Страница 69 из 71
На активацию болванки требовалось двадцать секунд, во время которых я, укрытый Огненным Коконом, успел окинуть восприятием происходящее на поле боя. И увиденное меня совсем не порадовало. Теперь понятно, почему Вальштейн так самоуверен.
Ольгу теснил какой-то чернокожий громила, использующий странное, чёрное пламя. Девушка изо всех сил отбивалась, в основе её магии были вода и воздух, и было видно, что она управляется ими куда лучше, чем её противник — но тому недостаток мастерства компенсировало его оружие. Покрытое странными письменами чёрное копьё значительно усиливало силу его атак.
У маги всё складывалось получше — он сражался при помощи своих питомцев-растений и магии Земли. Его противник, хиленький парнишка, на вид лет семнадцати, при помощи своего серебристого меча, вовсю отбивался, но было видно, что дагестанец медленно, но верно берёт верх. Наронг со своим врагом удалились слишком далеко, что бы я успел что-то понять, а вот Каори со своей противницей, вооружённой магическим посохом, на равных сцепились в воздухе — и пока было неясно, кто из них победит.
В общем, все мои товарищи плотно увязли в бою. У половины из них были болванки с нашими совместными заклятиями, но по плану их нужно было беречь против Князя, ибо это был наш основной козырь.
Наконец, артефакт был готов к применению. Я метнул вперёд маленькую подвеску, вложив в бросок все силы и усилив его направленным потоком гравитации. Секунда — и вокруг замедлившегося из-за гравитационного пресса Артура смыкается каменная сфера, полная металлических шипов. Я с облегчением выдохнул — что бы не готовил мой противник, я успел первым…
И тут сфера разлетается кучей безвредного щебня, а сам Абрахам, окутанный золотым сиянием, делает выпад в мою сторону. Огромный каменный шип с грохотом врезается в мою защиту, противник готовится атаковать повторно — но тут расцветает самая настоящая феерия огня, молний и ветра. Ему тут же приходится уйти в защиту, забыв о попытке продолжить атаку.
Не уверен, ранит ли его это, поэтому я тут же начинаю готовить вторую. Болванок жалко, но лучше потратить расходники и сберечь свои силы, тем более, если есть шанс ранить врага. Продолжим же!
То же время, десятый Этаж, зал собраний руководства Нуменора.
— Пора, дамы и господа, — объявил Артур.
На очередном заседании Нуменора сегодня принималось важное, и, возможно, судьбоносное решение. Присутствовали на нём лишь четверо — сам Артут, Михаил Долгов, недавно ставший Системным Князем, Юлия Соколова и Максуд.
— Артур, ты точно уверен, что стоит заходить так далеко? — всё же поинтересовался Михаил.
Несмотря на все выгоды, что он получал от сложившейся ситуации, то, что задумал их лидер, откровенно дурно пахло. Если уж говорить на чистоту — воняло предательством, и это заставляло его сомневаться в принятом решении.
— Я потомок Мертольда Шёпота Ветра. К нам присоединился ещё один Системный Князь, мы получили море выгоды от поддержки моего предка, и ты всё ещё решаешься протестовать? Что же ты молчал, когда всё начиналось? — с насмешкой поинтересовался Артур. — Пути назад нет. Нужно принести малое в жертву ради достижения чего-то действительно великого.
— Ты прав, — кивнула Юля. — Мы все знали, чем дело кончится. Да начнётся ночь длинных ножей!
Спустя десять минут, Андрей. Окрестности тайной базы сторонников Руслана.
— Похоже, они всё же решились на это, Андрюх, — заметил Камень.
Неразлучная троица, как всегда, сопровождала своего лидера. Сейчас они находились в тридцати километрах от базы тех, кто остался в лагере Руса. Таких насчитывалось лишь три с половиной тысячи человек. Большинство всё же решилось уйти, видя, что «мятежникам» не дают продыху со всех направлений.
— Стоит ли ещё рассчитывать на них? — поинтересовался Буря. — Их же обнулят сегодня к чертям. И нас вместе с ними, если решим вмешаться. Нам просто не по силам остановить эту бойню — тут нужен кто-то из Чёртовой Дюжины со всей армией.
Чёртовой дюжиной называли те тринадцать анклавов, что успели достичь третьего ранга ещё на Земле. Здесь ранги анклавам поднимать было нельзя, но тем не менее, именно эти тринадцать организаций сейчас представляли из себя самую большую силу среди Избранных. И Нуменор всё ближе подбирался к тому, что бы войти в первую пятёрку, обогнав по темпам роста Унию.
— Рус — потомок сильнейшего воина-хуннуса. Я больше чем уверен, что как бы дела не повернулись сейчас, союз с ним поможет нам на верхних Этажах, — ответил Андрей. — К тому же, нам необязательно сражаться до конца. Поможем прорваться, кому сможем, а если вдруг что — драпаем. В любом случае, зато мы потом сможем показать Русу, что его единственные союзники — это мы.
— Вот только если он прознает, что это мы дело до такого довели, то будет пиздец как неприятно, — заметил Айсберг.
— Признаюсь честно, господа, — поморщился Андрей. — Это уже не наше влияние. Я вообще заставил Котова завязать с давлением, как только мы добились отделения людей Руса от Нуменора. Так что всё, что сейчас происходит, не имеет к нам отношения. Больше скажу — у меня такое ощущение, что Артур использовал нас в своих целях. У него, видимо, были подобные планы ещё до того, как мы начали давить на людей Руса. А нами он воспользовался, что бы вовлечь в травлю всех остальных таким образом, что бы на первых порах к нему ни у кого не было вопросов. В общем, нас конкретно поимели, господа…
Рус.
Две болванки — а этот урод отделался лишь ожогами. Я сильно недооценил своего врага, полагая, что мне по силам его серьёзно зацепить одними лишь нашими заготовками. Мои ребята тоже не могли прийти ко мне на помощь — ни один из их поединков ещё не закончился.
— Что, поубавилось самоуверенности, выблядок Палача? — гаркнул Абрахам, обрушивая на меня чудовищной мощи гравитационное поле.
С трудом устояв на ногах, я ответил десятками, сотнями Копий Синего Пламени, готовя Огненный Шторм, однако Князь рванул на меня, закрывшись сферой из золотого металла, которой было плевать на моё пламя. В последний момент я использовал Шторм и воздвиг Купол Тёмной Воды — и нас расшвыряло в разные стороны.
Однако в следующий миг мой противник мощным пинком под рёбра отшвырнул меня в сторону. Доспех не выдержал подобного удара, и я сплюнул кровью. Налетающий противник в каждый удар алебарды вкладывал чудовищное гравитационное давление, разноцветные молнии кружили в воздухе, стараясь ужалить, а его Воля давила, не давая даже шанса на атаку.
Но я держался. Не знаю как, на одних звериных инстинктах, забыв вычурные вязи заклятий — я держался, вращая глефу и заливая всё вокруг нас белым пламенем, отражая, пока что, все заклятия врага. Он был подобен самому воплощению металла и камня — несокрушимый, неуязвимый, раз за разом отбрасывающий меня, подавляя мощью и превосходством по всем аспектам.
Я же, обратившись самой сущностью своего пламени, с трудом держался. На моём теле прибавлялось синянков, ушибов и даже мелких переломов, но я постепенно вспоминал что-то былое, что-то давно позабытое, покрывшееся лоском цивилизации и внутренних запретов.
Я вспоминал себя былого — яростного, неудержимого воина, что шёл вперёд, не думая о преградах. Беспощадного и к себе, и к врагам Руса, того самого, что никогда не стал бы устраивать детских игр в «разгадай секрет заклятия» с предательницей Сансой, а просто запытал бы до полного обнуления, до смерти. Того Руса, что не знал жалости ни к кому — ни к врагам, ни к друзьям, что подпитывался жестокостью и ненавистью — в общем, того, кто сумел сокрушить чудовищ в первые, тяжелейшие месяцы Апокалипсиса. Ибо тот Руслан Мераев, которым я стал, не сумел бы выжить в подобном бою. Здесь не было места — этому глупому Руслану, что щадил врагов. Пришло время вытащить наружу Мясника.