Эльфийский цветок

– Не стоит обманываться. Ты понимаешь, что шансов на это практически нет?

– Он любит меня. А я – его. В этой семинарии учат Вере. Так вот, я верую в то, что мы обязательно встретимся. А остальное – неважно.

– Почему демон, Рин?

– Он и Сайхен. Единственные, кто оставались со мной во всех передрягах до конца. Я не хотел их смерти, господин Эрайен. И с удовольствием отдал бы за каждого из них свою жизнь. Но они решили иначе.

– А Дэниэл и Хойрэл? Энтониэл и Энрико?

– Они не одиноки. У них – своя судьба. А маленький Гайю, кроме меня, никому не нужен. Если я его не найду, в проявленных мирах одним отчаявшимся демоном станет больше. Простите, господин Эрайен, за мысли, высказанные вслух. Возможно, Вы думаете иначе.

Дрожащей рукой Рин сложил листок, выданный госпожой Симитэль, пополам и убрал его в карман.

– Я постараюсь помочь тебе, Эринэл.

– Каким образом?

– Продолжу твое обучение. Ведь ты многого не знаешь. К примеру, создание порталов… В Академии Двух Светил был такой курс, но думаю, ты его не посещал.

– Почти, господин ректор. С этим предметом, как научной дисциплиной, я только начал знакомство. А принципы работы с формами мне продемонстрировали только вчера.

– Тогда не кисни, бери листок с ручкой и записывай названия трудов, которые тебе нужно будет найти в местной библиотеке. Тут есть закрытый фонд для преподавателей.

– И когда я Вас снова увижу?

– Думаю, это зависит только от тебя.

– Мне нужно несколько дней.

– Тогда… до свидания, Эринэл Аль-Рохани. Приветы передавать не собираешься?

– Думаю, о том, что я жив, никому знать не нужно. Спасибо, господин Эрайен, за намерение мне помочь. Буду рад, если оно реализуется. Кстати… у Вас осталась возможность связи с Иржи?

– Хорошо, что ты об этом вспомнил. Я хотел то же самое спросить у тебя.

– Значит, и у Вас нет… Но если вдруг он появится… Пожалуйста, напомните ему обо мне!

– До встречи, Рин! И не пугай нервных аборигенов отблеском предвечного пламени в твоих глазах.

Эльф усмехнулся.

– Постараюсь держать себя в руках. Собственных. Иных рук рядом со мной не осталось.

– А Лирра? Разве он – не твой друг?

– Он – перерожденный друид, господин Эрайен. Согласитесь, у вас несколько иные приоритеты. До встречи!

Рин с уважением поклонился. Когда он выпрямился, старого ректора уже не было.

– Ну что, растение? – Заговорил эльф с кактусом, проигнорировав секретаршу. – Как считаешь, у нас есть будущее, или местный домострой обломает нам последние колючки?

Под пристальным взглядом эльфа сгорбившийся астрофитум приподнялся и выжал из себя тоненькую, слабую иголку.

– Молодец! – Похвалил его Рин. – Настоящий мужик.

Секретарша желчно хмыкнула:

– Шовинист!

– Что Вы, госпожа… Просто люблю цветочки.

И, не особенно заморачиваясь, он преподнес ей иллюзорный гладиолус.

– Мне кажется, на вашем столе он будет выглядеть весьма символично. А кактус… Не возражаете, если я заберу его себе?

Довольная секретарша помотала головой.

Из дверей кабинета, весело переговариваясь, вышли Лирра и госпожа Симитэль.

– Ну что, еще не соскучился? – Спросила эльфийка, пытаясь прикоснуться к волосам Рина. – Идем завтракать?

– Неужели я так напоминаю Вам домашнего кота, госпожа?

– Скорее, ежика, заблудившегося в тумане. О, а кактус тебе зачем?

– Теперь ежиков будет двое. Но гладить его не советую.

***

На праздник перелома года гостиная большого дома будущей семьи Митчела Торва была щедро украшена сосновыми ветками и покачивающимися на них иллюзорными снежинками согласно моде, когда-то принесенной на эту землю Иржи Сааминьшем. За окном, создавая соответствующее настроение, падал настоящий снежок. Зимы тут были, в отличие от центральной части долины, достаточно прохладными, поскольку городок Викаса находился на небольшом плато совсем рядом со склонами высоких гор, окружавших долину Грифонов.

С раннего утра на просторной кухне поваром и его помощниками готовился праздничный обед на тридцать персон. Глава торгового дома, а также любящий муж и заботливый отец семейства позвал на праздник не только ближайших родственников, но и партнеров по бизнесу. Ну а друзья и родственники этого благополучного семейства и без официальных приглашений знали, что им тут рады.

Госпожа Иден, поднявшись раньше всех, гоняла горничных, сдувавших последние пылинки с мебели и пола. Ее замужняя сестра, появившаяся в доме с собственной семьей накануне, приглядывала за сервировкой стола в обеденном зале, заодно согласовывая с артдиректором местного оркестра танцевальные мелодии. Ведь молодежи на обеде будет много, и ей обязательно захочется потанцевать!

Все домочадцы и слуги были чем-то заняты. И только приехавший накануне из Академии Вефасты будущий зять и жених любимой дочери Машель все еще спал, разнежившись в объятиях возлюбленной. Если сначала семья была резко против близких отношений до свадьбы, то увидев, как загораются их глаза при встрече даже после недолгой разлуки, и как им не хочется расставаться даже на мгновение, мать с отцом махнули рукой. Все равно пара обручена, а свадьба была делом времени. Конечно, при посторонних жених и невеста придерживались приличий… Но, когда чужих в доме не было, целующаяся парочка попадалась на глаза в каждом углу. И вот, к общему спокойствию и удовольствию молодых, мать разрешила им ночевать вместе. Когда подошло время начала учебного года, Митчел, с трудом сдерживая грусть от расставания с Машель, все-таки отправился учиться в Академию долины Грифонов. Сначала девушка надеялась, что у молодого человека получится приезжать домой каждый день. Только нагрузка была настолько серьезной, что он мог выбираться к любимой даже не каждый выходной. Но полугодовые экзамены, наконец, были сданы, и их ждало упоительное счастье близости в течение целых десяти дней.

Проснувшаяся раньше своего возлюбленного Машель поправила на белом плечике лямочку и тонким пальчиком провела по черным бровям Митча. Дрогнув ресницами, он вздохнул и открыл глаза.

– Малыш! Как же я рад тебя видеть! – Положив девушку себе на грудь, он с наслаждением поцеловал ее губы. – Ночь, проведенная во сне – это украденное время нашего счастья!

– Я тебя тоже люблю! – Проворковала красавица невеста, кладя головку на его плечо. – Ты помнишь, какой сегодня день?

– Чудесный! – Ответил Митч. – С утра до ночи мы будем вместе!

– И не только…

Еще один сладкий поцелуй на время прервал их разговор.

– И что же в нем замечательного, кроме твоих объятий? – Поинтересовался, отдышавшись, парень.

– День излома года. Праздник. Гости.

– Сегодня я бы хотел обойтись без них. А идеальным праздником стал бы день, проведенный с тобой в этой комнате!

– А танцы? – Надула губки Машель. – Приедут наши друзья и все молодые родственники! Я разослала приглашения.

– И кто же обещал к нам вырваться? – Митч приподнял девушку и с удовольствием уткнулся носом в ямочку на шее, с намерением спуститься пониже. Но Машель захихикала и, вырвавшись из его рук, села рядом.

– Давай оставим все удовольствия на вечер. А сейчас пора вставать! Скоро начнут съезжаться гости!

– Еще один поцелуй – и я сделаю все, что ты скажешь…

– Один?

– Два. – Он снова опрокинул свою невесту на себя. – Какая же ты невероятная…

***

Однако, через пол-оборота он уже застегивал брюки, а Машель – длинный ряд мелких пуговок на домашнем зимнем платье.

– Ну и кто из друзей к нам пожалует? – Вспомнил он прерванный разговор.

– Конечно, мои девочки из школы.

– Кто бы сомневался. Они и так каждый вечер сидят в нашей гостиной, словно дома заняться нечем.

– Мы занимаемся кристаллической вышивкой! А потом устраиваем выставки и продаем работы!

– Магичка с академическим образованием и кучка провинциальных дур. Не боишься с ними поглупеть?

– Митч! Перестань! Моя мама – тоже домохозяйка. И в свое время закончила Академию.