Ты… не моя…

– Так, если всё равно, кого не любить, почему не я? – Тихо прошептала, а он чувствовал – ещё секунда и сорвётся. На крик, на откровенную истерику сорвётся.

Хлестанула его по лицу наотмашь, а потом в глаза смотрит и ни капли сожаления. Впрочем, сожаления этого и в его глазах найти невозможно. Тоже ударить мог бы – за ним не заржавеет. Мало кому и что прощал, а сейчас этот её удар как должное принял. Зубы сцепил, прорычал глухо, но принял. Ада на его бёдрах сидела – так и не вспомнила на диван перебраться и сейчас этим воспользовался. Вместо того чтобы ответную боль причинить, лбом к её мягкой груди прижался и руками обхватил крепче. Так, что охнула, с напором не справляясь. Растерялась. Другой реакции ждала.

– Ты ведь понимаешь, что это никогда не закончится, если однажды не уступить? – Осторожно спросил Слава, на что Ада с вызовом хмыкнула.

– Сделаешь это только для того, чтобы от меня избавиться? – Нервно хохотнула, всё ещё находясь на пике напряжения. Свитер его в кулаки сжала, надёжно цепляясь.

– Через полгода я женюсь. – Посчитал необходимым предупредить.

– Мне всё равно. – Голос дрогнул, но едва ли оттого, что врала.

– Я женюсь, а ты навсегда исчезнешь.

– Слава, ты не перестаёшь меня удивлять. Ещё ни один мужчина не просил меня об этом с такой страстью. – Прошептала. Только шёпот уже звенел. – Одно условие. – Пробормотала, когда его пальцы больно сжали бедро. – Собой будь! – Проговорила уверенно и твёрдо. – Собой настоящим.

– Уверен… ты оценишь. – Многообещающе кивнул.

Ладонями по бокам её провёл, примеряясь. Не к ней – к себе. Искал то настоящее, что осталось и вдруг подумал, что не помнит ничего. Будто и настоящего не было, а лишь игра. Сначала игра в циника, эгоиста. Всё себе позволить мог и жизнь использовал по полной. Все её ресурсы, все эмоции забирал. Правда, и отдавал не меньше. Друзей и подруг много. Ни дня, ни минуты в одиночестве не провёл. Теперь всё то же, но круг близких людей сузился. Себя закрыл, а остальных использовал. Не нужен – в аут! Жёстко и понятно. С Адой ни тем, ни другим быть не мог, не хотел. И что оставалось?..

Сам не понял, когда заставил её голову склонить и до боли нижнюю губу прикусил, злобное шипение вызывая. Она снова по лицу его ударила и беспомощно простонала в момент, когда запястье сжал, отвёл в сторону. Вторую руку тоже фиксировал и сквозь болезненный поцелуй ухмыльнулся – Ада, будто змея извивалась, в попытке от захвата избавиться и не понимала, что этим только больше дразнила. Сильная и смелая, она уступать намерена не была. Своё невыгодное положение Слава расценил верно и с силой кофейный столик ногой оттолкнул, его переворачивая. С Адой справляясь, на пол сполз и уже там распластал под собой, не особо беспокоясь о её комфорте. Руки отпустил и за пояс узких джинсов потянул, не вникая в суть её претензии, а в том, что претензия была – не сомневался. Ада сопротивлялась. По-женски. С трепыханиями и тихими проклятьями. Столкнуть его с себя пыталась, ладонями по плечам, по лицу, по шее хлестала, брыкалась ногами и злобно шипела всякий раз, как поцелуй с губ сорвать пытался.

– Ну что ты… Ну? – Шептал безумно, силой рот её открывая, толкаясь туда языком. – Ада… – Смаковал её имя. – Капризная девочка… – Головой покачивал неодобрительно. – Я ведь сильнее, я справлюсь. – Выдавал тихие обещания, когда смазанная борьба в открытое противостояние перерастала. – Остановись. – Прошептал, когда глаза закрыла, в один миг сопротивление прекращая.

Слава внимательно смотрел в бледное лицо, вглядывался в болезненную гримасу на нём.

– Успокойся. – Проговорил в самое ухо и, ловко справившись, сам на полу устроился, а Аду к себе на колени усадил. Прижал крепко, чтобы и мысли оттолкнуть не возникло. Осторожно поглаживал по спине свободной ладонью и головой тряханул, раздражённо рыкнув куда-то в её шею. – Круто же тебя ломает, малышка… – Напряжённо выдохнул. – Поговорить не хочешь?

Понял, почему она активно головой качать принялась, от завидного предложения отказываясь. Какие уж тут разговоры, если не в себе сейчас.

Пытаясь побороть боль в спине, с Адой на руках поднялся. Она, конечно же, пушинка, вот только его болячкам как-то всё равно. Ноют себе потихоньку, и всё тут. На второй этаж быстрый взгляд поднял и, правильно расценив силы, в душевую за кухней направился. Уже там Аду на пол поставил и раздевать принялся. Вот сейчас она уже не боялась. То ли не чувствовала угрозы, то ли приступ покорности не отпустил. С себя свитер стянул и, её удерживая, под душ шагнул. Воду горячую врубил. Как она любит. И видел, что постепенно расслабляется. Не двигается, даже моргает через раз, но расслабляется. Её одежду стянул.

– Что произошло? – Проговорил, воду перекрикивая, Ада в ужасе глаза распахнула, будто до сих пор и не замечала никого рядом. В себе закрыться попыталась, даже руки скрестила, голую грудь прикрывая, а он их в стороны раскинул. – Так не пойдёт. – Головой покачал. – Ты разговариваешь со мной, малыш. Ты мне доверяешь, иначе кранты нашему уговору, поняла?

Это так попытался условие выставить, но Ада спиной к нему отвернулась, не желая видеть, слышать, присутствие рядом ощущать. Слава нервно выдохнул, кулаками в кафель упираясь. Наплевав на любые предрассудки, Аду к себе прижал и задумчиво промычал в сторону. Спустя время воду вырубил, её в полотенце завернул, на себя натянул халат.

Уже в спальне, на разных краях кровати устроившись, долго молчали, друг другу в глаза глядя.

– Я неправ был, прости. – Прошептал Слава хрипло. Ада отвернулась и тяжело вздохнула.

– У меня по-другому никогда не было. – Проговорила на грани слышимости.

– Что?

– Я не люблю его. Никогда не любила. А теперь просто привыкла так жить. На грани. Будто по острию лезвия хожу и всё жду, когда оступлюсь и в пропасть рухну. – Тихо бормотала, будто сама с собой разговаривала.

Слава на секунду завис, а потом на бок перевернулся, чтобы ближе к ней быть.

– Ты про жениха своего, что ли? – Не понял и прищурился, когда Ада вдохнула, а выдохнуть будто забыла.

– Я никогда ему не изменяла. Он первым был и единственным все десять лет. Просто в один момент от безысходности ты перестаёшь себя любить и отдаёшься тому, что окружает. Ты наверняка понял, о чём говорю. Только в своём одиночестве не один десяток подружек сменил, а я на единственном зациклилась.

– Ада? – Позвал, а она головой покачала, отказываясь отзываться.

– Почему-то думалось, что с тобой будет по-другому, а на деле всё то же.

– Ада? – Обратил на себя внимание, но на этот раз требовательнее, настойчивей. Ладони её коснулся и напряжённо выдохнул, ощущая исходящий от них холод. – Ты замёрзла? – Нервно дёрнулся и в одеяло её завернул, мутный взгляд игнорируя. Беспомощный, жалкий. С таким взглядом люди обычно просят оставить их в покое. Ада на эти слова отчего-то не решалась.

– Я тебя понял. Ты хочешь по-другому, значит, по-другому будет. – Будто в сторону проговорил, но она услышала, грустно улыбнулась.

– Не нужно, всё хорошо. – Вяло отмахнулась, на что Слава заставил в свои глаза смотреть, за подбородок несильной хваткой удерживая.

– Ада, я услышал тебя. Не стоит ничего больше объяснять.

– Можно я спрошу? – Впилась взглядом в его лицо, сама при этом не шелохнулась, позволяя Славе сползающее с плеч одеяло самому поправлять.

– Валяй.

– Зачем тебе это нужно?

– Ада, ты такие вопросы задаёшь… – Набрал в грудь побольше воздуха, будто намеревался целую лекцию прочесть, а потом со смешком выдохнул. – Просто, малыш, ты умная и расчётливая. А я идиот, каких мало. – Она взгляд опустила, а потом принялась бурно дышать, будто возразить пытается, правда, ничего так и не вышло.

– А давай съездим куда-нибудь вместе. – Предложила с азартом, на который Слава отозвался вяло.

– Куда?

– Туда, где тепло. Где не придётся кутать меня в одеяло. У нас ведь есть время?

– У меня полгода. Я уже сказал. – Пояснил монотонно, явно не желая к этой теме даже мысленно возвращаться.