Страница 23 из 23
Подойдя вплотную к одной из колонн, Аламез стал внимательно изучать барельеф, изображавший подвиг гуппертайльских рыцарей при Кертонской битве. Одновременно нажав на голову самого сиятельного герцога и левый башмак павшего барабанщика, Дарк едва успел отскочить в сторону. Часть колонны бесшумно отъехала влево, и перед беглецом открылся узкий проход. Как только Аламез ступил внутрь колонны, отверстие мгновенно закрылось, и платформа пола медленно поползла вниз.
Двойная жизнь не столько сложна и опасна, сколько разрушительна для сознания. Страх быть пойманным и раскрытым вкрадывается в голову постепенно и с каждым днем все больше и больше овладевает мозгом, лишает возможности трезво оценивать возникающие ситуации, подавляет собственное «я» человека. Члены любого тайного сообщества – потенциальные параноики, боящиеся собственной тени и, как никто другой, ощущающие на себе молчаливую враждебность окружающего мира. Их удел – притворство, а образ жизни – постоянный маскарад, от которого можно быстро устать или окончательно сойти с ума, потеряв самого себя в обилии играемых ролей.
Дарк не мог точно вспомнить, кто первый из морронов предложил устраивать «лежбища», маленькие, скрытые от посторонних глаз закутки, которые служили членам Клана не только тайными убежищами, но и приютами, где можно было немного побыть собой, отдохнуть от притворства и навязываемых жизнью ролей.
О маленьком укрытии в самом сердце Гуппертайля знали немногие. Лет триста назад ему по секрету сообщил о «лежбище» в соборе его лучший друг, Мартин Гентар, бывший маг, дипломат и некромант. Годы шли, магия ушла из жизни людей, уступив место чудесам божественного происхождения. «Живую» воду стали называть «святой», а тот, кто не хотел свернуть с увлекательного пути познания, должен был или идти в монахи, или прятаться по дальним пещерам и заброшенным ответвлениям канализационных стоков крупных городов.
Старый друг и в каком-то смысле учитель Дарка питал отвращение к церковным песнопениям. Лишь однажды он решился уйти в монастырь и потом сожалел об этом опрометчивом шаге на протяжении долгих веков. Врожденная же любовь к комфорту не позволила Мартину встать на тернистый путь отречения от мирских благ, поэтому в далекую эпоху гонений на магов и духовно-светских перемен бывший некромант сменил род деятельности. Он стал архитектором, как раз одним из тех ученых мужей, которые начинали строить гуппертайльский собор более шестисот лет назад.
Платформа остановилась настолько резко, что Дарк чуть не упал в простиравшуюся впереди пустоту. В подземелье царил кромешный мрак, но в отличие от других подвалов, в которых Дарку приходилось довольно часто бывать, здесь не веяло холодом и пробирающей до костей сыростью. Правая рука моррона зашарила по стене в поисках факела, однако, к великому удивлению ее хозяина, наткнулась на маленький компактный выключатель. Щелчок, вспыхнул яркий свет, мгновенно озарив убранство далеко не аскетического убежища. Дарк удивленно присвистнул. Любовь бывшего некроманта к удобствам оказалась столь велика, что не умещалась в узких рамках конспирации и самоотречения. Широкая двуспальная кровать и мягкие диваны, обилие электронной аппаратуры, колб с реактивами и, конечно же, произведения искусства, развешенные по стенам вперемежку с редкими экземплярами коллекционного оружия, навевали мысль, что ты попал не в убежище пугливого беглеца, а в подземную лабораторию непризнанного, но тем не менее весьма обеспеченного гения. Увиденное никак не укладывалось в голове Дарка и совершенно не соответствовало его представлению о походных условиях.
Включив отопление и проведя экспресс-ревизию в запасах съестного, Аламез проверил спиною мягкость диванов, и только после того, как мышцы полностью расслабились, а ушибленный утром затылок перестал болеть, моррон принялся размышлять о дальнейших действиях.
«Последний посетитель был в убежище недавно, месяца три, а может быть, четыре назад. Об этом месте знали всего трое: я, Мартин и Анри. Холодильник полон, срок годности консервов не истек, а вещи в идеальном порядке: вазы не побиты, мебель и ковры на своих местах, значит, здесь был не Анри. Старый усач, определенно, не удержался бы и опробовал весь арсенал развешенного по стенам оружия, начиная от охотничьего ножа и заканчивая тяжелым двуручным топором, самым грозным и малоценным предметом коллекции. Поскольку хрупкие реторты и колбы в сохранности, а оружие не свалено в угол, значит, последним здесь все-таки прятался Мартин, но вот только вопрос: от кого?»
Привычки профессиональной ищейки взяли верх над желанием выспаться. Дело в том, что о Мартине и о старом вояке Анри Фламере уже давно ничего не было слышно. Около тридцати лет назад они бесследно исчезли, не на шутку встревожив и озадачив Совет Клана, членами которого, кстати, сами являлись.
К сожалению, Дарк был несведущ в естественных науках. Мутные, почти до конца испарившиеся осадки в ретортах и колбах, а также хаотично разбросанные по столу листы с записями свидетельствовали о том, что Мартин проводил какие-то эксперименты, но вот над чем бился пытливый ум бывшего некроманта – для Аламеза оставалось загадкой. Эликсир вечной молодости, зелье левитации, лекарство от какой-нибудь не излечимой медициной болезни, просто мазь от прыщей, вечно зудящих и портящих внешний вид ранимых подростков, – зная размах и непостоянство натуры гения, нельзя было исключать ни одного из возможных вариантов. Закончив ломать голову над тем, что все равно никогда не смог бы понять, Дарк отошел от лабораторного стола и занялся привычным для него делом, то есть поиском улик.
Записок, заметок, написанных на человеческом языке, а не пугавших каждого здравомыслящего человека формул, маг после себя не оставил. В бесчисленных тайниках, найденных сыщиком, не было ничего, кроме пыли, обрывков истлевших тряпок и денег. Вытащенных на свет божий помятых бумажек с портретами выдающихся личностей Старого Континента и дальверийских глав правительств было вполне достаточно, чтобы совершить увлекательное кругосветное путешествие в сопровождении трех десятков весьма притязательных красавиц или на месяц арендовать для прогулок океанский лайнер.
«Хоть что-то ценное, хоть недаром зашел», – недовольно ворчал Дарк, выкладывая на стол оружие и забивая сумку помятыми купюрами. Бегство моррона близилось к концу, ему оставалось добраться до гуппертайльской аэробазы, долететь оттуда в Мальфорн и сделать пересадку на Урву. Военный арсенал при этом только бы мешал, гражданские авиалинии не любили, когда пассажиры перевозили оружие, а фальшивое удостоверение полицейского котировалось только на территории КС, то есть до полесской границы. Вряд ли командир авиалайнера позволил бы недогадливому полицейскому открыть иллюминатор на высоте десяти-одиннадцати тысяч метров и вывалить полный боекомплект над нейтральными пограничными землями. Деньги же Дарку могли пригодиться, тем более что расследование в Полесье могло затянуться на неопределенное время, а многочисленным набором банковских карт пользоваться было нельзя. Частенько Дарк прятался от преступников и врагов, но моррон не смог предусмотреть, что однажды ему придется бежать от своих. У него не было абсолютно чистой карты, как, впрочем, и документов, с которыми его не могли бы узнать.
«Главное, добраться до Урвы, главное, покинуть пределы Сообщества, – тешил себя надеждой Аламез, утрамбовывая ветхие, помятые купюры в сумку. – В Полесье все просто, не как здесь, у нас. Если нет денег, то с голоду дохнешь, а если в кошельке что-то шелестит, то и документы любые сделаешь, и оружием под завязку отоваришься». Наконец-то набитая деньгами сумка примялась, и тугие замки «молнии» сошлись. Спать уже не хотелось, преследовавшая всю дорогу моррона усталость при виде мягкой кровати куда-то ушла, затаилась, чтобы застигнуть его вскоре вновь, но в неподходящей для сна обстановке.
Взяв сумку и еще раз окинув взглядом пристанище, в котором ему не суждено было отдохнуть перед долгой дорогой, Дарк направился к выходу. Бесследное исчезновение Мартина и Анри по-прежнему оставалось загадкой, ломать голову над которой, к сожалению, не было ни времени, ни сил. Успокаивало лишь то, что, по крайней мере, месяца четыре назад Гентар был жив.
Конец ознакомительного фрагмента.