Когда вдруг решил, что уже поздно

– Это значит не делать так, как ты сделала сегодня. – Терпеливо пояснил он, надёжнее стягивая полы пиджака, что на мне болтался, крепко обнял. – А потом я приеду. К тебе. И всё будет по-другому, да?

– По-другому? А если бы я не пришла… Если бы я не пришла, ты бы просто взял и уехал?

Вместо того, чтобы на вопрос ответить, Андрей руку в свой карман запустил и извлёк оттуда связку ключей. Ключей от моего дома.

– Твоя мать дала. И дома её нет. И если бы ты не пришла сама, я бы тебя всё равно нашёл.

– Вот так просто?

– Просто? Что это значит? Ты ведь не подумала, что я могу тебя бросить?

– Я очень не хотела в это верить. – Призналась я честно, а он… не разозлился. Прижал только к себе ещё крепче, хотя казалось, что это невозможно.

А на следующее утро уехал. Ровно в восемь часов. Уехал, чтобы вернуться спустя невыносимо долгих пять месяцев, сразу после первой удачно сданной сессии.

Казалось, что это время будет невероятно скучным, потерянным, и я должна была стать выброшенной на сушу рыбой, а на деле… жизнь совершила новый, головокружительный виток. Очень скоро после отъезда Андрея я вдруг поняла, что чувство потери пусть и выкручивает душу, но не делает меня пустой, не забирает все эмоции на себя. И без мощной противоударной силы в его лице я вдруг проявила агрессию. Собственную, необузданную. Сознание наполнила чрезмерная уверенность в собственных силах, а разум захлестнуло чувство вседозволенности. Я стала жёстче, циничнее. Напрочь растеряла мягкость, что всегда старалась сохранить для него, но приобрела какую-то особенную черту. Ту, что делала меня свободной, что заставляла идти вперёд, не боясь ошибок. Ту самую, что из милой барышни день за днём превращала меня в несносного чертёнка. «Нерастраченная на любовные путы, сомнения, волнения энергия находила выход» – игриво улыбалась мать. Друзья Андрея, что негласно присматривали за мной, выражались несколько иначе.

А Андрей… он практически не звонил, не приезжал на выходные и забывал поздравить с важными датами. И вот теперь вернулся. Именно об этом кричал на катке, где собиралась вся местная молодёжь, один из его товарищей. Морально парни готовились к грандиозной попойке по случаю возвращения вожака. На деле уже вовсю планировали вечер, на который были приглашены только избранные, в число которых меня, разумеется, не включили. Я лишь презрительно хмыкнула: «больно надо». Докатала свой час, расшнуровала коньки и неспешным шагом отправилась домой. А в душе… впрочем, до того, что творилось в моей неспокойной душе, никому не было дела. Плакать хотелось с неимоверной силой, а ещё больше обидчика уничтожить. Но желания к делу не пришьёшь, как, впрочем, и необоснованную обиду.

– Марго, дорогая, а у нас гости. – Улыбнулась мама, когда я с чувством удовлетворения хлопнула дверью, на ней отыгрываясь. Сердце забилось в радостном припадке, но демонстрировать это я не спешила.

– Гости? Мужчина? – Бросила короткий взгляд на пару обуви у самой двери, которую до этого не заметила. Тут же приметила и грузную куртку, почувствовала знакомый аромат дорогого парфюма. – Андрей зашёл? – Уточнила без удивления, а мама обрадовалась моей догадке. – Как мило с его стороны. Здравствуй, Андрюша! – Крикнула в сторону столовой, туда не заходя. Минув опасную зону, прошла к лестнице и только тогда поняла, что мама куда-то собирается.

Вопросительно на неё глянула, а она лишь развела руками с предовольным видом.

– Андрюша преподнёс презент. Достал билет на премьеру этого театрального сезона. В четыре часа начало. Опаздывать дурной тон. – Невозмутимо пожала она плечами, а я поддакнула.

– Действительно. В сад-то теперь не выйдешь, как ты любила делать это летом, пришлось потратиться. – Съязвила я. – А впрочем… хорошего тебе вечера. Я у себя. – Кивнула в сторону второго этажа и по лестнице побежала, понимая, что это весьма сомнительная защита. Для себя отметила лишь одно: сильнейшего в Андрее я признавала неизменно.

– Ты изменилась. – Усмехнулся он, совершенно бесцеремонно войдя в мою комнату.

– Стараюсь, взрослею. – Высказалась я и от горечи язык обожгло, ведь сказать хотелось совсем другое. Андрей заинтересованно приподнял брови.

– Вот как? А я уж, грешным делом, подумал, что этот разговор мы благополучно забыли. Ошибался, выходит. – Притворно вздохнул. – А вот ребята оказались правы.

– Дружки твои? – Понимающе кивнула. – И в чём же?

– Да… хотя бы в том, что борзометр у тебя зашкаливает. – Довольно потёр Андрей ладони, медленно приближаясь.

– Глупости! Я милейшее создание. Тебе ли не знать.

– И что наглость не знает предела, говорят – Губы вперёд вытянул, мысленно к новой реальности примеряясь.

– Побочные эффекты взросления. Не более того.

– А ещё жаловались, что задницу твою тянет на приключения. Не успевали последствия разгребать. – Глянул с шутливым укором, а я выше подбородок задрала.

– Не для этого ли ты их ко мне приставил?

– Забочусь о твоей безопасности.

– О моём моральном спокойствии лучше бы позаботился! – Топнула я ногой. Совершенно капризно.

– Что так? Неужто скучала? – Усмехнулся он одними губами.

– Скучала? Да я извелась вся! Обещал, что не бросишь, а сам?

– Прости. Я был очень занят.

– Вариант не засчитан. Попробуй что-нибудь ещё. – Я руки на груди скрестила от тех эмоциональных посылов, что он мне направлял, закрываясь.

– М-м… как тебе тот, в котором я хотел минимизировать влияние раздражающего фактора?

– Я тебя раздражаю? – Ахнула, не желая видеть между строк и слушать сердцем.

– Не меня – фантазию. А она в раздражённом состоянии рисует картинки, которые я бы хотел оставить при себе.

– Ты оставил меня совершенно одну, и теперь я не уверена, что это так уж плохо.

– Дразнишь меня сейчас?

– Дразнить тебя раньше нужно было. Сейчас просто констатация факта.

– Я против подобных фактов.

– Да, да, а ещё маму сослал…

– Хотел поговорить с тобой без свидетелей. А ещё мне казалось, что встреча пройдёт несколько иначе. – Андрей остановился в шаге от меня, окинул задумчивым, плохо читаемым взглядом.

– Мне порадовать тебя сейчас, распахнуть объятия?

– Прикусить язык будет достаточно. – Странно пробормотал Андрей.

– Ещё один побочный эффект. – Хмыкнула я язвительно. – Я сейчас о взрослении. – Напомнила о больной теме и Андрей не менее язвительно, чем я хмыкнула, улыбнулся.

– Взросление, вообще, сложная штука. И побочных эффектов оказалось больше, чем хотелось бы. – Странно прищурился он и обвёл языком пересохшие губы. А я это его действие уловила. Плечи расправила, под голодный взгляд подставляясь.

– Я чего-то о себе не знаю? – Уточнила игриво и в огромное зеркало глянула. Андрей говорил о том, что видит.

Это был незнакомый ему прежде огонёк в глазах, и улыбка, что заставляла задуматься о возможных последствиях общения. Это было абсолютное понимание собственной власти над мужчинами. Ведь не внешность Андрей имел в виду, с просьбой подождать, пока повзрослею. Не внешность, не физическое строение. Он хотел, чтобы изменилось моё восприятие мира. Вот я и выросла, как ему хотелось. Он это понял. И я это поняла. Не оттого ли какое-то странное напряжение зародилось сейчас между нами? Не оттого ли смотрит он так, что всё внутри закипает от предвкушения?..

– Я скучал. – Хрипло выдал Андрей, делая последний разделяющий нас шаг.

– И я скучала. – Совершенно беспомощно проронила я и первой обняла его. И теперь всё было иначе, а, может, просто всё было…

Мы были слишком близки, чтобы однажды просто забыть об этом. Мы были слишком похожи, чтобы вдруг избрать разные пути. Мы любили друг друга уже отнюдь не детской любовью и с готовностью перетянули это чувство в тот новый этап, который должен был послать испытания. Общие желания, одно на двоих стремление, одинаково горящие взгляды и однобокие прорехи в восприятии мира. Мы были вдвоём, совершенно искренне забывая о существовании ещё кого-либо, мы дышали одним воздухом перемен и наслаждались каждой минутой, проведённой вместе. И ещё кое-что… больше Андрей не смел оставлять меня одну надолго. Это ведь о чём-то говорит, правда?