Память Древних

Проход расширился и вывернул к лестнице, уже вполне просторной и также подсвеченной. Видимо, сейчас просто не сохранилось другого прохода к ней, кроме этой прорытой боковой петли. Тальвада пошла вверх, речь её при этом не изменилась. А вот если бы вещала она сама, подумала Данан, то наверняка бы начала делать в рассказе паузы, хватая ртом побольше воздуха.

— Удар Первого архонта был воистину сокрушительным, Данан, потому что его никто не ждал. Но когда мир сориентировался, ему дали отпор.

— Владычица Аладрис? — «Наконец-то!!!» — проорало внутри Данан. Она впервые почувствовала себя в шкуре Борво во время её пространных рассказов и пообещала себе больше так не делать.

Однако ответ Тальвады чародейку несколько смутил:

— Эгнир. Первого Темного архонта одолела Эгнир, величайшая волшебница в истории магии. — Тальвада свернула с лестницы в боковой коридор, который почти сразу встретил их закрытой дверью. Толкнув её, командор добавила: — И родом она была из Лейфенделя.

Они очутились в еще одном помещении, относительно небольшом. Приглядевшись, Данан увидела на полу пятна, какие остаются, если на месте долгие годы недвижно стояла мебель. Чародейка застыла, будто врезалась в невидимый телемантский щит.

— Так это… — неразборчиво выдохнула она, и снова заторопилась за командором. Тальвада не ждала. — Я думала… это храм! Но это е… её дом, верно?!

Тальвада бросила на Данан короткий взгляд через плечо:

— У Эгнир были и дома, и храмы почти во всех уголках Аэриды. Она была достоянием всех рас, как маг, который принимал непосредственное участие в свержении Консорциума и как натуральный герой, победивший Темного архонта. Кроме того, Эгнир была и остается единственным в истории чародеем, владевшим сразу тремя школами магии…

О! Эту тему они уже неоднократно обсуждали в отряде, так что Данан заспорила:

— Быть не может! Если уж за рыцарей-чародеев так держатся, то колдун на три Дома был бы просто легендой, именем которой можно было бы клясться в верности королям!

Тальвада не стала отстаивать свою правоту, продолжая рассказ. Пройдя комнату насквозь, они встретили еще одну дверь. За той вновь обнаружился небольшой проход и лестница. На этот раз леди-командор двинулась вниз.

— Первый архонт принадлежал Дому Иллюзий и Дому Вечности, а значит, с легкостью мог бы дурить головы, как это делает нынешний. Но у Эгнир было оружие невероятной мощи, которое одновременно обладало огромными защитными возможностями…

«Медаль крови!» — тут же воскликнула в душе Данан, вспоминая рассказы Хольфстенна об этом чудесном гномском артефакте.

— … и при этом в ответ полностью подчиняло врага, — закончила командор, а Данан насупилась: «Эм, Длань Безликого?». — Она работала над его созданием десятки лет, еще с тех времен, когда Ас-Хаггард был гегемоном. Позднее, в дни Первой Пагубы с таким посохом Эгнир оказалась защищенной от всех атак архонта. Однако все остальные оказывались для Темного легкой добычей. Поэтому Эгнир использовала амниритовые порталы. Порталы возводили еще ас-хаггардцы, но после падения Консорциума большинство было разрушено. Поэтому в дни Первой Пагубы Эгнир и её ученикам, дабы совладать с силами архонта, пришлось восстановить или заново воссоздать хотя бы несколько, чтобы перебрасывать вооруженные отряды и разбивать подкрепления архонта в разных точках мира. Ты должна понять, Данан, — сказала Тальвада, погружаясь все глубже вниз. — Эгнир была уникальным явлением в мире, и её характер был соответствующим. Тайнами колдовства, в том числе телепортаций, она делилась исключительно с самыми талантливыми последователями.

Данан промямлила: «Да», стараясь сосредоточиться на ступеньках, которые ухудшались от каждой к следующей. Если чутье не подводило, они сейчас находились уже ниже того уровня, где были в самом начале. Иначе говоря, похоже, они снова забрались под землю! Только не это…

— Такая сила, единственная в своем роде, которой к тому же не намерены делиться, мало кому понравится. Я сама могу тебе сказать: когда становишься сильнее, тебя не любят. Меня вот, — она редким случаем за сегодня оглянулась на чародейку с насмешкой, — ненавидит королевская семья Ирэтвендиля. За исключением, может, второго принца, — поделилась Тальвада и опять уставилась под ноги. — Эгнир тоже возненавидели, в том числе — другие маги и власть имущие. К середине четвертого века их ненависть и зависть достигли предела, и на Эгнир объявили охоту. Первыми пали новые порталы, чтобы ни Эгнир, ни её последователи не могли сбежать или спрятаться.

— Но, кажется, это не помогло? — спросила Данан, чувствуя, что начинает холодеть уже не столько от здания, сколько от подземного холода. — Мы читали, что ей удавалось скрываться какое-то время.

Услышав, как Данан ёжится, Тальвада заверила, что осталось немного.

— Мы почти пришли, — сообщила командор. — Да, какое-то время Эгнир в самом деле удавалось прятаться. Все, кто помогал ей, расстались с жизнью, — подтвердила Тальвада. — Но остальных учеников не трогали, вроде как поддерживая видимость справедливости. Что-де повинна в грехах только одна Эгнир, а остальных она темными чарами ввела в заблуждение, — немного ворчливо закончила командор и замолкла.

— Её казнили? — спросила чародейка, так и не дождавшись продолжения. Уж лучше пусть эльфийка «разглагольствует», чем она, Данан, будет слышать гулкий звук их шагов в пустотном подземелье. Он нагонял жуть.

— Задушили во сне. Темная эльфийка из числа её последователей, — сказала Тальвада остановившись у массивной железной двери, из-за которой по щелям пробивался мягкий голубоватый свет. — Со временем остальные ученики, даже те, которые проявили терпимость и лояльность королевским семьям эльфов, так или иначе умерли. Кто-то погиб, кто-то ушел своей смертью. Так или иначе, после травли Эгнир почти все порталы в землях эльфов были разрушены, а со смертью последователей Эгнир больше не осталось магов, способных создать новые. Тогда-то сферы телепортации — учитывая, что гномы больше не были рабами и продавали амнирит за баснословные деньги — и выросли в цене, — усмехнулась командор.

Командор нащупала в полутьме рычаг, о наличии которого Данан даже не догадалась, и потянула на себя. «Еще бы, — с тупой укоризной подумала чародейка, — она же эльфийка! Она в принципе видит намного лучше! И в темноте — тоже!».

Дверь отворилась неслышно — словно ничего не весила и не была древней. Ну или кто-то загодя смазал все петли каким-нибудь особенным времяустойчивым маслянистым колдовством. Тальвада зашла внутрь чуть медленнее, чем прежде. Так входят в святая святых, и Данан поняла: они на месте.

По существу, помещение было точной копией того, в котором они находились сначала. Только здесь не было барельефов — вместо них статуи, напоминавшие надгробные камни. Десятка три, не меньше! Видно было хорошо: мягкий голубой свет источали, к вящему изумлению чародейки, самые настоящие гномские амниритовые кристаллы. Действующие в полную силу! Значит, кто-то все же обновляет их здесь? Кто-то захаживает? Впрочем, что значит «кто-то»? Ответ прямо перед ней!

И вдруг, тряхнув головой, Данан опомнилась: что там сказала Тальвада? Задушила последовательница?!

Леди-командор уверенно шла к одной из самых дальних, хорошо освещенных статуй. Данан, семеня следом, быстро приходила к очевидным выводам: «Видимо, это и была Владычица Аладрис! Или, так называемая Владычица Аладрис… Заслуги наставника присвоили ученику-предателю! Лишь бы только стереть из памяти живых, что можно достичь настоящего магического величия! Потому что вся история магии после Второй Пагубы связана с ужесточением норм и правил для магов и появлении в Цитаделях Тайн еще одного, нового ордена — Стражей Вечного. Которые, как известно, стерегут Создателя от очередного посягательства со стороны колдунов. Так выходит?».

Тальвада остановилась перед статуей женщины и подняла голову. Женщина-изваяние была облачена в хламиду, опиралась одной рукой на посох, а другую руку, чуть наклонившись вперед, протягивала к пришедшему. Таким жестом взрослые предлагают помощь упавшему плачущему ребенку. Жест помощи и снисхождения одновременно, жест милости — и высокомерия.