Страница 5 из 21
— Я могу пообещать, что, когда выйду, не засуну тебя в жопу Пуку. И не спрашивай, кто это. Оставь в воображении.
«Заткнись, заткнись, заткнись!»
— Я это запомню, спасибо. В моем зиккурате покоятся древние вампиры, прожившие тысячи лет. Они могущественные. Если дать им свободу, то они потягаются с хранителями. Одним заклятьем они жгли города, проклинали цивилизации. Я с ними иногда веду беседу. Как думаешь, они мне грозили? И насколько ты страшнее их?
«Доволен? Испугал ежа жопой?»
— Я не понимаю, зачем так жестко? Я и через пару недель все прекрасно пойму. Зачем вечность?
— Не я устанавливаю правила.
«Правила?»
У меня словно язык откусился. Не представляю, что еще можно сказать или спросить. Может послать на…?
«Не смей!»
— Есть хоть какие-то шансы отсюда выбраться?
— Шансы? Что значит шансы? Сейчас мы все погибнем, и ты сможешь выбраться? Или Варгарон превратиться в вечную пыль? К тебе придет на помощь хранитель или иная могущественная сущность? Это и есть шанс? Да. Так ты сможешь… спастись. Но, насколько я знаю, за пять тысяч лет такого не случалось. Либо от меня что-то скрыли. Но это вряд ли.
Палач наигранно вздохнул:
— Легче всего смириться, правда. Чем быстрее ты это сделаешь, тем интереснее будут наши беседы. Знал бы ты, что вы мне рассказываете. Сам бы никогда не додумался. Ваше положение расширяет сознание, и через тысячу лет вы даже перестаете просить выпустить вас. Вы становитесь почти богами в своем маленьком темном и воображаемом мирке. Поэтому не все так плохо, как кажется. Да и я не дам тебе сойти с ума.
Пауза.
— Так, похоже наше время почти закончилось. Советую поторопиться. Что бы ты хотел еще услышать?
Твою мать. Твою муть! Нет! Нет! Бордул, спаси меня!
— Хорошо. Тогда вот что скажи… на ваших картинах я успел заметить одну женщину. Брюнетку. Кто она?
— На картинах? А, ты про прародительницу. Она основательница анклава Вампиров. Первая из нас и все мы происходим от нее.
Если бы у меня было сердце и я мог чувствовать, то оно бы запросилось наружу, выламывая грудную клетку.
— И… и как ее зовут?
— А почему ты интересуешься? Никто ее не видел много тысяч лет. Так что на аудиенцию не рассчитывай.
— Я видел ее.
Тишина.
Возможно, самую малость, но я почувствовал в собеседнике толику заинтересованности:
— Вроде еще и дня не прошло, а ты уже видишь прародителей всех вампиров? Я знаю, что ты неинициированный, поэтому не знаешь о ней. Как ее имя?
Я реши рискнуть:
— Похоже я тебя заинтересовал. Что взамен?
— Очень интересно. Решил поторговаться?
— Почему бы и нет. Хуже все равно не будет. Разве что перестанешь звонить в колокол и разговаривать со мной раз в сто лет. Как-нибудь переживу. А вот ты не узнаешь самое важное за все свои тысячи лет или сколько там тебе.
Скромный смешок:
— Не преувеличивай. Ну хорошо. Это немного интересно. Мы будем разговаривать раз в пятьдесят лет, а не в сто. Ну как? Выгоднее предложить не могу. Сам понимаешь. Правила. А нарушать их ради маленького любопытства я не собираюсь.
Похоже, большего я от него не добьюсь. Но так я могу заинтересовать его. И пусть эти пятьдесят лет ждет он, а не я. Пидр драный.
— Ее зовут…
— И как же? Даже в анклаве не все этого знают.
— Итерна.
Тишина. Я не мог понять сколько времени прошло. Минута? Десять? Час?
— Кто тебя обратил, вамис?
Голос казался слишком спокойным. Даже былая насмешка отдавала легкой фальшью.
Настало время мне играть:
— А ты как думаешь? Больше ты ничего от меня не услышишь. Расскажу через пятьдесят лет.
Тишина.
«Ты, блин, серьезно?»
«Заткнись, ему дохренилион лет. Нельзя показывать страха»
Я бы закрыл глаза, если бы вместо них у меня не было стальных шаров.
Я заставил себя сказать:
— До скорого…
Тик…
Так…
Тик…
Так…
Тик…
Так…