Рокфеллеры

Новые союзы держались в секрете, но их последствия бросались в глаза. Вскоре после того как Рокфеллер и Пратт пожали друг другу руки, Джон Эллис, производивший вазелин, неожиданно обнаружил, что не может зафрахтовать вагоны для перевозок сырой нефти. Словно какая-то невидимая сила вставляла ему палки в колёса. Ему недолго пришлось ломать голову над этой загадкой: в контору зашёл представитель «Стандард ойл» и сказал ему по-дружески: «Вам ничто не поможет. Придётся продать завод нам». — «Я ни за что не продам его таким мошенникам, как “Стандард ойл”!» — взорвался Эллис. Ему удалось удержаться на плаву, но он стал исключением из правил.

Рокфеллер летом переговорил с руководством железных дорог штатов Нью-Джерси и Нью-Йорк, заставив их уравнять тарифы для всех нефтеперегонных заводов, поставляющих свой товар на восточное побережье. Теперь по участку в 150 миль, соединявшему Ойл-крик и Кливленд, сырую нефть перевозили бесплатно, так что нефтедобытчики утратили своё преимущество. Когда эта новость грянула как гром среди ясного неба, 9 сентября 1874 года, вдоль всего Нефтяного ручья начались митинги протеста. Какими только словами не поносили Рокфеллера! Но руководство железных дорог теперь твёрдо знало, что добытчики-индивидуалы обречены.

«Стандард ойл» занялась созданием сети нефтепроводов, основав для этого Американскую трансфертную компанию под руководством энергичного тридцатилетнего ирландца Дэниела О’Дэя. Рокфеллер также приобрёл треть акций нефтепроводной компании «Вандергрифт и Форман», в результате чего родилось новое предприятие — «Юнайтед пайп лайнз», якобы независимое от «Стандард ойл». Якобы, понимаете? Выдав небольшие пакеты её акций Уильяму Вандербильту («Нью-Йорк Сентрал») и Амасе Стоуну («Лейк-Шор»), Рокфеллер теперь извлекал максимальную выгоду и из железнодорожных перевозок, и из трубопроводов, контролируя 36 процентов рынка.

Не забывал он, разумеется, и о самом производстве. У Сэма Эндрюса появился конкурент в лице Эмброуза Макгрегора, которому поручили надзор за производством нефтепродуктов в Кливленде. Конкурентов надо опережать не только по объёму производства, но и по широте ассортимента, а Эндрюс так всю жизнь и будет гнать из нефти только керосин и лигроин. Рокфеллер не был химиком, но умел находить профессионалов и прислушиваться к ним. Благодаря Макгрегору «Стандард ойл» существенно удлинила перечень своих продуктов: парафин для жевательной резинки и свечей, гудрон и асфальт для строительства дорог, смазочные материалы, лаки, краски, промышленные кислоты...

В начале 1875 года добычей «анаконды» стал второй по величине завод Тайтусвилла — «Портер, Морленд и К0», в результате чего 27-летний Джон Д. Арчболд вошёл в руководство «Стандард ойл». Рокфеллер обратил внимание на этого заводного толстячка не тогда, когда он гомонил на митингах, предавая анафеме «кливлендских прохиндеев», а при регистрации в одной тайтусвиллской гостинице: в журнале над его собственным именем красовалась надпись: «Джон Д. Арчболд, 4 доллара за баррель». Сырая нефть тогда продавалась гораздо дешевле.

Это был тот самый случай, когда сошлись две противоположности: высокий худой Рокфеллер, похожий на агента похоронного бюро, был очарован подвижным коротышкой Арчболдом, сыпавшим шутками и анекдотами, — как заметил один современник, он «высмеял себе дорогу к богатству». Сделавшись придворным шутом, Арчболд постепенно выбьется в наследники, превратившись в приёмного сына (его отец-священник бросил семью, когда Джону было десять лет) — наверное, потому, что напоминал Джону Д. его собственного отца. (Несмотря на всю сложность их отношений, старший сын Дьявола Билла был благодарен отцу за практическое воспитание без «розовых очков»). Даже пьянство и игромания Арчболда не оттолкнули от него трезвенника Рокфеллера, который, конечно же, увещевал его не предаваться пагубной страсти, но расстаться с тёзкой уже не мог. «Ренегат» и «дезертир» Арчболд оказался настолько ловким дипломатом, что помог «Стандард ойл» поглотить нефтеперерабатывающий завод на Ойл-крике. Компанию теперь называли «спрутом», в Тайтусвилле Рокфеллером пугали детей. Людей из Кливленда не пустили бы и на порог, а Арчболд кого угодно мог обезоружить своей улыбкой. Полезный человек...

В мае Рокфеллер взял под свой контроль все крупные нефтеперерабатывающие центры, тайно купив компанию Джонсона Ньюлона Кэмдена в Паркерсбурге, штат Западная Виргиния. До совершения сделки «Стандард ойл» потребовала произвести инвентаризацию фирмы и собиралась направить туда Эмброуза Макгрегора, но Кэмден побоялся, что Макгрегора может узнать начальник бондарной фабрики и заподозрить неладное. Покупку фирмы удалось осуществить в полнейшей тайне. Между прочим, Кэмден, юрист по образованию, был президентом Первого национального банка Паркерсбурга и политиком-демократом, дважды — в 1868 и 1872 годах — неудачно баллотировавшимся на пост губернатора Западной Виргинии.

Теперь от щупалец спрута ускользала только железная дорога «Балтимор и Огайо» («В & О»), пролегавшая по югу Пенсильвании и соединявшая нефтеперегонные предприятия Паркерсбурга и Вилинга с Балтимором, где находился экспортный нефтяной терминал. Компания «В & О» к тому же поставляла сырую нефть в Питсбург по нефтепроводу. Короче говоря, она была последней надеждой независимых нефтепромышленников, ещё сопротивлявшихся новой власти. Президент «В & О» Джон Гарретт уже давно призывал Кэмдена выступить единым фронтом против «Стандард ойл» и даже предложил ему льготные тарифы. Это и стало его роковой ошибкой. Коварный перебежчик выторговал для себя замечательные тарифы в обмен на ежемесячные перевозки пятидесяти тысяч баррелей нефти и получил откат в десять центов с барреля со всех нефтепродуктов, перевозимых «В & О» — принадлежащих и самому Кэмдену, и его конкурентам. Знал бы Гарретт, на чью мельницу льёт воду... Кэмден, как и Арчболд, начал скупать местные предприятия. «Плакать хочется, когда приходится выкладывать хорошие деньги за этот мусор, — жаловался он Рокфеллеру, — но это наш долг перед человечеством, и я считаю, что нужно исполнить его не дрогнув».

В сентябре «Стандард ойл» создала «Акме ойл компани» — подставную организацию для поглощения мелких предприятий под руководством Арчболда. В несколько месяцев он купил или взял в аренду 27 нефтеперерабатывающих заводов. На деньги не скупились, за работающие предприятия платили, сколько попросят, но важнее всего было не допустить создания новых. Когда Сэмюэл Ван Сейкель (один из первых жителей Питхоула, от которого теперь осталось одно воспоминание, и героический создатель первого трубопровода) пожелал построить новый завод, к нему пришёл представитель «Стандард ойл» и предложил хорошее жалованье в обмен на отказ от этих планов: «Подумайте хорошенько: даже если вы начнёте перерабатывать нефть, на чём вы будете её перевозить? Кому продавать? Вы непременно разоритесь». И Ван Сейкель уступил.

Но успокаиваться было рано. Прогнозы Пенсильванского геологического комитета, что добыча нефти достигла пика и теперь может только идти на спад, в очередной раз не сбылись: в 1875 году нефть нашли в Брэдфорде, к северо-востоку от Ойл-крика. Туда немедленно устремились тысячи бурильщиков с горящими глазами, и цены вновь поползли вниз: если в 1876 году за баррель давали четыре доллара, то два года спустя — всего 70 центов. А правительство всё уповало на конкурентную экономику и свободный рынок. При этом президент Улисс Грант благоговел перед богатыми промышленниками и был счастлив вращаться в их обществе; в отелях Вашингтона проживали толстосумы, покупавшие за наличные правительственные контракты, права собственности на землю, банковские лицензии и разрешения на прокладку железных дорог.

В 1876 году в конгрессе представили проект закона «О регулировании торговли и запрете несправедливой дискриминации общественными перевозчиками», который должен был положить конец льготам для привилегированных. Дж. Н. Кэмден, конгрессмен от Западной Виргинии, пунктуально информировал Рокфеллера и Флаглера, как идёт рассмотрение, используя для переписки с ними шифр, принятый в «Стандард ойл». «Ко мне прислушиваются с полдюжины сенаторов, с которыми я собираюсь встретиться. Вряд ли есть хоть малейшая опасность того, что этот законопроект пройдёт через сенат». И действительно, в сенате его провалили.