Страница 85 из 95
Когда с туалетом было покончено, Наташа, набросив на плечи тёплую пелерину, поспешила обратно на половину мужа. Одну за другой открывала она двери, не обращая никакого внимания на обстановку, которая непременно заинтересовала бы её, окажись она здесь при других обстоятельствах, пока не нашла его в собственной гардеробной, стоящим напротив высокого зеркала и рассматривающим нечто блестящее в небольшой коробочке.
— Ты почему оделась? — удивился Владимир, обернувшись на шелест юбок.
Он сменил свой светлый утренний наряд на чёрный сюртук и точно такие же брюки. «Вновь облачился во всё чёрное, словно вдовец!» — подумала с горечью Натали.
— Я поеду с тобой! — объявила она, подходя к нему.
— Зачем? В Зимний, кажется, меня вызвали, — ответил мягко Корф, захлопывая крышку.
— А затем, что если государь что-то задумал, то пусть обрушивает свои приказы на нас двоих. Я тебя не оставлю, не брошу — даже подобной мысли не смей допускать!
— Милая, дорогая, любимая моя Наташа, — вздохнул он, откладывая коробку на стоявший рядом камин. — Ради одних этих твоих слов я готов пойти на любые тяготы и испытания, уготованные судьбой.
— Ты тоже думаешь, что это приглашение — не просто так? Что государь задумал нечто, способное разлучить нас? — вопрошала она, пока её вдруг не осенило: — Или эту идею ему подкинул сын! Что он наговорил тебе, когда приезжал в поместье?
— Их высочество высказывали сомнение по поводу того, что я осмелюсь на тебе жениться.
— И вот — мы поженились! Значит, это Александр, он что-то задумал и тут же взялся за претворение в жизнь своего плана! Как это гадко и подло!
— Извини, но мне пора идти. Что толку гадать? Когда всё можно узнать непосредственно из первых уст.
Помедлив несколько мгновений, он вновь взял в руки отложенный футляр и протянул его Наташе:
— Здесь мои полковые награды. Пусть побудут у тебя. Я хочу, чтобы и ты, и сын гордились мной.
— Я же сказала, что поеду с тобой! — упрямо повторила Натали.
Однако коробочку всё-таки взяла в руки.
— Нет! И это моё последнее слово, — произнёс он твёрдо, с нажимом, но абсолютно беззлобно.
Точно также он разговаривал с Ванечкой, когда хотел что-либо донести до сопротивляющегося ребёнка.
— В-володя! — предприняла она последнюю, отчаянную попытку, стискивая до боли в пальцах футляр с наградами. — Я прошу!
Вместо ответа он наклонился и коснулся губами её губ.
— Я уже горжусь тобой! Я люблю тебя!
Натали едва ли не выкрикивала слова, глядя на то, как он медленно отстраняется от неё, опускает руки, лежавшие ещё мгновение назад на её плечах, и, обходя, уходит прочь из комнаты.
— Я люблю тебя, я люблю тебя! — шептала она обессиленно, прикрыв глаза, слушая за спиной удаляющиеся шаги.
Ей отчётливо показалось, что земля уходит из-под ног.
Комментарий к Глава XXXIII. ЕЩЕ ОДНО ПОЗДРАВЛЕНИЕ?
Иллюстрация к главе: https://vk.com/photo2106348_457247669
========== ГЛАВА XXXIV. ПРИКАЗ ГОСУДАРЯ ==========
ГЛАВА XXXIV
ПРИКАЗ ГОСУДАРЯ
Прижимая футляр с наградами Владимира к груди, как нечто ценное и дорогое сердцу, она подошла к окну и обнаружила, что находится в той самой комнате, имеющей выход на балкон. Отворив замок, никак не хотевший поддаваться скользким пальцам, Наташа потянула на себя ручку высоченной рамы. Ей в лицо подул ветер — несмотря на ясный солнечный день, он был холодным, недружелюбно трепавшим локоны и делавшим её пальцы, державшие футляр, похожими на ледышки. И тем не менее она вышла на открытое пространство, подошла к чугунным перилам и посмотрела вниз, где Владимир садился в поданную к парадному крыльцу карету. Внутри у Натали всё буквально рвалось и металось, кричало, требовало сбежать вслед за ним по ступеням, ухватить за руку и не отпускать, не отпускать, не отпускать его! Вернуть обратно в дом, закрыться на тысячи замков и, прижавшись к нему, сказать, что он никуда не поедет без неё!
Почувствовал ли Корф, что она смотрит на него? Передались ли ему её стремления? Увы, Наташа этого не ведала. Перед тем как скрыться в карете, он не поднял головы, чтобы застать силуэт супруги на своём балконе, не стал искать родное лицо в одном из многочисленных окон дома, когда экипаж, тронувшись в путь, стал огибать палисадник. Наталья Александровна Корф, так и не проронив больше ни звука, провожала глазами, полными страха и отчаяния, карету Владимира, пока та не выехала на набережную и не скрылась из виду.
Шмыгая носом, она вернулась в его комнату. Даже не удосужившись закрыть распахнутое окно, не сняв пелерину, Натали села в первое попавшееся кресло. Открыв футляр с наградами, она положила его себе на колени. Коснулась пальцами золотых и серебряных медалей, расправила завернувшуюся ленточку на Георгиевском кресте. С каким-то особенным трепетом и небывалой нежностью глядела она на равнодушный металл, которому не было никакого дела до людских забот.
В дверь робко постучались.
— Войдите, — вяло откликнулась Натали, продолжая смотреть на награды Владимира.
Показалась Акулина.
— Не хотите ли чего-нибудь, барышня? — спросила девушка, переминаясь с ноги на ногу. — Чаю вам принести? Или чего покушать?
— Нет, спасибо, я ничего не хочу. Ни есть, ни пить, — ответила Наташа, не поднимая головы.
— Позвольте окно закрыть? На улице холодно. Вас может продуть.
— Закрывай.
Горничная, пересеча комнату, захлопнула тяжёлую раму. Внутри сразу сделалось теплее.
— Вам камин затопить? — предложила заботливая Акулина.
Натали отрицательно помотала головой:
— Мне больше ничего не нужно, иди. Если что-то понадобится — я позову.
Акулина столь же тихо вышла из комнаты, как появилась несколько мгновений назад. Наташа, не выпуская футляр из рук, решала, что же теперь делать? Миша… Как бы ей хотелось сейчас увидеть брата и поговорить с ним. Может они с Лизой ещё не уехали в Двугорское, и стоит послать за ним по-быстрому? Она представила, как князь Репнин приедет в дом Корфов и как он удивится, когда не застанет Владимира рядом с ней. Наташа тут же расскажет брату об утреннем письме из дворца. А дальше? Зная то, как сильно Мишель любит Владимира, а также и то, как он уже однажды заступался перед государем, только не за Корфа, а за неё из-за несправедливого отлучения от двора, может ли она быть уверена, что брат не помчится в Зимний следом и не попытается поговорить с Николаем Павловичем? И чем такая встреча может обернуться для Репнина?
«Нет, — возразила самой себе Натали, — не буду посылать за братом. Как бы не навлечь беду на его семейство. Тогда что же мне делать? Поехать и забрать Ванечку?» Она вообразила, как тётушки вместе с maman и papa будут допытываться: почему она приехала к ним без мужа в первый же день после свадьбы? И что она им ответит? Что её супруга срочно вызвал к себе государь? Последуют расспросы, неизменно влекущие за собой новые страхи и опасения. «И на Садовую тоже не поеду, — вздохнула тяжко она. — Останусь здесь. Буду ждать возвращения Владимира». «Если он, конечно, вернётся!» — прошипел ей воспалённый рассудок. «Он вернётся, — убеждала себя Наташа, — непременно вернётся! И всё хорошее, уготованное нам судьбой, только начинается. Я должна верить в это. Иначе впаду в отчаяние от неизвестности!»
Она захлопнула футляр с наградами и, поднявшись с кресла, положила его на комод, стоявший неподалёку. Пусть коробочка полежит здесь. Её супруг, когда придёт, сам уберёт куда сочтёт нужным. Натали сняла с себя пелерину, в которой становилось слишком жарко, и дабы хоть как-то отвлечься обвела взглядом окружающую обстановку. Комнаты, которые занимал Владимир, были оформлены скромнее, чем её собственные, однако отличались неизменным вкусом. Сделав пару шагов и заглянув в спальню, она приметила бежевые обои с красивым растительным орнаментом. Аскетичную обстановку комнаты подчёркивали узкая кровать, столик для умывания да бюро у окна с приставленным к нему стулом. В гостиной, куда Натали отправилась следом, обитой красным и коричневым деревом, вдоль стены висел большой восточный ковёр, который, вполне вероятно, Корф привёз собственноручно с Кавказа. На ковре в хаотичном порядке были размещены клинки, сабли и несколько ружей различного размера. Натали подошла ближе и увидела на рукояти одной из сабель арабскую письменность. «Любопытно, что здесь написано. Быть может это личный дар Владимиру от предыдущего хозяина оружия? Или здесь какое-то мудрое изречение?» — строила догадки она. Около ковра стоял большой диван с ножками в виде крылатых грифонов. А напротив него, в самом дальнем углу, виднелся клавесин песочного цвета с рисунками райских птиц. Она приблизилась к инструменту, открыла крышку и сыграла пару аккордов. Но звуки клавесина улетали в пустоту, не находя благодарного слушателя. Натали вновь ощутила и своё одиночество, и нарастающее чувство тревоги от разлуки с хозяином этих комнат.