В ожидании рассвета

Маг взял следующий листок. Через два месяца лаборатория была восстановлена. Сморты на этот раз решили не мелочиться и завезли разом «420 человеков». Из них, правда, двести тридцать восемь в первую же неделю скончались, предварительно покрывшись язвами, облысев и распухнув «брюхами и языцами»…

Фарлайт еле оторвался от журнала. Была, наверное, уже глубокая ночь.

Эти сморты творили нечто безумное, но самое ужасное для Фарлайта было в том, что он получал от чтения нечестивое удовольствие особого сорта, подобное тому, что люди и некоторые недостойные право имеющие чувствуют при виде срамных картинок.

«Тьма? Ты меня слышишь?»

«Да, дитя?»

«Я не справлюсь. Я недостаточно чист…»

«Возьми себя в руки, дитя. Начти с того, с кого проще, с самых нечистых из судей, и очистись вместе с их смертью».

Фарлайт убрал журнал в стопку и уже подумывал возвращаться, когда на него вдруг пахнуло свежим солёным запахом, похожим на тот, что когда-то привёл в упоение рыцаря Алфара, стоило тому ступить своими окованными в железо сапогами на земную твердь.

Маг побежал искать источник этого запаха, подумав, что здесь, под толщей земли, открылся портал в другой мир.

Он нашёл проход в другой зал, почти незаметный в изломанном пространстве.

В том зале по воздуху плыла огромная клякса. Фарлайт подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что это за пятно болтается там вверху, и вдруг очередной шаг дался ему легче предыдущего, необычная воздушность разлилась по телу. Со следующим шагом его ноги и вовсе оторвались от крытого гранитными плитами пола, как при левитации — но при ней всегда оставалось чувство усилия, с которым приходилось преодолевать притяжение, здесь же его не было. Фарлайт будто растерял весь свой вес, он даже похлопал себя руками по бокам, чтобы убедиться, что весь его драгоценный жир на месте.

Он взмахнул руками, будто собрался лететь, как птица, и его тело понеслось навстречу кляксе. Приблизившись, он понял, что клякса — не то парящая на высоте капля воды, не то сгусток тумана, не то нечто среднее. Внутри капли мелькнуло движение, и перед Фарлайтом очутилось лицо Ирмитзинэ. Маг испуганно отшатнулся и по инерции отлетел назад.

— Ну куда ты? — спросила Ирмитзинэ, не раскрывая рта.

— Что это?

— Ты хочешь попробовать, я знаю.

Рука Ирмитзинэ высунулась из капли и поманила мага. Только сейчас он заметил, что судья обнажена, не считая украшений на руках и ногах. Фарлайт подумал, что она пытается очаровать его, и не стал приближаться.

— Разумно, — сказала Ирмитзинэ. — Ты не смог бы здесь дышать, тут же вода.

Маг осознал, что Ирмитзинэ не только не открывает рта, у неё на лице не шевелится ни единая мышца — даже ноздри не вздымаются; это делало её лицо похожим на маску мертвеца.

«А что, если она открывает при обычном разговоре рот только для того, чтобы не шокировать собеседников?» — подумал маг. — «У неё и связок-то нет, вот почему такой странный, звенящий голос…»

Ирмитзинэ тем временем поплыла-полетела вглубь капли, пируэтами вглубь туманной толщи. Её тело было таким гибким и ловким, что Фарлайт невольно залюбовался движениями судьи. А та подняла руки вверх, явно чтобы впечатлить его, и с потолка посыпались мерцалки, которые тут же повисли вокруг капли невесомой шалью из игры света и тени.

Наконец, судья вынырнула, разорвав границу своего летающего бассейна и тем самым окружив себя новым всполохом — на этот раз крошечных капель, будто тоже вообразивших себя мерцалками — потому что они тоже заискрились, засверкали, и о чудо: Фарлайту даже не хотелось зажмуриться.

Ирмитзинэ приблизилась к нему, на этот раз водно-туманнная капля не скрывала её, и Фарлайта ждало ещё одно открытие: у Ирмитзинэ не было ни сосков, ни пупка. Маг невольно скользнул взглядом ниже и убедился, что половых органов у неё тоже нет.

— У других судей так же? — вдруг спросил он, не успев даже подумать, что говорит. Эти слова просто сорвались с языка.

— Секрет, — сказала та, удосужившись пошевелить губами.

— А, вот почему у вас нет Рода!

— Всё сущее — наш Род.

— Это Род Тьмы.

— А мы — не Тьма?

— Вы рука, ударившая голову…

— А ты?

— Не знаю. Другая рука.

— Левая или правая?

— Какая разница. Это всё словесная эквилибристика. Уже жалею, что начал.

Маг отвёл взгляд.

— Когда я сюда шёл, то всё гадал, почему вы не прихлопнете меня, как муху.

— Ответ очевиден, — ответила Ирмитзинэ. — Если ты и вправду длань Тьмы, и первозданная стихия стоит за твоими плечами, то сопротивляться тебе бесполезно. А если ты самозванец, вознёсшийся за счёт аномалии, то какой смысл тебя бояться? Сила и умение — разные вещи. Вот ты сам, чего ты ждёшь? На мне нет ни одного артефакта, кроме лунника, а всё остальное, — она коснулась браслета на руке, — бижутерия. Рядом со мной нет ни мастеров, ни горгулий, что могут прийти на помощь. И если ты смог бы убить меня здесь, в тайнике, твоё преступление ещё долго бы не осталось раскрыто. Но ты медлишь. Почему?

Фарлайт сам не знал, что сказать, и судья ответила за него.

— Потому что ты пока не уверен. Ты ждёшь, пока не будешь готов на все сто процентов. И пока это не случилось, ты свободно ведёшь себя со мной: принимаешь мои приглашения, ведёшь беседы… несмотря на то, что я — твой враг, чьей смерти ты желаешь. Ты умеешь ждать и ставить приоритеты. Ты похож на меня. Потому я позвала тебя на собрание, хотела узнать твоё мнение. Жаль только, ты почти всё время молчал. И еще ты мне нравишься тем, что у тебя есть принципы…

— Зато у вас их нет. Я читал ваши журналы.

— Если ты не понимаешь моих принципов, это не значит, что у меня их нет. Но и ты, и я, стремимся сделать мир лучше. Каждый по-своему.

Она схватила его за руку и потащила прочь от центра комнаты. Недалеко от двери они плавно опустились на пол, где аккуратной стопкой была сложена одежда Ирмитзинэ и широкое серое полотенце. Смортка подняла его и вытерлась.

— Знаешь, что это за полотенце? — спросила она.

Фарлайт пожал плечами, потом протянул руку к ткани.

— Это… хм… это кшатри! Нет, сморт! Это ваш телохранитель?

Ирмитзинэ рассмеялась.

— Конечно же, нет. Это еретик. Я заключила его в полотенце примерно в сотом году от Начала. До сих пор он там и живёт. В этом есть небольшая ирония. Может, когда-нибудь узнаешь, какая. А теперь… иди, надо выспаться перед дорогой!

Потолок над магом разверзся, и он упал туда, вопя от неожиданности, и так и вопил, пока не очутился снаружи и не остановил своё падение простеньким колдовством.

55. Судьи

Ирмитзинэ вызвалась проводить гостей до означенного места посреди равнины, где Фарлайт под её чутким присмотром должен был открыть портал до Лаитормы. Как она сама объяснила, её личный портал, который она днём назад провесила из окрестностей Северных деревень в Саотими, был настолько мощен, что исказил пространство, потому все другие порталы в этих местах теперь будут сбоить неделю, а то и две. Так недавно и случилось, что Фарлайт случайно телепортировался вместе с Миртом на Восток, туда же и отправили Нефрону ведьмы, сами того не желая.

«Н-да, конечно, случайно это всё вышло», — думал маг, не высказывая своих мыслей вслух и позволяя Ирмитзинэ изображать радушие. Он списал его на желание угодить, но не был в том уверен.

Польримик Любознай увязался за ними, пропустив ради такого момента спектакль «Целитель и демоница», на который у него был куплен недешёвый билет.

Ветер беспрепятственно разгуливал по долине, раньше полы его плаща цеплялись за кустарник, но теперь ничто ему не мешало, он по-разбойничьи выл и кусал фигурки внизу.