Страница 2 из 5
Со временем в отряде не осталось ни одного старика. Они пропадали или умирали. Джули знала, в отряде своих мужей, пожилых матерей, дедов убивали женщины. Убивали в полном подчинении материнскому инстинкту, ради спасения детей. Кроме оставшихся Джулиных брата, сестры и мамы (уже и без бабушки), остались еще две семьи. Ни одна из них не сохранилась полностью. В основном только женщины и дети. Было ещё двое мужчин. Они боялись женщин, по этому «заселили» отдельную снежную яму. Не желая попадать в детские желудки, сами питались тем же. Джули помнит, как пришла долгожданная весна, как засветило по другому солнце, как ветер стал теплей, как пришло понимание скорого спасения. Помнит, что осталось их мало, очень мало. И вот они перебрались через перевал, пришли к людям. Но там знали, что все оставшиеся в живых из отряда Доннера питались человечиной. Сказать, что их осуждали за это, значит не сказать ничего. Отец, ждавший свою семью в тепле и сытости, отрёкся от жены спасшей ценой страшных моральных жертв его родных детей, отрёкся даже от них самих – троих невинных крох. Семья Джули перебралась в глубинку, поменяла имена и фамилию. Мать Джули умерла почти сразу. Не оправившись после пережитого, она уже не хотела жить. Джули, её сестра и брат не хотели разговаривать друг с другом. Их отношения были очень болезненными потому, что живые они, являлись друг другу страшным напоминанием той зимы и того мяса. Родные, едва повзрослев, разъехались в разные стороны и потерялись навсегда. Джули вышла замуж, стала бабушкой. Но она никогда никому не рассказывала о пережитом. Это была тяжелая ноша. К завершению своей жизни она страшно боялась умирать – боялась встретить своего дедушку, который будет обвинять внучку в том, что ценой своей жизни помог выжить ей, десятилетней девочке.
Жизнь настоящая после…
Конечно, воспоминания произвели неизгладимое впечатление на Зою. Но главное, что терапевтический эффект превзошёл все ожидания. Она вспомнила и поняла – причины её сегодняшних проблем в далёком прошлом. Уже давно нет ни тех родственников, ни самого Доннера. Нелепо страдать от того, что к реальной жизни не имеет отношения. Поэтому почти сразу Зою отпустили непонятные до регрессии проблемы питания. Болезни сердца, суставов, диабет – спутники ожирения, тоже стали постепенно уходить. В течение года неприятная, колыхающаяся толстуха превратилась в пухленькую и невероятно привлекательную женщину со всеми вытекающими отсюда приятными для неё последствиями.
Эпилог
George Do
Зоя из Казахстанского города Павлодар. В Москве пять лет. Никогда не обращала внимания на историю США и ничего даже не слышала о потерявшейся экспедиции Доннера. Результаты специально проведённого мной исследования дали ошеломительный результат. Оказалось, что случай с отрядом Доннера исторически достоверный факт. А то, что рассказала Зоя, поразительно совпадало с американской трагедией разыгравшейся в 1846 году. Роковую попытку перехода через Скалистые горы предприняли три отряда общей численностью семьдесят семь человек.
Двум отрядам относительно повезло, они успели дойти до озера, построив на берегу две жалкие лачуги. Теперь оно так и называется – озеро Доннера. А третий отряд, в котором был сам Джордж Доннер, застрял далеко от «своего» озера. Его люди соорудили из того, что было шатры. Накрыли их шкурами животных. Но сугробы до четырёх метров заставляли несчастных замерзающих и истощённых людей вырывать убежища в снегу. Уходили три отряда – семьдесят семь человек, пришли два – тридцать девять человек. Причём в основном матери с детьми. А из третьего отряда вернулись лишь восемь. Из них мужчин только двое. Надо понимать, те самые до кого не добралась мать Джули. Тридцать человек умерли или были убиты своими друзьями и ближайшими родственниками.
Японский Хин
Жизнь настоящая до…
Однажды летом, Исидор (автор) попал на случайные поминки к друзьям своих друзей. Хозяйка крупная, но не толстая женщина – «широкая кость». Лет тридцать пять. Зовут Татьяна. Живёт в маленькой и грязной московской квартирке «однушке» с дочерью лет десяти. Татьяна заводчик собак породы «Японский Хин». В комнате стоит большая птичья клетка. В ней на время поминок «арестована» милая собачонка по кличке Ёся – тот самый «Хин». Так как порода исключительно чистая, то щенки такой сучки стоят очень дорого. Это источник дохода Татьяны. Круг её интересов не велик. Живёт в основном собаче-клубной жизнью. Из-за чистоты породы своей Ёси и особенностей своего характера имеет много врагов и завистников. Татьяна много курит. Не алкоголичка, но выпить любит. Голос сиплый, прокуренный, и очень сильный. Разговаривает громко. Жестикулирует широко. Как выяснилось позже, страдает астмой с 16ти лет. Причём возникновение болезни – медицинская загадка. Дело в том, что Таня была очень положительной девочкой, гордостью педагогов и тренера. В общем «красавица, спортсменка, комсомолка» и ничто казалось не могло сбить её с уже намеченного пути к счастью «по-советски». Но однажды, перед какими-то ответственными соревнованиями, прямо на тренировке с девочкой случился странный приступ – она, абсолютно здоровый подросток, вдруг стала страшно задыхаться. Всё произошло так внезапно и сильно, что ей показалось, будто зверь напал. Ещё неизвестно чем бы всё тогда закончилось, не окажись рядом врача с лекарствами потому, что сама астматик. С тех пор Таня воспринимает болезнь как существо, а приступы как его визиты. Она обычно чувствует приближение «зверя» и в истерической панике готовится к его «нападению». Глотает горстями таблетки, не вытаскивает изо рта ингалятор, хватается за телефон, зовёт родственников. А приступ, из-за лекарств пусть позже, но всё равно настигает жертву. И, как кажется Тане, проходит ещё тяжелей, наказывая за то, что мешала ему. Перед поминками хозяйке подарили фирменный японский корм именно для Хинов. Пока банки стояли нетронутыми.
У хозяйки был бойфренд, такой же любитель выпить и покутить. Причём именно был, т. к. поминки как раз по нему. Татьяна – душа компании, много и весело рассказывала о своём сожителе, пряча за смех сильную боль. Поминки состояли всего из четырёх человек: Игоря со своей Наташкой, Исидора и хозяйки. Причём поминки больше походили на «выпивку по поводу». В разгар веселья подпитый Игорь ткнул в Исидора пальцем и, желая удивить Танюшку, объявил:
– Эт чилаэк прошлые жизни людям вспоминает. Не хощешь вспомнить? Мож со своим тогда вместе были. Знач и в слеющей всресисесь.
Хозяйка в восторге:
– Хочу!
Исидор опомниться не успел, как «его без него женили». Он был выпивши, она тоже. Да и просто не хотел он сейчас напрягаться. Это для них воспоминания аттракцион, а для психолога работа. Но все дружно насели и Исидор сдался. Решил, сделать дело тяп-ляп, не углубляясь и продолжить банкет. Однако всё произошло совсем иначе. То, что хотелось сделать «лишь бы отвязались» вылилось в серьёзное и удивительное событие.
Он и пьяненькая хозяйка уединились в комнате, оставив друзей на кухне. Когда тётя разлеглась недвусмысленно на вечно не убираемой постели стало понятно, что по пути из кухни в комнату она сменила цель уединения. Но Исидор был непреклонен и, объяснив как нужно лечь да как руки – ноги положить, начал вводить Таню в гипнотическую регрессию. Хозяйка игриво подчинялась «мужчинке» однако сознание её, да ещё ослабленное алкоголем, начало быстро уходить куда-то. Весь «тяп – ляп» доведённый до автоматизма был сделан безупречно. Татьяна очень глубоко ушла от реальности туда, что называется «жизнью прошлой». А теперь представьте себе – здоровенная баба, та что и коня… и в избу горящую…, до этого громко басила, широко жестикулировала, смеялась будто лошадь и вообще была больше чем всё окружающее пространство… вдруг стала разговаривать так будто мышка в норке попискивает. Исидор даже сначала не понял, что это сам рассказ пошёл. А маленькая Ёська, спокойно валявшаяся на подушечке, вскочила гремя клеткой и сделав морду набок уставилась на хозяйку. Удивлению собачьему не было предела! Исидор, отведя глаза от собачонки понял, что «рупор» выключен и вообще, перед ним совсем другой человек. Он собрал в кучу неимоверным усилием расплывшийся от спиртного интеллект и нагнулся к медиуму. Она еле слышно, тонким(!), робким голосочком продолжала говорить.