В ожидании рассвета

— Кшатри отступят? Вряд ли. После такого они ринутся в бой, как сумасшедшие — отмывать честь своего генерала кровью, — сказал судья.

— Но всё равно будут не так эффективны, как при живом военачальнике, — поддакнул Фарлайту Ламаш.

— Вы оба так уверены, что я выиграю эту дуэль, — заметил Гардакар.

— Ещё бы. Раутур не един с Тьмой, — продолжал Ламаш медовым голосом. — У него нет шансов.

— А если и есть, мы уничтожим эти шансы чертями, — закончил Фарлайт.

— Вот же льстецы, — сказал судья, но выражение звериной его морды осталось довольным.

— Так что с Энгиром? — передал Фарлайт Ламашу свои мысли, когда они убрались из судейской башни. — Где он?

— Один бэл знает, — ответил тот, также мысленно. — Надеюсь, что он всего лишь сослал Энгира на границу, махаться с кшатри, а не отправил в преждевременную отставку. Ты же его видел после того, как мы вернулись с Севера. Он был как раздавленная хуру.

Город, полный башен, лежал под ними гигантской игольницей. Фарлайт, которому полёт с каждым днём давался всё тяжелее, подумывал перейти на магическое парение, которым пользовались обычные волшебники. Это выглядело бы как провал, но Фарлайт уже устал от постоянной одышки.

— Ты давно придумал предложить ему эту дуэль? — спросил Ламаш.

— Только что. Я же не знал, что начнётся эта война с Западом.

— Тогда как ты планировал разобраться с бэлом?

— Я никогда ничего не планирую, а пользуюсь моментом, как только он подворачивается мне под руку. Единственный раз, когда я неделю размышлял над планом, всё пошло к чёрту под хвост. Я про наше жертвоприношение.

Они опустились на обзорную площадку фарлайтовой башни.

— С таким подходом ты однажды провалишься, — заметил Ламаш. — Предупреждаю исключительно по-дружески.

— Провалиться может только готовый план. А мой беспланный план гибок, как… как стан триданской танцовщицы. Даже гибче.

— Твоё дело. Но на что ты сейчас рассчитываешь? Что Раутур размажет бэла? И что тогда мы будем делать с ним самим?

— Мне безразлично, кто кого размажет. Нам останется добить оставшегося. Потом я подтвержу, что бэл перед смертью назначил тебя своим наследником. Ни у кого не вызовет подозрений. Мы — единственные представители высшей расы, и ты — старший. Энгира в расчёт не берём.

Уголки губ Ламаша поползли вверх. Он, видно, уже представлял, как этот город, вид на который так широко открывался с площадки, присягнул ему на верность. «Бэл Ламаш». Вот мечтатель.

— А ты-то что получишь? — вдруг спросил он. — Я же не идиот и не верю, что ты будешь летать рядом, подлизывая мне зад, как предыдущему бэлу.

— Я получу свободу и превращальный шкаф.

— Со свободой я ещё понимаю, но на кой тебе шкаф?

— Для Нинур.

Ламаш картинно приложил руку ко лбу.

— Прохвостка всё-таки тебя окрутила.

— Мы даже не любовники.

Ламаш картинно закатил глаза.

— Ну да, не любовники. Я всё знаю. В этом городе все друг про друга всё знают. Что ты как ребёнок? Будто тебя кто осуждает.

— Пусть это останется между мной и ней.

Старший фраок хмыкнул, развернулся и спрыгнул с площадки. Когда тот удалился, Фарлайт открыл портал — в Лаиторму. Надо было закончить кое-какие дела.

Кабинет судьи Норшала, как и ожидалось, оказался пуст. Кто-то неплотно закрыл окно, и теперь в него мело песком. Фарлайт прошёлся по кабинету, провёл пальцами по столу из дорогого зелёного дерева, полистал книги на полках. Часть их была написана самим судьёй. Демон отложил несколько приглянувшихся ему на стол, и уселся в кресло, просторное и пафосное, как трон — с резными подлокотниками и подголовником, но в то же время аскетически твёрдое. На таком не расслабишься. Была ли под судейской задницей подушечка, когда они с Нефроной впервые явились к судье на смотр?

Норшал вёл себя суетливо и нервно. Это расстроило Нефрону, ожидавшую увидеть чуть ли не живого бога. Мог ли Змееносец чувствовать, что к нему пришёл его убийца?

Когда Фарлайт пришёл в этот кабинет во второй раз, его ждала засада. Да, вон там валялся он сам, с кровавыми соплями под носом, оглушённый звоном железа и гулом заклинаний. В тот день Норшал мог подумать, что убежал от судьбы…

Фарлайт открыл выдвижной ящичек и достал из тайника маленькую бутыль — ту самую, что он видел в одном из видений. Зелье, созданное травницей Лоренной, способное убивать восьмиранговых. Норшал уже успешно проверил его на Антее и, возможно, на Алфаре. В общем-то, оно было главной причиной, почему Фарлайт избрал судью-мага своей первой целью. Главное — заполучить зелье, а дальше всё пойдёт как по маслу.

Надо же, Ирмитзинэ прятала свои секреты в подвале, с хитровыдуманной защитой от посторонних, а Норшал спрятал сильнейший яд в мире вот так просто — без замков, без паролей… Думал, что никто не будет его здесь искать? И был прав. Фарлайт бы сам не стал копаться в столе, если бы не знал сразу, где лежит зелье. Он предпочёл бы искать секретное подземелье вроде того, что принадлежало смортке.

Фарлайт взмахнул рукой, стирая следы на полу, и открыл новый портал.

— Тьма! — тридан вскочил, вооружившись тарелкой.

Перед ним появился фраок с книгами под мышкой.

— Мирт, успокойся! Это я, Фарлайт!

— Точно… Я тебя не признал, — Мирт не торопился опускать тарелку, всё ещё держа её наготове — чтобы метнуть в непрошеного гостя, если тот проявит хоть намёк на агрессию.

— Ага. У меня новая причёска.

— Я всё равно не вижу. Я теперь ничерта не вижу, — тон Мирта был всё таким же настороженным. Только теперь Фарлайт заметил, что глаза у тридана будто затянуты полупрозрачной плёнкой.

— Что ж, обнимешь приятеля?

Фарлайт сделал шаг вперёд. Нинур подсадила его на объятия.

— Стой! Иначе я в тебя брошу вот это! Это сильный артефакт! Нефрона принесла с работы! — Мирт угрожающе поднял тарелку.

— В этом артефакте магии не больше, чем в твоих же портках. Где сама Нефрона, кстати?

— Ушла гулять… Стой, я сказал!

— Почему, Мирт?

— Ты мертвец. Тебя казнили… Нефрона узнала это в суде…

Фарлайт рассмеялся.

— Я жив! Меня пытали, но потом отпустили. А то, что сказали Нефроне — видимо, какая-то ошибка.

Мирт успокоился.

— Выпьешь со мной чаю? — спросил он деловито и, не дожидаясь ответа, отправился в другой конец комнаты с прытью, необычайной для почти-слепца.

Визит Фарлайта будто вдохнул в него новые силы, вырвал из вязкой страны грёз в реальность, пусть суровую, но зато такую, в которой можно разделить чай со старым знакомым. Приятелем Фарлайта Мирт не считал, но сейчас это было неважно. Чашки уже стояли на столе, в каждую положено несколько травинок и залита вода.

— Нагреешь? — спросил Мирт.

Фарлайт занёс руки над чашками, повышая в них температуру воды.

— Тебя не было столько времени, — протянул тридан, всё ещё размышляя, стоит ли рнссказать визитёру о недавнем безумстве Нефроны. Безумств у неё в последнее время было, конечно, много, но эта авантюра с ребёнком касалась Фарлайта напрямую. Всё же Мирт, как существо высокоморальное, задумался о последствиях своих слов. Фарлайт будет спать куда спокойнее, если ни о чём не узнает.

— Я жил в Цваргхаде. Демоны называют его Суваршахту, — кратко ответил демон, отхлебнув чаю. — М-м, душисто. Травы сам собирал?

— Если бы, — Мирт махнул рукой. — Это сбор мне подарили ещё в Пиминне, чтоб я опустил в своём отчёте некоторые подробности об их обороте. Знали бы они, что меня через несколько дней вообще уволят… Старейшина подарил, отец Рема. Не помню, как его звали.

— Сьялас Гран, — сказал Фарлайт. — Хорошо, что ты напомнил. Я вот что зашёл, э… Хотел вернуть тебе твой кинжал.

И клинок лёг на стол между их чашками.

— Ну, спасибо, — улыбнулся Мирт, не притронувшись к оружию. — Лучше поздно, чем никогда. Хоть будет чем обороняться от демонов, если нагрянут… А то одни тарелки под рукой.