Рокфеллеры

Был, однако, момент, когда он поколебался в своей вере. Взывать к рассудку пенсильванских нефтедобытчиков, представлявших собой не общину, а дикую орду, было тщетно; не помогали даже жёсткие меры активистов ассоциации, поджигавших новые скважины. Кроме того, у США уже не было мировой монополии на нефть: с 1872 года её добыча начала бурно развиваться в Российской империи, в районе Моздока: за год производство увеличилось с 25 тысяч тонн до 66 тысяч. А в 1873 году швед Роберт Нобель, оказавшись проездом в Баку, купил одно из нефтеперерабатывающих предприятий. Бакинская нефть залегала ближе к поверхности, чем пенсильванская, и её запасы, по оценкам специалистов, были обширнее. Старший брат Роберта, Людвиг Нобель, владевший оружейными заводами в Петербурге, вложил огромные средства в создание современного нефтеперерабатывающего комплекса из нескольких десятков скважин, заводов в Баку и нефтехранилищ в главных городах России. Рокфеллер же не мог на законных основаниях расширить свой бизнес на территорию других штатов. Покупку половины товарищества «Чесс, Карли и К0», которой принадлежал завод в Луисвилле, штат Кентукки, надо было держать в секрете. Полностью подмять его под себя не удалось: владелец, Ф. Д. Карли, падший методистский священник, обаятельный негодяй, закоренелый игрок, всячески сопротивлялся контролю со стороны «Стандард ойл», а с заседаний правления отправлялся прямиком в свою букмекерскую контору.

Между тем недальновидная политика президента Улисса Гранта ввергла США в очередной кризис. Сокращение денежной массы создавало проблемы для развития бизнеса: столь необходимые деньги нужно было «изыскивать». 18 сентября 1873 года рухнул банк «Джей Кук и К°». Кук финансировал строительство новой железной дороги «Нозерн Пасифик», которая должна была обслуживать промышленность Северо-Запада. Он уже должен был получить правительственный заём в 300 миллионов долларов на покрытие облигаций железной дороги, когда кто-то распустил слух, что его банк разорён. С «чёрного четверга» началась новая «чёрная серия»: банк Кука утянул за собой банк Генри Клюса, потом другие; Нью-Йоркская биржа закрылась на десять дней; на заводах от восточного до западного побережья начались увольнения... К ноябрю прогорели 55 железных дорог, а ещё 60 обанкротились к годовщине кризиса.

Утратив скелет, нефтяная промышленность вялой тряпочкой сползла на пол: после «чёрного четверга» цены на сырую нефть упали до 80 центов за баррель, а в течение года опустились до 48 центов — в некоторых городках нефть стоила дешевле воды. Однако настоящий бизнесмен сможет извлечь выгоду даже из катастрофы. 34-летний Джон Рокфеллер резко сократил дивиденды «Стандард ойл», остановил четыре из шести крупных заводов в Кливленде и таким образом сохранил запасы наличных средств, кредит в банках и довольно высокий уровень доходов, обеспечивавший доверие инвесторов. «Стандард ойл» поставляла около миллиона баррелей нефтепродуктов в год и зарабатывала по доллару с барреля; даже после сокращения производства компания концентрировала четверть всей американской нефтяной промышленности.

Об этих сказочных доходах потенциальные инвесторы или партнёры могли узнать, только ознакомившись с бухгалтерскими книгами; всю прибыль надлежало вкладывать в дело, а не тратить на показуху в припадке тщеславия, свойственного нуворишам. Структура «Стандард ойл» была подобна корневой системе дерева, скрытой под землёй. Поглощённые ею конкуренты продолжали работать на прежнем месте, под прежним названием и вели тайную бухгалтерию, чтобы о связях с Кливлендом нигде не было указано в документах. Для внутренней переписки использовали шифр и вымышленные имена.

Человек, которому есть что скрывать, легко подвержен шпиономании. Однажды, проходя через контору, Джон Д. заметил, что один из служащих разговаривает с незнакомцем. Он вызвал сотрудника к себе: «Кто этот человек? Что ему нужно? Что он тут вынюхивает?» — «Это мой друг, — оправдывался клерк, — он ничего не выведывал, просто зашёл повидать меня». — «Допустим, — возразил Рокфеллер, — но этого никогда нельзя знать наверняка. Будьте осторожны. Очень, очень осторожны».

Глава фирмы, ворочавшей миллионами, ходил в поношенном сюртуке, лоснящемся на локтях, а его жена собственноручно штопала одежду и уверяла, что женщине нужно не более двух платьев. Никто не должен был знать, насколько они богаты, включая их собственных детей, донашивавших платьица друг за другом. Заключив договор с одним из кливлендских заводчиков, Рокфеллер пригласил его к себе домой и сказал: «Держите этот договор в тайне даже от собственной жены. Когда вы начнёте получать больше денег, постарайтесь, чтобы никто об этом не узнал. Вы ведь не собираетесь зажить на широкую ногу, не так ли?» Никто не должен видеть, что на нефтяном бизнесе можно разбогатеть, иначе люди вновь устремятся в эту нишу и сведут на нет все его усилия. Однажды, когда Рокфеллер ехал из Питсбурга в Кливленд вместе с О. Т. Вэрингом, тот спросил, кто владеет вон тем красивым тёмно-зелёным домом на вершине холма. Джон Д. помрачнел: «Хотите знать, чей это дом? Нашего мистера Хоппера, который делает для нас бочки. Фью! Дорогущий дом, правда? Интересно, не получает ли Хоппер слишком много денег? Надо будет посмотреть». Вернувшись в контору, он проверил все счета, решил, что Хоппер получает чрезмерную прибыль, и расторг с ним контракт.

«Анаконда» постепенно сжимала кольцо вокруг нефтяных регионов. 22 января 1874 года Рокфеллер купил «Империал рефайнинг компани» со всеми её заводами вокруг Ойл-Сити. Основатель компании Джейкоб Дж. Вандергрифт, уроженец Питсбурга, был двенадцатью годами старше Рокфеллера; поступив пятнадцатилетним юнгой на пароход, менее чем за десять лет дорос до капитана. Он первым стал использовать полезное пространство на носу парохода и внедрил метод буксировки барж, увеличив таким образом перевозки угля и создав стимул для местных шахт. Узнав из газет об обнаружении нефти в Западной Виргинии, он передал свой пароход брату Джозефу и отправился туда попытать счастья. Но началась Гражданская война, пароход реквизировали для военных нужд, впоследствии он затонул; конфедераты разорили нефтеносный район, и капитан Вандергрифт уехал в Ойл-Сити. Для транспортировки нефти от скважин к погрузочным терминалам стали прокладывать трубы; Вандергрифт первым начал получать прибыль от нефтепровода. Когда он переметнулся на сторону «Стандард ойл», став её акционером, это сильно деморализовало независимых нефтедобытчиков, чего Рокфеллер и добивался.

Господь в очередной раз послал ему знак, что он на правильном пути: ровно через неделю, 29 января, Джон Д. примчался из дома в контору и со слезами на глазах сообщил Флаглеру и Пейну радостную новость: у него наконец-то родился сын! (К тому времени у Уильяма было уже двое сыновей: Джон Дэвисон Рокфеллер II появился на свет 8 марта 1872 года). Младенец был крошечным и слабым, но без изъянов. Для его матери появление на свет Джона-младшего совпало с созданием в Огайо при её активном участии Христианского женского союза за трезвость. Словно чувствуя, какие громадные надежды возлагают на него оба родителя, малыш съёживался в комок и плакал только в самых неотложных случаях, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Дед со стороны отца не сразу узнал о его рождении. «Доктор Левингстон» колесил по Иллинойсу, Миннесоте, Айове, обеим Дакотам, используя старый проверенный трюк: притворялся глухонемым. Индейцы верили, что духи, лишая человека какого-либо дара, наделяют его другим — например, целительством. В 1874 году «доктор» получил приёмного сына: он встретил в Висконсине Чарлза Джонстона, похожего на индейца (смуглая кожа, выступающие скулы, длинные чёрные волосы), вылечил его от лихорадки и пообещал научить «искусству исцеления». Теперь, приезжая в очередной городок, Билл предъявлял доверчивым зрителям «сына великого вождя» в пышных перьях и боевой раскраске, который якобы узнал от своего отца секреты врачевания. С его помощью «великий доктор Левингстон» обещал лечить от всех болезней, ставя диагноз практически с одного взгляда. Он всегда останавливался в лучшей гостинице и снимал несколько номеров, за которые отчаянно торговался, а потом вставлял в галстук булавку с бриллиантом и начинал приём больных. Бывало, что он зарабатывал 200 долларов в день. Вырученные деньги вкладывал в ходовой товар, чтобы им спекулировать. Например, купил 50 тысяч бушелей кукурузы, а на следующее лето, когда урожай сожрала саранча, продал свои запасы с большой наценкой. Кстати, с Джонстона он взял тысячу долларов за «обучение». Все возражения «доктор» снял одним убийственным аргументом: когда-то он одолжил деньги Джону Д. Рокфеллеру, чтобы тот смог заняться нефтяным бизнесом, и теперь его инвестиции в «Стандард ойл» потянут на 375 тысяч. Он сделал богатым Рокфеллера — и Джонстона сделает, если тот останется с ним.