Клан Медведя #1: Медвежонок

Глава 19

— Нет! Я сказал — нет! — грозный крик Ингара был слышен, наверно, в самой столице.

— Ты не можешь запретить мне предстать перед тотемом, — Эльрин продолжал гнуть свою линию с маниакальным спокойствием. — У тебя нет такого права, вождь!

— Мальчишка прав, но вы продолжайте, я тут спокойно посижу в сторонке, — откуда-то из глубины главного зала раздался голос Ландо Слика, но никто на шестого наследника даже внимания не обратил. Вождь был слишком зол на явившегося Эльрина, старейшины свинтили ещё полчаса назад, когда оружие Ингара забрало тепло первый раз, Баркс привычно жевал губами и молчал, а я сидел в сторонке и наслаждался зрелищем. Признаться, воссоединение отца и приёмного сына вышло не таким, каким это обычно пишут в книгах. Поэтому неожиданное появление ещё одного участника все просто проигнорировали. Никто не спешил падать на колени и просить благословения.

— Я запрещаю тебе приближаться к вотчине Медведя! — Ингар явно не собирался сдавать позиции.

— А я тебя и не спрашиваю! Я тебя в известность ставлю, что собираюсь пройтись по твоим землям. Не ты даёшь право называться Ондо — только тотем! И я собираюсь убедить его, что достоин этой фамилии! — откуда Эльрин набрался этой упертости и для чего ему вообще вздумалось войти в мою семью, я не понимал. Вроде родственник только по матери, крови озверевшего в край Ингара в нём нет, но даже не пытается сдать назад. Баран упёртый его тотем, а не медведь.

— И вновь напомню — мальчишка имеет на это право, — Ландо, как и я, явно наслаждался ситуацией, периодически подливая масло в огонь.

— Да чтоб вас всех разорвало! — рявкнул Ингар и со злостью обрушил топор на пол. По камням пошла длинная трещина, а лезвие ушло почти наполовину. Зато заметно потеплело — от холода я даже перестал кончики пальцев ощущать.

— Эльрин Слик может предстать перед нашим тотемом в любой момент, — перевёл ругань внука на человеческий язык Баркс. — Когда желаете пройти процедуру?

— Через две недели. Вместе с Легом. Я пойду первым, — видимо, белобрысый давно для себя всё решил, потому что на этот раз насторожился Ландо.

— Ты не пойдёшь с ним в один день! — послышался голос шестого наследника, но Эльрин даже не повернулся в его сторону. Лишь удостоил репликой:

— У тебя нет права что-то мне запрещать, дядя. Моя жизнь принадлежит мне и только мне. И лишь я решаю, когда и куда могу идти.

В зале повисла тишина — все осмысливали услышанное. То, что требовал Эльрин, не очень приветствовалось, хоть кое-где и практиковалось. Сама процедура для меня являлась загадкой, но кое-что я всё же знал. Каждый раз, когда должна состоятся инициация, шаман доносит до духа-хранителя имена и фамилии тех, кто к нему пожалует. Обычно инициируются по одному — тотем не любит перенапрягаться. Если же испытуемых несколько, и некоторые из них являются недостойными способностей и фамилии, дух-хранитель уничтожает неугодных, а их силу передаёт достойным. Решение Эльрина идти со мной в один день, причём первым, говорит о том, что он готов умереть и отдать мне всю свою силу и мощь, какой бы она ни была. И вероятность этого значительна, учитывая не самые простые отношения между Бурыми Медведями и Гадюками. Поэтому Ландо так встревожился.

— Так тому и быть! — Ингар исподлобья посмотрел на Эльрина. — Если тотем признает тебя достойным — я приму тебя. Лег, шаман, следуйте за мной. Мне нужно с вами поговорить.

То, что вождь покинул свой зал, оставив в нём сразу двух отливающих золотым символом Гадюк, являлось грубым нарушением этикета. Таким, за которое вполне можно схлопотать неплохое наказание, вплоть до смертной казни, но Ингару на это было плевать. Он медленно брёл в сторону вотчины тотема, размышляя о превратностях судьбы. То, что казалось давно забыто, всплыло вновь и начало качать права. Так и не зажившие раны на душе начинали ныть, стоило только взглянуть на Эльрина — он слишком сильно походил на мать. Слишком.

— Садитесь, — Ингар первым рухнул на камни и взглянул на свою деревню. За год в ней произошли огромные изменения — появился водопровод, начинали отстраивать нормальную канализацию, вырубали леса под новую дорогу. Совместная работа с Пантерами приносила свои плоды — у клана появились деньги, которые можно тратить на развитие, а не на выживание. Учитывая же право Императора на покупку устройств Паука, члены клана Бурого Медведя впервые за три сотни лет смогли ощутить себя настоящими людьми, а не изгоями.

— Что ты знаешь об Эльрине? — прямо спросил отец. Отнекиваться или недоумённо хлопать глазками я не привык, так что без утайки выложил историю, рассказанную мне белобрысым.

— Дейре была для меня всем, — глухо произнёс Ингар. — С первого курса Миракса мы были вместе. Даже её семья ничего не могла с этим поделать. Из-за неё я поругался с Ландо и едва его не прибил, но она заступилась за брата. А затем и за меня, сумев вымолить у Императора для меня прощение… Но этим она обрекла себя на нечто более страшное, чем смерть — на союз с нелюбимым. Когда спустя года она явилась ко мне с ребёнком… Вся избитая, запуганная, слабая. Я готов был порвать весь мир. Но я понимал — простая месть обернётся для клана крахом. И тогда я взял её в жёны. Тотем был против.

— Не просто против — он был взбешён, — поправил Баркс. — Вождь пошёл против духа-хранителя. За что и получил своё наказание.

— За то, что я взял жену против воли духа-хранителя, тот даровал мне право последнего зачатья. Ты мой первый и единственный сын. Но зато вся Империя узнала о том, что такое месть разгневанного Медведя. Я уничтожил Питонов. Выслеживал их везде, где только мог и никто не мог мне помешать… Сейчас Питоны — скопище слабых и безвольных тварей, разбросанных по всему миру. Как клан они больше не существуют. Дейре понесла через несколько недель, но то, что творил с ней бывший муж… Она не хотела жить. Она не боролась. Она сдалась, как бы я не уговаривал её остаться. Ты родился на два месяца раньше срока — Дейре умерла не после родов, а до. Пришлось тебя спасать. Ты был слабым, хилым, лишённым воли. Тебе даже способности тотема не пристали — настоящий Медведь, упав головой вниз с дерева, встал бы, отряхнулся, нашёл топор и срубил бы обидчика под корень. Но случилось то, что случилось. Один Лег умер, родился второй Лег. Ты.

— Почему Ландо так возится с Эльрином? Почему забрал его, воспитал в тайне от всех? С чего такая забота?

— Дейре является запрещённым именем у Гадюк. О ней не принято вспоминать. Ландо… У него и Дейре была общая мать. Император меняет жён, как перчатки. Едва ли найдётся два наследника от одной женщины. Дейре была дорога Ландо, потому что это была его настоящая, полнокровная сестра. Единственная.

— Тогда я не понимаю, почему ты не хотел, чтобы Эльрин попал к нашему тотему?

— Потому что никто не знает, как отреагирует медведь на вернувшегося блудного сына, — ответил за вождя Баркс. — Внимательней будь, Лег. Тебе же всё только что рассказали.

— Ты признал ребёнка своим сыном! — догадался я. — Эльрин — мой брат! Причём не только по рождению, но и по признанию!

— Я не хочу его терять. Он слишком похож на неё…, — тяжело вздохнул Ингар и как-то разом осунулся. Я заметил, что отец уже далеко не молод. По сравнению с тем же Ландо он и вовсе выглядит стариком.

— Поговорили и хватит, — Баркс подвёл черту под этой темой. — Лег, что у тебя произошло в поезде? Зачем тебе броня инферно? Что вообще у тебя произошло с последней нашей встречи?

— Броня для изучения. Хочу понять, каким образом она взаимодействует с телом, — пояснил я и на какое-то время превратился в оратора, пересказывая события последних месяцев. В том числе и алгоритм подготовки неинициированных ребятишек — в соглашении о неразглашении с Академией пункт о том, что мой клан будет владеть этой информацией, был указан отдельной строкой. Боролись мы за него до хрипоты, но я победил. Хотя особую радость я испытывал из-за того, что мне удалось отстоять броню убитых Ландо инферно. Когда действие яда закончилось, то я, недолго думая, раздел трупы — во мне проснулся исследовательский интерес. Первое время накатывал тошнота, но чем дольше я копался во внутренностях, тем спокойней становился. То, что лежало на полу, не было человеком. Внешне — да, но не внутренне. Часть органов отсутствовала, присутствовали какие-то новые и кругом был металл. Даже не металл — ткань, перемешанная с чем-то металлическим. А вот Корин разочаровал. У него я не обнаружил ничего ценного. Камни, которыми он оперировал, разрядились. В теле никаких изменений замечено не было. Казалось — это самый простой человек, но именно его в первую очередь утащили люди Ландо, встретившие нас по прибытию поезда. Инферно уволокли тоже, но броню я смог задержать, заявив, что только Ландо имеет право её у меня забрать.