Страница 7 из 12
У меня ещё был целый список вопросов, но больше озвучить я ничего не успела. В дверь постучали. Я напряглась, не ожидая гостей. Но Любаня лучше ориентировалась в реалиях этого дома и громко крикнула:
– Войдите!
Сразу за разрешением дверь открылась, и в гостиную задом втиснулась пожилая женщина в чёрном форменном платье с белым воротничком и манжетами. На плече горничная несла мою сумку, а за собой тащила мой же чемодан.
– Большое спасибо, – я уже подскочила было, чтобы помочь женщине, явно запенсионного возраста, но теперь уже сестра удержала меня за локоть.
– Ты чего? – я удивлённо на неё обернулась и зашептала: – Она же в возрасте, ей тяжело.
– Сиди, – велела сестра. – Афина выполняет свою работу.
Я послушно осталась на месте, чувствуя неловкость, но Любаня лучше знает, кто и что здесь должен делать, поэтому спорить не стала. По крайне мере, пока не разберусь сама, что тут к чему.
Горничная была маленькая и округлая, смешно семенила толстыми ножками. Лицо у неё было широкое, с выдающимися скулами и узкими степняцкими глазами. Укороченное каре с густой чёлкой добавляло ещё большей округлости, но и делало образ завершённым – словно маленький кругленький боровичок.
– Здравствуйте, – поприветствовала нас горничная и уверенно просеменила мимо к платяному шкафу.
Мы с Любаней только молча смотрели. Я в некотором ступоре, сестра – несколько задумчиво, словно сквозь неё.
А Афина подошла к шкафу, отодвинула зеркальные створки, поставила рядом сумку и чемодан, открыла и начала выкладывать мои вещи.
– Стойте, – сорвалась я с места, – не надо. Я сама.
Афина обернулась ко мне. От удивления её глазки округлились, а рот приоткрылся буквой «О».
Любаня подошла ко мне и потянула к выходу из спальни.
– Продолжайте, Афина, – величественно и явно копируя Зою Максимовну, распорядилась она. А потом зашипела мне на ухо: – Пусть прислуга делает свою работу. Ей за это платят. А ты моя гостья и прекрати уже меня позорить.
– Я тебя позорю? – уже в гостиной, предусмотрительно прикрыв двери, повернулась к сестре. Её заявление меня по-настоящему рассердило. Сколько Любаня живёт в этом доме? Неделю? Месяц? А уже ведёт себя как королева. В отличие от неё я не верила, что эта сказка долго продлится. И уж лучше не привыкать к особым условиям, которые всё равно рано или поздно закончатся.
– Прости, – сестрица потупилась, но я видела, что она осталась при своём мнении. И это больно кольнуло меня обидой.
– Ладно, – я отошла к окну, в минуты волнений мне нужно было иметь какой-нибудь пейзаж перед глазами, это немного отвлекало от эмоций и позволяло сосредоточиться на деле. – Давай начистоту. Зачем ты меня вызвала? Только не говори, что я пересекла океан лишь для того, чтобы полюбоваться, как ты копируешь королевские манеры будущей свекрови?
Говорила, стоя к ней спиной. Я не узнавала свою сестрёнку, и эта обновлённая Любаня мне не слишком нравилась. Казалось, стоит мне увидеть упрямое выражение её лица, и я потеряю контроль, скажу что-нибудь лишнее. А ругаться с единственным родным человеком совсем не хотелось.
Тем более пейзаж действительно радовал взгляд. Моя комната располагалась с обратной стороны дома. Окна выходили на холм, который огибала живописная аллея, скрываясь где-то наверху. Я решила обязательно прогуляться там позже.
– Ладно, – донёсся до меня голос сестры, и я поздравила себя с правильно выбранной тактикой. Она меня позвала, значит, я ей нужна. Любаня вздохнула так тяжело, как будто это признание с трудом ей давалось, а потом выдала: – Я хочу, чтобы ты произвела впечатление на Егора.
– Зачем? – такого я точно не ожидала.
– Ну… понимаешь… – Любаня немного смутилась, и это было неожиданно после столь необычного заявления. – Они все считают меня недалёкой дурочкой, и я хочу, чтобы они… Егор… посмотрели на тебя и поняли, что раз моя сестра такая умная, то и я тоже могу… И дали мне шанс…
Я опустилась на диванчик, чувствуя, что мне нужна надёжная опора. Чем дальше, тем меньше я понимала.
Выглядевшая такой смелой и уверенной Любаня, как оказалось, мучилась от чувства неполноценности? Я была для неё примером? Сколько новостей. Только ради этих признаний стоило пересечь океан.
– Ладно, – согласилась я. А был другой вариант? – Рассказывай, чего именно ты ожидаешь? Как тебе помочь?
Оказывается, Любаня хотела не так много. Мне просто нужно быть собой, рассказать о Нью-Йорке, своей работе, высокой должности и зарплате. В общем, продемонстрировать, что девочка-сирота из маленького провинциального городишки сумела добиться высот в этой жизни. Причём собственными силами.
А я и не знала, что сестра комплексовала из-за этого. Чувствовала себя неполноценной? Ущербной?
– Я очень тебя люблю, ты же знаешь? – подошла к ней и обняла.
– Знаю, – она некоторое время продолжала быть скованной и стояла, не двигаясь, а потом тоже обняла меня. – И я тебя люблю. Спасибо. Я очень рада, что ты приехала.
– И я тоже рада. Всё будет хорошо.
Нас прервало тихое покашливание. Любаня отскочила от меня, как будто её застали за чем-то предосудительным.
– Я разобрала вещи. – Афина стояла в проёме двери и делала вид, что не замечает возникшей неловкости. А может, и действительно не поняла. – Будут ещё какие-нибудь распоряжения?
– Нет, спасибо, Афина, вы можете быть свободны, – а мою сестру, на несколько мгновений проявившуюся под пластами королевского высокомерия, вновь сменила Любаня, которая встретила меня в аэропорту.
Горничная вышла, но сестра осталась прежней.
– Прими душ, переоденься и к восьми спускайся в столовую… Нет, лучше я пришлю за тобой, чтобы ты не опоздала и не заблудилась. Надень что-нибудь приличное.
Оставив мне указания, сестрица скрылась вслед за Афиной. А я снова подошла к окну.
– Прости, мам, мне кажется, я недостаточно хорошо заботилась о Любане. Она здесь не слишком счастлива. Улыбается, делает вид, что всё хорошо, но ей очень одиноко. Я останусь с ней столько, сколько будет необходимо. Продлю отпуск, если понадобится. Или уволюсь, но сделаю всё, чтобы сестра была по-настоящему счастлива. Тогда мы с тобой будем за неё спокойны.
Приняв решение, я перестала сомневаться. Самое главное – это Любаня. Ради неё я здесь. Ради неё найду общий язык с членами семейства Воиновых. Произведу хорошее впечатление и на жениха, и на его родителей. Я сумею.
Это ведь такая малость, правда?
Я вернулась в спальню, отодвинула створки шкафа. Мои вещи были развешены и разложены в идеальном порядке. У меня самой так никогда не получилось бы, хотя я и была аккуратисткой.
Любаня сказала надеть что-нибудь приличное. Вот только не пояснила, что она подразумевает под приличным.
Я постаралась размышлять логически. Ужин подразумевался семейным, но на нём будет присутствовать гостья, то есть я. Это станет официальным знакомством. Значит, нужно что-то вечернее, но при этом строгое, без излишней вычурности.
Я решила остановиться на чёрном платье от Christian Dior. Купленное по счастливому случаю с большой скидкой, оно часто меня выручало на официальных мероприятиях компании, где я должна была присутствовать. Длиной до колен, глухое спереди, но с вырезом на спине до лопаток, приталенное, без рукавов и с серебристой вышивкой по подолу и на груди.
Я приложила к себе платье и осталась довольна. То, что надо.
До ужина оставалось полтора часа. Как раз успею подготовиться.
Я приняла душ, особо не спеша и с наслаждением смывая с себя усталость и ещё заокеанский пот. В Нью-Йорке было под тридцать градусов, когда я уезжала. А кондиционер у таксиста-индуса не работал.
Потом долго сушила и укладывала волосы. Перед поездкой в Россию я зашла к стилисту и обновила стрижку, согласившись на предложение попробовать себя блондинкой. Кажется, это называлось «растяжка цвета» или что-то в этом роде. Мне оставили мои тёмные корни, а пряди высветлили, каждую по отдельности.