Страница 51 из 59
Интересно, в который уже раз я их гоняю в голове?
Мне кажется, или содержание соли в дорожном покрытии заметно снизилось? Да и унылых слизняков по обочинам в какой-то момент сменили деревья и кустарники. Интересно, а как они тут живут без света? Хотя кажется плотность зелёных неоновых линий на небе заметно повысилась и вокруг стало светлее…
Да. Определённо светлее!
Но листья у местных деревьев зелёные и свет зелёный, а я читал, что листья потому и зелёные, чтобы отражать ненужный фотосинтезу зелёный свет.
Или они тоже питаются вездесущим туманом, который Коала величала Эфиром?
Спустя ещё какой-то неопределённый отрезок времени на горизонте наконец что-то поменялось. Я припустил быстрее, ибо отчаянно нуждался в новых впечатлениях. И новые впечатления не замедлили случиться.
Сбросив скорость, мы степенно подошли к этакому лубочному средневековому городку. По крайней мере большие двухэтажные дома, которые я сейчас наблюдал, производили впечатление этаких туристических приманок. В них было всё: витражи, барельефы, изразцы, роспись, цветочки на балконах…
Да я слов таких не знаю, а оно наверняка там было! В стороны от нас убегали узкие улочки, прячась между домами. Но мы шли по главной, и она на всём протяжении сохраняла свою ширину в добрые двадцать метров.
Что характерно, дорога, по которой мы шли превратилась в мостовую задолго до наступления городка.
Людей на улицах не было, видимо у них тут или ночь или сиеста. Или же карнавал, как подсказало мне чувство мира, обнаружив всё население городка на центральной площади.
Количество людей на площади примерно соответствовало числу зданий в городе. Судя по всему, жилищный вопрос у них тут остро не стоит.
Площадь примыкала к дороге и была обустроена с большим запасом. Вся толпа занимала едва ли её четверть. Это при том, что здесь строго соблюдали дистанцию в полтора метра. Да и хилый садик вокруг площади подразумевал возможность расширения публичного пространства.
А вот положенного всякому уважающему себя средневековому городку здания мэрии, или там какой-нибудь ратуши здесь не было. Площадь окружали самые обычные двухэтажные домики.
Наше появление осталось никем незамеченным. Одетая кто во что горазд пёстрая толпа мужиков вела оживлённый торг с «бедуином» в белых одеждах. Судя по их виду, общались они так давно. Я остановился посмотреть.
— Тридцать мегаталантов отборного кирпича! Тридцать! — кричал высокий мужик в цветастом махровом банном халате и шапочке. Причём мужик держался так, словно был облачён не в халат, а как минимум в горностаевую мантию. Хотя возможно горностаев тут нет, а их место занял редкий зверь махер.
— Да говорю же, не нужен мне твой кирпич! Я его что, по-твоему, на горбу домой попру? — разорялся «бедуин», стоящий в центре площади. За его спиной пытался спрятаться светящийся «олень», как две капли похожий на того, которого я недавно слопал. Опутанный яркой, до рези в глазах, белой ниткой олень не обращал никакого внимания на торг и перебирал лапки, безуспешно пытаясь выбраться из нити.
— Да по живому режешь! — в сердцах воскликнул субъект во вполне современном синем комбинезоне. — Где это видано столько добра просить за пустого? Нет больше у нас ничего на обмен!
Народ загудел, подтверждая, что да. То есть — нет.
— Так и меня поймите! — сжал в кулаке одежду на своей груди охотник. — Говорю же: дикий демон порезвился в нашем селении. Чинить дома надо и новые строить. А в лесу пусто! За весь переход только одного и поймал, да и тот пустой!
— Так я тебе и говорю, бери кирпичом! Тридцать один мегаталант! — снова выступил халатный. — И стройся здесь.
— Так у вас же тоже граница! — засомневался «бедуин» — Тоже поди дикие как к себе домой ходят…
— Так мы тебе о чём и твердим! — вступил в разговор невысокий мужчина в кожаном фартуке на голое тело. — Разницы то никакой!
Народ, включая охотника рассмеялся этой шутке. И, кстати, под фартуком были-таки надеты шорты.
— А если серьёзно, то у нас же тут дорога проходит, — сказал махровый. — На изначальные. По ней караванщики ходят, они-то диких и бьют!
Охотник всерьёз задумался.
— А всех к себе возьмёте? — наконец спросил он. — Нас двадцать шесть осталось.
Народ забурлил обсуждая. Учитывая, что на площади собрались немногим более сотни человек, то прибавка населения ощутимая.
— Ежели клятву жить по нашим правилам дадите, то примем. — подвёл итог обсуждения халатный.
— Эх, забирайте! — махнул рукой охотник. — На чём мы там договорились до кирпичей… А вот клятву мы вам дать не сможем. Это уже наше правило — не давать клятв. Проживём как-нибудь, а там глядишь, и бог вернётся!
На последние слова «бедуина» народ одобрительно загудел, только вот одобрение быстро сменили какие-то шепотки, все на площади стали оборачиваться, и я внезапно оказался в фокусе внимания. А я таких фокусов не люблю…
— Простите, Карл. — в пояс поклонился махровый. — Мы вас не заметили.
Вслед за предводителем поклонились и остальные. Включая охотника.
— Ничего-ничего! — успокоил я их. — Продолжайте!
Народ, давя косяка на Мегуми стал уплотняться вокруг оленя. Сожрут. — подумал я. Как пить дать, сожрут.
И не угадал. Сначала олень, как я и ожидал моментально сдулся, оставив светящиеся нити висеть в воздухе. Толпа издала восторженный рёв во всю сотню с гаком глоток и рассредоточилась по площади, словно вспомнив о ковидных правилах. А рядом с охотником, который сматывал сейчас светящуюся нить, остался стоять голый пацан лет четырнадцати. Пацан с видом олигофрена пускал ниточку слюны с оттопыренный нижней губы, чем вызывал всеобщее одобрение.
Не понял! Это как?
К пацану подошёл мужик в халате, и приобняв его двинул речь:
— Поскольку мы всем миром собрали добро на свежего человека, то этот красавец, — он похлопал паренька по плечу, — будет общим, пока не обретёт ум. А потом пускай сам решает, чем ему по жизни заниматься. Все согласны?
— Да-а-а! — хором заорали мужики.
— Только надо проследить, чтобы он не решил кирпичом заняться! — ехидно добавил мужик в фартуке, глядя на халатного. — А то у нас и так кирпичи да изразцы девать некуда!
Все дружно заржали, а махровый развёл руками, дескать это не я, оно само.
Народ стал разбредаться с площади. Что характерно, олигофрена увёл с собой халатный. Но мне уже было не до этого. Я сопоставил слова Коалы о мышлении созданий хаоса и сожранного мной оленя.
Это пипец! Я сожрал ребёнка!
— Блин блинский! — громко выругался я матом.
За интересной беседой, прогулка по мощёной дороге затянулась, и я не сразу обнаружил, что город давно закончился. Заговорился. Приятно пообщаться с хорошим собеседником, знаете ли. Так о чём мы говорили? Ага!
— Но зато я спас Мегуми! — возразил я ему.
— Достаточно было добраться до каравана, а там панда подсказала бы что-нибудь! — ответил я на это.
— До каравана мы БЕЖАЛИ! — не согласился я. — Потому что стали питаться Эфиром. Вспомни состояние Ми, когда ты очнулся! Далеко бы она убежала?
— Мог бы её отнести, в конце концов! А резерва точно хватило бы до каравана…
— И что караван? — язвительно спросил я. — Как давно ты стал слепо доверять людям? Панда не раскатала нас при встрече только потому, что ты уже мог поглощать Эфир!
Я хотел ответить на это что-нибудь ещё более едкое, но меня внезапно перебила Мегуми.
Сразу в двух местах.
Во-первых, она поймала меня в крепкие объятья полноценной демоницы. Аж рёбра захрустели!
А во-вторых поцеловала. По-взрослому. Долго.
Конечно же, были у этого поцелуя некоторые недостатки: сначала она стукнулась об меня зубами, а потом упорно упиралась своим немаленьким носом в мой. Но я уже придираюсь. В целом мне всё понравилось. Только вот на чём она стоит? Она же на голову ниже меня!
Ага. Всё нормально. Это я её держу за попу.
— Разреши мне всегда быть с тобой! — отдышалась Ми. — Я дам любую клятву, только не прогоняй!