Чёрный сектор. Джунгли

Последней каплей стало напоминание о стресс-тесте. Кто-то пытался подставить курсантов, и возможно, что всё происходящее – очередная подстава. Существует небольшая вероятность, что крушение подстроено. Что по прошествии недолгого времени появятся спасатели, все в белом. И, конечно же, обвинят курсантов в «неподобающем обращении» с ценнейшими жителями планеты. Кто бы удержался на их месте и не набил бы золотой молодёжи физиономии? Понятно же, что студенты АМКи будут ныть и жаловаться, ныть и жаловаться и выставлять виновными курсантов. На иное поведение они просто не способны. А так, разделившись, есть шанс доказать, что курсанты без промедления ринулись в неизвестность, рискуя собственными жизнями, чтобы найти спасение для всех. По сути, именно этим они сейчас и занимаются, верно? Тем, чему их учили и к чему готовили.

Жанна и ещё пара девушек пытались возразить, что несмотря ни на что бросать студентов совсем одних не есть хорошо. Кто-нибудь может погибнуть. Но опять выступил Лука. Курсанты же не могут нянчить взрослых людей, ходить и круглосуточно подтирать им сопли. Все свои ресурсы они должны потратить на самое важное – на поиски баз. Даже на закрытых планетах, а вернее, именно на закрытых всегда имеется несколько военных баз. И пока гаджеты работают, нужно искать. Конечно, оборудование курсантов гораздо круче, чем у студентов, но оно рано или поздно тоже истощит свои возможности.

Тридцать семь процентов, напомнил Лука. И это в случае, если не появится настоящей опасности.

Остатки сомнений всё ещё витали в воздухе, когда Лука привёл последний аргумент. Те, кто остались у катера, – корпоративные наследники. Будь у них выбор, они бросили бы курсантов подыхать и глазом бы не моргнули. Это те, которые считают, что их жизни важнее жизней прочих. И если они выберутся из этой передряги, то в течение своей карьеры кинут многих людей. Убьют, прямо или косвенно, и останутся безнаказанными.

Не забывайте, что там не бедные овечки остались, сказал Лука. Там остались волки в овечьей шкуре. И да, вы правда думаете, что если мы вернёмся в лагерь и попытаемся помочь, они станут нас слушать? Забудьте! Единственное, что станут делать студенты – попытаются превратить нас в обслугу.

После этих слов возражений не осталось. Жанна ощущала где-то глубоко внутри росток протеста, он поднимал голову – и тут же сникал. Она хотела сказать Луке, что главное – самим оставаться людьми, самим беречь свою чистую совесть. Но её останавливал один вопрос, на который она не могла найти ответа. Так ли рьяно Жанна защищала бы студентов АМКи, если бы не яркое, хоть и короткое знакомство с Ахлейном? Так же озаботилась бы их спасением?

Наверное, нет.

Жанна думала об этом и молчала. Молчала, когда они уходили, не обменявшись контактами со студентами. Молчала, когда от тех приходили сообщения, а Лука приказывал их игнорировать. Молчала, когда он отказывался отправлять студентам информацию о съедобных растениях и хищниках. Никакой связи. Один раз ответишь – и жди вала жалоб и требований немедленной помощи. Значит, нет – и точка! Впрочем, хищники были обнаружены только в джунглях, пределы которых из-за особенностей своего строения не покидали. И эти хищники с цепкими лапами и двумя рядами зубов боялись людей до ужаса – улепётывали почём зря и никогда не возвращались. Что было весьма странно: они же не могли знать, что люди опасны, и первым делом должны были рассматривать таковых как еду.

Впрочем, терзаться переживаниями обо всём подряд не было времени. Нужно было искать, и курсанты искали.

Первую остановку и полноценный отдых они устроили только через три местных дня. Пополнили запасы пищи, проанализировали результаты первых исследований. Попытались придумать, как улучшить показатели, то есть как охватить бо́льшую площадь поверхности планеты. Конечно, безрезультатно. Они и без этого работали на пределе своих возможностей. Осмотреть местность более подробно невозможно: при увеличении нагрузки внимательность упадёт до минимума, и они запросто пропустят что-нибудь важное. База могла быть замаскирована. А даже если нет, вход в неё мог быть очень простой – дверь в земляной насыпи или люк в камне. Дронадоводов, кроме Жанны, было всего двое – Гарпия из второй команды и бескомандная Оливия. Обе владели своими дронадами откровенно слабей, поэтому большая часть работы легла на плечи Жанны. Ещё и приходилось постоянно консультировать других, исправлять их ошибки.

Конечно, при таком раскладе вскоре ей стало не до чего. Ответственность за общий успех операции, который во многом зависит именно от тебя – тяжкий груз.

Зато Лука проявил свои человеческие качества. Однажды заметил её плачевное состояние, когда Жанна клевала носом даже над долгожданным ужином, сделал ей послабление и взялся за двух других дронадоводов, выжимая из них все соки.

Тогда Жанна впервые смогла передохнуть. Это был настоящий праздник. Они как раз сделали первый большой привал. Жанна выспалась и так расслабилась, что нашла время снова помечтать об одиночестве. Размечталась и почти забылась. И мысли тут же уплыли в сторону, куда Жанна не желала бы их направлять при любом исходе дела.

Но когда мысли слушают своих хозяев – людей?

И сейчас, наблюдая, как Лука пялится на карту, будто взглядом можно протереть в ней прямой путь до военной базы, мечтала о том же. Достичь, наконец, цели. Это точно подарит ей немного одиночества и покоя.

Лука, наконец, всё рассмотрел.

– Можешь передохнуть и продолжай.

Он кивнул и отошёл. Свободна. Жанна тут же вскочила и отправилась к реке, которая текла неподалеку. Хотя и рекой её не назовёшь – слишком мелкая, максимум по колено, с одного берега заросшая густой ряской, с другого завалена камнями. Но походить по воде было приятно.

Что Жанна и сделала. Побродила по камням босиком, постояла в течении, вдыхая аромат мокрой земли и наслаждаясь тишиной. И красотой, пусть и чужеродной. Если особо не заморачиваться, можно представить, что попала в сказочный лес. Ну, или хотя бы представить, что ты на экскурсии на какой-нибудь туристической планете.

У неё всё прекрасно. Настолько, насколько возможно в данных обстоятельствах.

Только вот одно «но»: стоило сильно устать или расслабиться, как Жанне мерещился стук барабанов. Будто где-то далеко они стучат изо всех сил, пытаясь привлечь её внимание. Да ещё вокруг Луки то и дело вспыхивал красный контур.

Да уж, чего ей не хватает – так это звуковых и зрительных галлюцинаций. Что это вообще за хрень? Откуда она взялась? Неужто детские воспоминания всё продолжаются и никак не желают оставить Жанну в покое?

– Привет.

Она чуть не подскочила. Вот, пожалуйста – не услышала чужих шагов. Хотя… чьи тут могут быть шаги? Только курсантов. Речка в зоне работы излучателей, никто другой сюда не сунется.

На берег вышел Хват, не доходя до воды сел на огромный валун и выдохнул. Тоже, видимо, пришёл побыть в одиночестве.

– Привет.

– Ну, ты как? Подумала над моим предложением?

А, нет, не побыть в одиночестве. Пришёл подоставать.

– Хват, отвали. Я сказала – нет.

– Ну что тебе стоит? – заканючил тот. И взгляд сделал такой противный. Хотел, видно, как у побитой собаки, да не хватило мастерства.

– Даже обсуждать ничего не собираюсь. Отвали.

– Ну правда… Ну что тебе стоит? Пожалей друга – ты не представляешь, как тяжко без женщины.

– Да отвали ты! Не буду я с тобой спать только потому, что тебе тяжко!

– Но почему? Что тут такого? Ты ведь с Рыжим спала.

– В смысле – с Рыжим? Ты в своём уме вообще? Мы с ним встречались!

– И что?

– Ты не видишь разницы между тем, чтобы спать со своим парнем, с которым встречаешься, и просто с кем попало из жалости?

– Я не кто попало – я твой друг.

– Хват, последний раз говорю и надеюсь, что дойдёт. Отвянь!

Жанна так рявкнула, что сама себе удивилась. Но реально достал уже. Настырный, как сто чертей. Втемяшил себе почему-то в голову, что Жанна из жалости должна оказывать ему сексуальные услуги, и если долго об этом талдычить, она поймёт и пойдёт навстречу. Никак не мог уразуметь, что ничего такого Жанна делать не собирается.