От революционной целесообразности к революционной законности. Сущность и специфика эволюции советского права в 1920-е годы

Кодификация материального законодательства требовала принятия соответствующих процессуальных кодексов, призванных регламентировать, прежде всего, деятельность судов. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР вступил в действие с 1 июля 1922 г. Правда, действовал он менее одного года и был заменен в феврале 1923 года новым, который фактически стал новой редакцией УПК 1922 г. Новая редакция была вызвана к жизни изменениями, которые произошли в судебной системе, проведенными в соответствии с положением о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 года[45]. В основу УПК 1923 г. были положены принципы гласности, коллегиального и единоличного рассмотрения дел, состязательности судебного процесса, равноправия сторон, права обвиняемого на защиту и другие прогрессивные юридические принципы. Кодекс установил единую систему органов дознания, включив в их систему ОГПУ, милицию, уголовный розыск и органы административного надзора. УПК 1923 г. закреплял процессуальные гарантии неприкосновенности личности. В частности, никто не мог быть лишен свободы и заключен под стражу иначе, как в случаях и в порядке, определенном в законе. В течение 48 часов народный следователь или судья должны были принять постановление о заключении подозреваемого под стражу. Статья 5 УПК обязывала судью и прокурора освобождать из-под стражи всех неправомерно лишенных свободы в случаях содержания кого-либо под стражей без законного постановления уполномоченных на то органов или свыше срока, установленного законом или приговором[46]. УПК 1923 г. не был лишен и политической составляющей. Кодекс не в полной мере распространял гарантии неприкосновенности личности по политическим делам. Он предусматривал особенности расследования дел о террористических организациях и террористических актах против советских работников, о контрреволюционном вредительстве и диверсиях. При этом дела по политическим статьям слушались без участия сторон, не допускалось кассационное обжалование приговоров и подача ходатайств о помиловании. Именно с использованием данного неправосудного механизма осуществлялись впоследствии массовые репрессии[47]. В целом демократические нормы и институты УПК создавали определенную правовую основу законности в сфере правосудия и борьбы с преступлениями. Он оказался долгожителем – действовал до 1960 года.

Новые экономические условия потребовали усиления судебной защиты и гражданских прав. В связи с этим в январе 1923 г. НКЮ издает временную инструкцию «Об основных нормах гражданского процесса». 10 июля 1923 г. ВЦИК принимает Гражданский процессуальный кодекс, вводимый в действие с 1 сентября 1923 г. ГПК состоял из 5 частей, 36 глав и 316 статей. Первая часть содержала основные положения по вопросам представительства в суде, подсудности, судебных расходов, процессуальных сроков и др. Вторая часть закрепляла порядок предъявления иска, разбирательства дела судом, обеспечения доказательств, участия в процессе нескольких истцов и т. д. Третья часть регулировала особое производство, четвертая – порядок и пересмотр решений по гражданским делам, пятая – исполнение судебных решений и определений. В целом ГПК последовательно регламентировал все стадии гражданского процесса: от возбуждения дела до исполнения решения, определял права и обязанности всех лиц, участвующих в этом процессе, применительно к каждой стадии движения дел в суде и особенностям судопроизводства по отдельным категориям дел, определил конкретный круг источников, на основании которых суд мог выносить свои решения: действующие узаконения и распоряжения высших органов государственной власти и управления СССР и РСФСР, постановления местных органов власти в пределах их компетенции. При отсутствии же необходимых правовых норм суд должен был руководствоваться общими началами советского законодательства, а также общей политикой правительства. Таким образом, Гражданский процессуальный кодекс РСФСР устанавливал исчерпывающий круг источников гражданского процесса, на основании которых суд принимает решения по делу: общие начала советского законодательства; политика официального правительства. Важным было также и то, что из числа источников исключалось революционное правосознание, что способствовало усилению законности при принятии гражданско-правовых решений и упрочению принципов правосудия[48].

Проведенная в 1922–1923 гг. кодификация основных отраслей законодательства, несомненно, имела определенный правовой эффект. Главным ее положительным итогом было формирование единого правового поля страны. Признавалось недопустимым правотворчество на местах, нормативно-правовым актам центральной власти придавался общеобязательный характер, за их нарушение предусматривались оправленные юридические санкции. Это, в свою очередь, позволяло создать и единую законодательную основу для деятельности судов. В совокупности с реформированием судебной системы кодификационное законодательство послужило основой для реализации официальной правовой доктрины – «революционной законности» и важным этапом в конструировании и формировании правовой системы советского государства.

Несомненно и другое: принятые кодексы были основаны на классовом принципе. Создание законов, имевших «склонность» к широкому толкованию, позволяла суду, как «орудию охраны интересов господствующего класса», успешно решать задачу обеспечения идеологических и практических интересов власти. Продолжительность рыночных новаций, заложенных в Гражданском кодексе, определялась политическими задачами текущего момента. Рано или поздно противоречие, существовавшее между нэпом и мировоззренческой основой советского государства, должно было быть ликвидировано. Первое противоречие – возрождение слоя буржуазии. Конституция РСФСР 1925 г. гарантировала подавление буржуазии посредством установления диктатуры пролетариата[49]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «