Страница 10 из 19
– Ух, - сказал он, протягивая руку.
– Устали на тренировках? - Серж просветил меня, что Игорь - футболист и даже тренер какой-то любительской футбольной команды.
– Нет, это фамилия моя - Ухонин. А для своих - Ух.
И после этого я никогда, даже в мыслях, не звал его Игорем. Ух умел держать дистанцию так, как её держат немногие. А ещё мне показалось, что он ярко выраженный перфекционист . Если Ух не мог в чём-то достигнуть высшего уровня, то не брался за это никогда. Кроме того, было у него очень важное качество, характерное для лётчиков в целом: он умел отличать главное от шелухи.
– Итак, насколько я понимаю, вы знаете, где лежит самолёт времён Второй мировой войны, имеющий большую рыночную стоимость, - начал Ух совершенно официальным голосом командира эскадрильи, которым он, собственно говоря, и являлся.
– Немного не так, - хмыкнул Серж. - Мы обладаем информацией, которая может помочь его найти.
Ухонин смотрел на нас с нескрываемым весельем.
– А что вы знаете о Севере, благородный дон? - благодушно спросил он голосом дона Рэбы. Неожиданно он развернулся в вертящемся кресле и ткнул пальцем в здание на другой стороне площади.
– Сколько метров до угла этой шестнадцатиэтажки? - резко спросил он.
– Да сколько… - смутился Серж. - Километр… Полтора…
Ух казался полностью удовлетворённым.
– До угла той «свечки» - там, где вывеска магазина, - триста пятьдесят метров. Треть километра, если точнее сказать.
Он вынул из ящика стола чёрный предмет с двумя объективами, похожий на недоделанный бинокль.
– Это немецкий дальномер «Лейка», - пояснил он. - Километр будет до того дальнего крана, - он ткнул пальцем в башенный кран на краю горизонта. - Можешь проверить.
– На хрена мне проверять-то? Прикинь! - изумился Серёга.
– С какой точностью в километрах ты знаешь, где лежит аэроплан? - хмыкнул Ух.
– Ну-у-у… Я даже вопросом таким не задавался… - промямлил Серж.
– Понятно. Теперь слушай сюда. И смотри. - Он снова развернулся и ткнул пальцем в противоположную от окна стену офиса, сплошь увешанную дипломами и свидетельствами на самых разных языках - от английского до арабского.
– Я поднял в воздух тридцать один самолёт, - сказал Ух голосом профессионального обвинителя на Нюрнбергском процессе. - В среднем на каждый самолёт я потратил девяносто дней рабочего времени. Только на то, чтобы восстановить его до лётного состояния. Из них сорок дней уходило на подбор документации. Дней двадцать - на составление реестра недостающих запчастей. Дней двадцать - на их изготовление по всему миру. И десять дней - на собственно ремонт. Компьютерщик, сколько будет дважды два - знаешь? Сколько дней в этом расписании у меня осталось на поиски самолёта?
– Ни одного. Конкретно, - мрачно сказал Серж.
– Абсолютно правильно, - так же мрачно продолжил Ух. - Потому что я всегда знал, где их искать с точностью до ста метров. А ты говоришь о самолёте, лежащем в месте, где ты никогда не бывал, со слов человека, не владеющего картой, и хочешь сделать на этом деньги! Я тебе не скажу, что так не бывает - так говорят слишком многие. Когда я делал свою «Аэрокобру Лтд», мне тоже говорили, что так не бывает. Ты просто имей в виду, что когда ты говоришь - «радиус двадцать пять километров» - ты имеешь в виду круг по пятьдесят раз как до того крана, на котором помещается чёртова уйма деревьев, кустов, речек и самых настоящих гор. А теперь ты скажи мне, сколько в сумме ты сегодня прошёл метров пешком по асфальту?
В этот момент Серёга надулся, и я даже решил, будто он обиделся. Однако это было не так.
– Ух, прикинь, я и так всё знаю, - выпустил он. - Но давай поглядим на всё с другой стороны. - В этот момент Сергей ловко щёлкнул мышью и вызвал сайт Aircombat.com.
– Так вот, орлы, - хмыкнул Ух, - когда мы собирались встретиться, я хотел предложить вам за точку падения вполне определённую сумму - пять штук баксов.
– Пять тысяч! За место, где лежат восемь лимонов!
– За место, где вы думаете , что лежат восемь лимонов. Почувствуйте разницу. Сайт - это не контракт, бизнесмены хреновы. Кто угодно может написать на компьютере что угодно и пустить в эту бездонную Всемирную сеть. Но! На моей памяти ни один самый редкий ероплан не стоил «всухую», на территории бывшего СССР, больше полутора миллионов.
– Так вот, ребята, - тем же прокурорским голосом продолжил Ух, - выслушав вас внимательно, я про себя решил - ни цента я вам не предложу. На таких условиях не продаётся ничего. Но байку вашу я послушаю…
Историю Ух выслушал, вопреки ожиданиям, очень заинтересованно и не перебив ни разу. Дослушав, облегчённо сказал:
– Ну, как я и ожидал - найти его нереально. Можно пять лет убить на поиски. Между Орхояном и Хохотском, говорите? Там триста километров такой местности, будто чёрт её месил. А мил-друг, сиз-голубь, этот инженер ваш ничего не путает? В тех краях я про упавшие аэропланы даже не слыхал. Вот севернее - да, возле полуострова Лисянского ТБ-3 лежал… И ещё один, в верховьях Ини…
– Да, лежали, - сказал Серж. - Только, прикинь, их обоих уже подняли и увезли. Один сейчас летает в Орегоне, второй на Украине.
– Вот видишь, - удовлетворённо сказал Ух, - ты даже знаешь, кто их поднял и когда.
– Я знаю даже, сколько конкретно потратили на поиски и вывоз, - самодовольно заметил Серёга. - Всё до бакса.
– Ну, всё ты знать не можешь. Потому что есть суммы, о которых никто никому ничего не скажет. В частности, сколько получили Госаэроконтроль и таможня. А кто был командиром вертолёта, который осуществлял вывоз?
Сергей сказал.
– Да, - Игорь задумался. - Крепко вы влипли, парни. Стало быть, даже в изучении ситуации вы неплохие деньги вложили. Тысяч пять баксов, точно? В общем, ладно. - Он поднялся со стула изящным движением гимнаста. - Может, вы правы - только деньги делают деньги. Глухо всё это, по-моему, но тем не менее… Держите меня в курсе!
Мы поняли, что аудиенция закончилась.
– Сергей. - Наверное, я выглядел несколько ошарашенно. - Ты правда уже потратил пять штук на эти дурацкие поиски?
– Шесть с половиной. Прикинь? - мрачно ответил он, поглядев на меня прозрачными, чуть слезящимися серыми глазами. - У меня уже обратного пути нет.