Gosick: Red

— Я веду отчётность о серийных убийствах. Всего было убито трое. В планах мафии жертвы значились как: «Нич», «Фьюм» и «Дэмпси». Знаешь что-либо о них?

От слов Кадзуи глаза у Викторики расширились до предела. Её просто накрыл поток информации.

— Немного, но про каждого. Нич родился в бедной многодетной семье. Когда старший брат занялся бандитизмом, то отправил его в школу. Мафия посчитала Нича слишком мягкотелым. Фьюм — эго возлюбленная Нича, а третий, Дэмпси, просто парень с южных плантаций.

— И откуда столько знаний?

— Ну как тебе сказать…

— Потому что твои знания собраны из знаний других людей. — проскрипела Викторика. — Конечно, я могла бы сказать, что здесь мне помог «источник мудрости», но всё оказалось куда проще. Твоя газета каждую субботу выпускала перепечатку обсуждаемых в «мире мафии», телевизионном шоу, тем, она же его и курировала. Каждую субботу там, как ты знаешь, появляется один представить мафии и отвечает на вопросы. Удивительно, но все трое убитых в это шоу наведывались.

— Один из друзей Ника, Карлос Коппо, хотел прийти на эту передачу…

— Карлос Коппо? — закусила Викторика трубку. — Подведём дело к общему знаменателю. Все трое мертвы. Маловероятно, что его ожидает иная участь. Последний из списка был убит через день после интервью. Пока я даже не могу проследить мотив. А действовать без мотива могут только либо русские, либо ирландцы. — закончила Викторика. — Кудзё? Почему ты такой беспокойный?

— После твоих слов не каждый ещё в себя придёт.

Между Викторикой и Кадзуей существовало непонимание в одном. Викторика не придавала своим словам такого глубокого значения, как Кадзуя. После размышлений о том, что именно газета, работником которой недавно стал сидящий напротив неё человек, убила трёх, пусть и бандитов, но людей, Викторика спокойно откинулась назад и мягко вздохнула.

— Предположим, ну да, мотив есть. Например, охота на банду преступников. Пусть, я убийца. Но как мне поступить в незнакомом городе без связей? Точно! Я же могу стать редактором рублики, суть которой заключается в построении развлечения вокруг человеческого порока. Приглашу всех жертв и перебью. Убийца из ваших.

Кадзуя замолк, подобно статуе. В голове его принеслись сцены из фильмов про войну, где врага искали даже среди своих.

— Сегодня по радио продолжение радиоспектакля «Край рыбацкий». Посмотрим?

— Подожди, я, вот, думаю. По редакции проходил слух, будто Карлос скоро придёт на съёмки. В субботу.

— Похороны устраиваем на утро понедельника или на вечер вторника?

Разговор обретал тёмные тона. Камин погас, и… сразу холод. Луна показалась в небе, и во тьме Викторика прошептала:

— Если здраво рассудить, мы попали в очень неприятное положение.

Глава 3. Серая волчица и крёстный отец

Часть 1

Утром консьержа разбудил телефонный звонок, адресованный Кадзуе Кудзё, до которого дозвонились по внутренней связи. Позвонила сестра.

На задворках небосклона очередную борьбу между собой вели день и ночь. Викторика только проснулась, но разговор Кадзуи и Рури до неё донёсся.

— Кудзё! Это ужас! — никогда ещё за три года Кадзуя не слышал, как сестра кричала.

— Рури! Ру… Ты там держись!

Через несколько минут на стойке появилась небезызвестная пара. Появилась ровно в том, в чём легла спать вчерашней ночью. Консьерж, не задавая вопросов, распахнул дверь обоим.

Через пять минут они уже были в Гринвич-Виллидж. Кадзуя чуть не попал в аварию, Викторика едва не покатилась с велосипеда кубарем. Вбежав по каменным ступенькам, они, наконец, встречают Рури… На коленях.

— Рури!

— Рокусё пропала!

Все вместе прошли вдоль по коридору, отыскав комнату девочки. Её кровать была заправлена, но самой Рокусё и след простыл. Лишь огрызок яблока лежал на полу. Нагнувшись, Викторике не пришлось думать дважды, у неё перед глазами всплыл точный образ похитителя.

— Предлагаю проследовать в гостиную. — повернулась она к Рури. — Мне нужно подумать.

— Госпожа Викторика, вы… Вы знаете, кто мог её украсть?

Но вместо Викторики ответил Кадзуя.

— Вчера Викторику возле детективного агентства пытались шантажировать бандиты.

Викторика кивнула в ответ.

— Какие бы у них не были средства, методам они не изменяют.

Кадзуя проверил всё. Шкафы, стол, залез под кровать. Но ничего. Пришлось идти в гостиную. Там Викторика и обратилась к Кадзуе с просьбой.

— Кудзё, я понимаю, ещё только утро, но мне нужно, чтобы ты срочно позвонил Нику.

На столе веером лежали журналы и газеты. Наблюдая за тем, как Кадзуя лихорадочно искал телефон, Викторика предалась чтению.

— Если за делом стоит крупная мафия в полицию обращаться нельзя. Нас убьют на месте. Выберем иной подход…

— К-какой? — обратились к Викторике оба.

Голос её неожиданно смягчился.

— Он старательно прятался от меня. Глядел из-под тонированных стекол, лишь маленькая щёлочка… Но её мне хватило. Смотрите.

Викторика открыла перед Рури несколько разных журналов. Связь у них была одна. Каждое издательство разместило фото одного интересного человека. Этот шарф, эта шляпа. Ни с чем не спутать. Изумрудно-зелёные глазки Викторики засияли, подобно драгоценным камням.

— Консильери итальянской мафии… Выше него людей нет…

Кадзуя просто застыл.

— Босс Гарбо?! Но зачем ему услуги частного детектива?

Все трое смотрели друг на друга в ожидании хоть какой-то реакции. Этот момент можно было бы охарактеризовать как полную отрешённость от мира.

Через четверть часа велосипед Кадзуи пересёк черту Гринвич-Виллидж. Широкий сад при церкви. Деревья, идущие от самых низов ввысь. Но воздух здесь был спёртым и тяжелел с каждым сантиметром по мере приближения к незнакомому зданию. Общий вид «пристройки» выглядел куда менее интереснее церкви. Обычные квадратные оконца под стальными решётками.

На первом этаже находилась «Итальянская мебель и импортная одежда» о чём, помимо таблички, говорил ряд из четырёх грузовиков на входе. Заправлял этим делом зарекомендовавший себя оптовик.

— Офис Босса Гарбо. — Нику было само по себе неприятно от этих слов.

— Значит он не просто актёр?

— Не хотел я тебе этого говорить…

— С виду обычный магазин с рестораном неподалёку.

— Начинал я жизнь продавцом мебели, по ночам был гангстером. Был наивным мечтателем. Потом родители настояли на смене работы, и я ушёл в газету. Все итальянцы живут под прикрытием. Послушай, внимательно послушай, Кудзё. Они никогда не появляются на центральных улицах — бояться шальной пули. Только в обходах на той стороне. Пастор заходит и уходит с задних ворот. Если ты войдёшь туда без приглашения, через пять секунд тебя прижмут к стенке. Это старая традиция. В худшем случае нас убьют, а Викторику… изнасилуют.

— Я знаю, на что иду. — спешилась с велосипеда Викторика.

Шла она в бархатном платье, где у самой кромки дивным образом переплеталось кружево. Литой каблук раз за разом давал о себе знать. Волосы её обдувал зимний ветер, заставляя их кружиться точно в дивном сне. Но общий вид Викторики до сих пор оставался хмур и бледен. Инстинктивно она выставила руку чуть вперёд, защищаясь.

К велосипеду Кадзуя относился как к символу постоянно бегущего вперёд времени, которое никогда не останавливалось. Поэтому, хотя он изнывал и скрипел, Кадзуя не мог так просто его бросить, да и на машину денег не было.

Кадзуя шёл впереди Викторики, прикрывая её. Ни на миг они не расцепляли рук. Всё, что надо было знать об этом заведении, тогда отражалось в глазах Ника, который, открыв двери, начал считать.

— Пять… Четыре… Три… — затем тихо прошептал. — Обещаю, вы не умрёте здесь, преодолев весь тихий океан… Два…

И тут!

— Один! В рассыпную!

Ник был прав. Кадзую с Викторикой встретили самым настоящим огневым залпом.