Страница 3 из 24
– Дорогая, ты же знаешь, как я не люблю всех этих официальных моментов! Вот, ты приехала, и мы обязательно пообщаемся. А эти сухие диалоги по телефону… – Женщина брезгливо скривилась, а Рита закатила глаза, принимая тот факт, что маман ничуть не изменилась. – К тому же я очень плодотворно потрудилась. Гляди, какая красота пришла ко мне в голову сегодня ночью. Я месяца три, не меньше, не могла уловить нить вдохновения, а тут раз! И будто озарение снизошло. Нет, ты только посмотри!
Рита уклончиво кивнула.
– Мама, я ничего не понимаю в абстракционизме.
– Это потому что ты эгоистка и никогда не интересовалась тем, что важно для меня. – Заметила мать, напрочь забывая при этом обидеться.
– Это потому что я не такая возвышенная натура, мам. Эгоизм здесь совершенно ни при чём.
– Вот что правда, то правда. Приземлённость у вас с отцом общая на двоих. Его ты всегда хорошо понимала.
Рита прошла вглубь комнаты, пытаясь уловить, что чувствует. На мать оглянулась, выгибая тонкую бровь.
– Ты ревнуешь?
– Я не могу этого понять! Я тебя воспитывала, стремилась наделить чувством прекрасного, пыталась сделать из тебя утончённую натуру, привить любовь к музыке и искусству, а ты только того и хотела, что дурить людей, успешно лавируя меж статьями и нормами современного законодательства.
– «Розовые очки» – это не моё. – Заявила Рита, на что мать даже палитру отставила, возмущение демонстрируя.
– А что твоё? Что? Трезвый взгляд на жизнь?
– Хотя бы и так.
– И куда он тебя привёл, этот трезвый взгляд?
– На данный момент домой. Ты не рада?
– Я не рада тому, что ты до сих пор одна. – Снова схватив палитру, мать отвернулась к картине, пытаясь сосредоточиться, но, так результата и не добившись, устало вздохнула. – А ведь тебе уже тридцать!
– Мам, ты всю жизнь одна и…
– У меня была ты! А твой отец… он убивал во мне вдохновение, душил своей заботой, своим вниманием. Он хотел увезти меня в другой мир, в другую реальность. Туда, где правят материальные блага. А я выше всего этого. История нашей с ним любви была предрешена ещё до её начала. И я счастлива. Я счастлива, а ты нет.
Поспорить тут было не с чем, и Рита промолчала.
– Кстати, ты слышала, что Андрей женится? – Глянула мама строго и вот теперь с укором, а Рита, наконец, присела, правда, тут же закинула ногу на ногу и принялась нервно верхней из них подмахивать. – Нет, ну, какой же замечательный мальчик…
– Я так понимаю, шуму теперь будет на весь город? Удивительно даже, что таксист не задал мне этого вопроса, а ведь посматривал-то с интересом. Тоже, видать, признал, и мучился от неведения.
– Твой сарказм неуместен. А шум будет. Обязательно будет. И хорошо ещё, что не на весь полуостров, солнышко. А ведь на месте его невесты могла быть и ты. Как она, кстати? Ты видела?
Рита устроила ладони на коленях, пытаясь сдержать раздражение.
– Красива и умна. Мне кажется, Андрею повезло.
– Что? И познакомить вас успел? – Ахнула мать, удивляясь. – Значит, со своим бывшим ты видишься регулярно, а навестить мать времени не хватает?
– Они с Юлей приезжали посмотреть на Ниагарский водопад. И тебе, кстати, тоже не мешало бы. Вдруг бы именно там ты нашла своё вдохновение?
– Я поняла, куда ты клонишь. – Предупредительно прищурилась мать, тыча в Риту указательным пальцем. Больше не скрывая явного напряжения, она присела на высокий деревянный табурет. Склонив голову набок, глянула на картину, чтобы тут же отвернуться, нервно комкая в пальцах влажную тряпку, которой обычно вытирала руки. – К слову сказать, ко мне он с ней заезжал тоже. – Нехотя призналась. – Что я могу сказать?.. Замечательная девочка. Милая, добрая, Андрея любит. Впрочем, ты любила его ничуть не меньше!
– Мама!
– Я никогда не успокоюсь!
Предельно чётко и на удивление спокойно заявила мать, после чего со стула поднялась, вытиснула на палитру немного бежевой краски и принялась кистью смешивать её с другими, пепельно-розовыми тонами.
На улице раздался шум приближающегося автомобиля, и Рита мать обошла, выглядывая в окно.
– Вот чёрт! – Заломила пальцы, нервно по сторонам оглядываясь, и, себя пересиливая, эмоции задвигая в дальний угол, подошла к двери, ведущей в сад.
Мать, за её суетой не наблюдая, упрёк продолжила.
– Ты сама себя загоняешь в угол. Создаёшь вокруг ауру хаоса, разрушений. Со всего размаха пробиваешь огромные дыры в эмоциональном фоне, нагнетая в собственный уютный мир негатив. Это глупо, в конце концов! Глупо и совершенно неоправданно.
– Совершенно с вами согласен! – На всю галерею прозвучал мужской голос и женщина подняла взгляд к двери. Тут же, себя не сдерживая, улыбнулась, и, отставив в сторону работу, вышла из-за мольберта, чтобы гостя поприветствовать.
– Андрюша… – Только и смогла вымолвить, подставляя щёку для дружеского поцелуя.
– Александра Дмитриевна, чудесно выглядите, как всегда погружены в работу… Сказать по правде, не припомню вас без кисти в руках.
– Да, да… Да, да… – Женщина смущённо улыбнулась. – Без меня и моих работ этот мир стал бы на один лучик темнее. Как же я рада тебя видеть, дорогой. – Умилительно покачала женщина головой и с тяжестью в мыслях вздохнула.
– Рита приехала. – Меж тем утвердительно начал Андрей и посмотрел на женщину будто бы с упрёком.
– Приехала. – Развела Александра руками.
– Где она сейчас? Я вот с цветами, а она что же?.. Прячется? – Вроде и с веселостью в голосе сказал, но было понятно, что злится.
– Можешь не верить, но ещё мгновение назад была здесь и самоотверженно выслушивала мои нотации.
– Не верить такой шикарной женщине, Александра Дмитриевна, невозможно в принципе. Это вам. – Букет преподнёс и нервно сглотнул, недовольство своё загоняя подальше.
– Спасибо, спасибо, дорогой. – Вдохнув аромат цветов, Александра сверкнула угодой в глазах. – Поставь цветы в вазу. И воды, воды побольше! – Скомандовала, как только выполнить последний приказ Андрей согласился.
– Рита как, надолго? Что говорит? Зачем приехала, рассказать не успела? – Спросил будто нехотя, на что Александра недоумённо пожала плечами.
– Да как-то…
– Надо было позвонить. Я бы встретил. – Выговорил Андрей с ленцой и во всём его поведении снова сквозил упрёк. Он высокие розы расправил, придавая им презентабельный вид. Вазу с цветами поставил на комод у стены. Ту же стену спиной подпирая, скрестил руки на груди.
– Если честно, я об этом совершенно не подумала. – Пусть и нехотя, пусть с некоторой растерянностью в голосе, но всё же призналась женщина. – И, между прочим, зря. Вам просто обязательно надо поговорить. Вразуми ты её, в конце концов! К тебе она прислушивается, с твоим мнением считается. А ещё она совершенно несчастна. Я, как мать, это вижу, а признаться в подобном факте Рита отказывается категорически.
– Очень тяжело говорить с человеком, который не хочет тебя услышать. – Задумавшись над словами женщины, проговорил Андрей и голову опустил, себе под ноги глядя.
– Ну да… И вот ты сейчас женишься… Извини, конечно, но всё это затеял совершенно не вовремя!
На такое заявление парень, невесело улыбаясь, отрицательно покачал головой.
– Я, наверно, пойду, Александра Дмитриевна. Рите привет передавайте, в обе щёчки целуйте. А по поводу разговора… Я попробую что-нибудь сделать, но за результат не отвечаю.
– Ну, если уж и ты за результат не отвечаешь, тогда этот мир явно перевернулся с ног на голову. – Раздосадовано взмахнула руками Александра и тяжело вздохнула. – Я так поняла, что-то у неё в Америке этой не сложилось. – Неуверенно пожала плечами, когда Андрей уже сделал шаг к выходу. Он заинтересованно обернулся.
– Не сложилось у неё здесь, а в Америку она сбежала как самая последняя трусиха! – Повысил он голос, заставляя Александру вздрогнуть, а Риту, стоящую за углом дома, устало прикрыть глаза. – И вот сейчас ей за эту трусость стыдно. Не только перед вами или передо мной, а даже перед собой. Оттого она и прячется, в понятном страхе быть пристыженной публично. Да, солнце?! – Андрей недобро оскалился, но тут же взял себя в руки, кончик языка прикусил, от обидных и неуместных сейчас слов воздерживаясь. – Я пойду. – Осторожно и неторопливо покачал он головой.