бассейна. Я смотрю как он ныряет, как профессионал, и начинает плавать сам по себе. Туда-сюда. Отдохнув еще несколько минут, я продолжаю свой обход, хотя и в более спокойном темпе, чем раньше. Мы игнорируем друг друга, когда делим бассейн, между нами временное и деликатное перемирие.

После этого я почти каждую ночь прокрадываюсь в бассейн. Как бы я не была благодарна Лони и ее готовности выслушать меня всякий раз, когда мне нужно высказаться о том, как дерьмово обстоят дела в Ангелвью, ничто так не помогает моему стрессу, как плавание.

К моему удивлению, Лиам тоже бывает там почти каждую ночь. Он не разговаривает со мной, я не разговариваю с ним. Мы плаваем на отведенных нам сторонах бассейна, а затем возвращаемся в наши общежития, как ни в чем не бывало.

Он не сказал Сэйнту или Гейбу, что мы плаваем вместе, по крайней мере, насколько я могу судить. Я не сомневаюсь, что Сэйнт каким-то образом попытался бы испортить мои ночные побеги в эту голубую бездну, потому что он никогда не хотел бы, чтобы у меня было что-то, что мне нравится. Он хотел бы испортить всё это. Испортить все так сильно, что я никогда не смогла бы плавать, не думая о нем снова. Я не знаю, почему Лиам не сказал ему, но я благодарна. Тем не менее, я боюсь, что это только вопрос времени, когда Сэйнт узнает, так что я наслаждаюсь своим плаванием, пока могу.

Иногда по ночам я не могу не смотреть на Лиама. Я притворяюсь, что отдыхаю, но втайне наблюдаю за его фигурой, когда он рассекает воду. Он отличный пловец, очень быстрый. Я знаю, что он не входит в школьную команду по плаванию, и начинаю задаваться вопросом почему. Он мог бы стать первым, если бы присоединился. Часть меня хочет задать ему вопрос, но я так и не набралась смелости.

Я боюсь того, что может произойти, если молчаливое соглашение между нами будет нарушено.

Однако я замечаю, что мне становится все более и более любопытно знать о нем побольше. Я хочу знать, почему у него так много татуировок, когда в школе есть строгое правило против них и пирсинга. Интересно, несут ли они за собой особое значение, или все они просто случайны. Я даже хочу узнать, почему он дружит с Сэйнтом, и действительно ли он такой придурок, каким я его поначалу считала.

После двух недель совместного плавания в тишине, мои вопросы к нему сжигают меня изнутри. Я останавливаюсь на середине своей половины бассейна, и смотрю на него, когда он скользит к концу бассейна на своей половине. На краткий миг он достигает стены, где замирает, и я хватаюсь за эту возможность.

— Эй, — прикрикиваю я.

Он полностью останавливается и поворачивается ко мне, глубоко нахмурившись. Это скорее смущает, чем злит меня, хотя я знаю, что бросила его в петлю, нарушив молчание между нами.

— Что? — огрызается он в ответ.

— Где ты сделал все эти татуировки?

Я задаю первый вопрос, который приходит мне в голову, на который, как я думаю, он мог бы ответить.

Он выглядит еще более озадаченным, как будто не понимает языка, на котором я говорю.

— Для чего ты хочешь это знать?

Я на мгновение втягиваю нижнюю губу, прежде чем отпустить ее и пожать плечами. — Любопытно.

— Ну, это не твое гребаное дело.

Я разочарована его ответом, но знаю, что не должна удивляться.

— Отлично. Я просто пыталась быть милой.

Я поворачиваюсь и готовлюсь плавать дальше.

— Никто не просит тебя быть милой, — бормочет он, как будто ничего не может с собой поделать. — Меньше всего я.

Я игнорирую его и бросаюсь вперед, в воду.

Добираюсь до другого конца бассейна, затем переворачиваюсь и плыву обратно. Когда я выныриваю обратно, я издаю писк удивления, когда лицо Лиама оказывается прямо рядом с моим.

— Какого черта, Хэлоуэй? — Выдыхаю я.

Сначала он ничего не говорит, просто изучает меня с пугающей интенсивностью, из-за которой мне хочется отпрянуть от него. Однако я держу себя в руках, зная, что любое проявление слабости будет лишь дополнительным оружием для него и его придурковатых друзей.