Запад-36

— Зачем нам их столько? — не выдержал советник отдела «военного строительства» Авдий.

— А затем, чтобы раз и навсегда снять угрозу нападения литовских князьков. Для этого недостаточно их разбить в прямом боестолкновении, литовские земли должны обезлюдеть и начать заселяться русичами. Будем слона есть по кусочкам! Этим летом займёмся междуречьем Няриса и Немана, а в последующие годы продолжим постепенное продвижение вглубь прибалтийских земель и племён. Плюс к этому нам нужны землепашцы! Своих смердов мы отрываем от земли, забираем их на военную службу. Для моих производств, опять же, требуются рабочие руки во всё возрастающем количестве. Но это всё, по большей части, задачи хозяйственных служб.

Я перевёл взгляд с сидящих по правую руку ратных бояр на их коллег, бояр служилых, восседающих на левой от меня стороне стола. Теперь все начальники служб и советники отделов, а также военные чины, начиная с ротного, согласно по — этапно вводимому мной Закона «О чинах и классах» имели чины служилых и ратных бояр соответственно.

— Военноначальники должны детально разработать планы передвижения войск по рекам, определить количество потребного для этого дела кораблей — галер и грузовых дощаников. Рассчитать их скорость передвижения. Разработать способы набора полона, его содержания и перевозки. Понять, как мы сможем бороться с очагами сопротивления, каким образом там передвигаться, как защищаться от неожиданных налётов на наши подразделения из труднопроходимых лесных массивов. И ещё нужно заранее продумать решения целого вороха подобных вопросов, которые неизбежно возникнут при проведении этой кампании.

Присутствующие задумчиво молчали, со всем вниманием слушая мою речь.

— Все военноначальники Главного военного совета вовлечённые в вышеописанный процесс должны распределить между собой должностные обязанности. Кто и что именно будет планировать и за что держать ответ. Начинайте немедленно думать и работать, до весны у вас времени только кажется, что навалом, на самом деле его в обрез!

Загремев стулом, я поднялся, показав жестом всем оставаться на своих местах.

— Я возвращаюсь в Смоленск, а вы можете спокойно меж собой обсудить услышанное, пообедать, распределить направления работы. Иногородних полковников данное распоряжение не касается, они вскоре вернутся в свои полки.

В столицу они были вызваны для обмена опытом и участия в «штабных играх». В ГВС, с моей подачи появилась новая игрушка — макеты местности — большие деревянные ящики набитые песком, имитирующим поле боя. На них полковники с комбатами и «резвились», разбившись на две команды — «красных» и «синих», передвигая туда — сюда свои игрушечные полки и батальоны, выполненных в виде деревянных солдатиков и конников. Очень занятная игрушка получилась, скажу я вам, в правильном направлении развивающая мышление у воевод. Помогающая им оттачивать различные тактические ходы, имитировать возможные боестолкновения с противником, выявлять сильные и слабые стороны своих и чужих войск, да и просто обмениваться друг с другом накопленной жизненной мудростью, спорить, дискутировать.

— А всем остальным остающимся в столице стоит почаще собираться и докладывать друг другу о проделанной работе, ставить новые задачи. Старшими на ваших собраниях в моё отсутствие, чередуясь еженедельно, будут полковники трёх смоленских полков: Бронислав, Клоч и Малк.

Только я вышел, как из — за двери сразу раздался гул множества голосов, будто бы все разом заговорили. Усмехнувшись про себя, я набросил на плечи шубу и спустился вниз по лестнице. Любопытно, что они там без меня нарешают! Забравшись на коня, вместе с окружившими меня телохранителями, я тронул коня, направляясь в Свирский дворец.

Явившихся из Зароя, по моему вызову, пайщиков — стеклодельщиков я не стал долго мариновать, вечером принял их в своём кабинете.

— Прошу всех за стол, — приглашающим жестом рук указал на обе пустующие стороны длинного стола для совещаний, — присаживайтесь друзья! Как доехали?

— Благополучно, государь! Хорошо, Владимир Изяславич! — ответили гости хором.

— Времени у меня мало, поэтому не будем тянуть кота за хвост, и сразу перейдём к делу. Готовьтесь строить новую регенераторную печь!

— Какую? — округлил глаза Никифор Лукерьин — главный Заройский печник.

— Не таращи глаза Никифор! — со смехом в голосе сказал я. — Печи будут устроены вроде тех, что применяются на «СМЗ», но только со своими особенностями и меньших размеров. Тебе потребуется сконструировать специальный аппарат для подогрева воздуха, — я передал им листы со схематичными зарисовками воздухонагревателя, — он, как вы видите из схемы, должен будет работать за счёт использования отходящих газов. Если всё правильно сделаете, то сможете серьёзно снизить расходы топлива и резко повысить производительность печей.

От применяемых ныне в Зарое топок прямого действия нужно отказываться, все условия для этого есть. Глупо терять тепло от уходящих печных газов, имеющих температуру в районе 700°, если их можно повторно использовать.

— Может, повременим, Владимир Изяславич, скоро …, — не уверенно начал было боярин Андрей Микулинич, второй после меня дольщик и директор Заройского завода. Я его сразу перебил.

— С введением этих усовершенствований в стекловарных печах, мы получим кроме большого сбережения топлива (почти в 3 раза), возможность повысить температуру печей, а что это означает?

— Что, государь? — занервничал от моего напора боярин.

— А то, Андрей Микулинич, что сократится продолжительность плавки от ⅓ до ½ и мы получим возможность иметь в стойле печи чистое и постоянное пламя!

— Постоянное?

— С введением огнеупорных шамотных кирпичей от горшков можно отказаться. Нет, старые стеклоплавильные печи мы сохраним, — прервал я, хотевшего было что — то возразить боярина, — но также построим новые печи, согласно моим чертежам, способные осуществлять непрерывную плавку и выработку стекла!

— Но не только растраты нам предстоят, но и выпуск новой, дорогой продукции. Поскольку научились наши стеклодувы, да штамповщики делать красивую посуду, поэтому придумал я, как её можно ещё больше облагородить!

У всех присутствующих азартно зажглись глаза.

— Для этого в особых печах — муфелях, — на недоумевающие взгляды я тут же пояснил, — Никифор посмотрит на действующую муфельную печь при «СМЗ», в ней ничего сложного нет.

— Значит нам надо ещё и муфельную печь строить! — тихо бурча себе под нос прокомментировал услышанное Андрей Микулинич, а я продолжил.

— Будем в муфельных печах посредством обжига золотить и серебрить самые лучшие и дорогие стеклянные изделия!

Пайщики возбуждённо загудели, когда же последовал закономерный вопрос «Как это делать?» я продолжил говорить.

— Золото и серебро будем получать в виде мелкого порошка, для чего придётся осаждать металлы растворами купоросов. Эти золотые и серебряные порошки укрепляют на стекле при помощи терпентинового масла …

— Что такое терпентин? — удивился вслух боярин.

— Ваш Заройский химик знает. Получают его из живицы хвойных деревьев, химику, кстати говоря, это производство и можно будет поручить. Хотя нет …, — чуть подумав, сказал я, — Обжигать в муфеле надо до 10 часов, потом половину суток изделие остужать и полировать, лучше стеклодельщикам это дело поручить. Химик займётся только порошками, да терпентиновым маслом.

— Как прикажешь, государь, — почтительно согласился боярин, уже воображающий себе роскошные позолоченные бокалы.

Отпустив заройских стеклодельщиков, я подошёл к затухающему камину и подбросил несколько поленьев. На улице стояла холодрыга.

Наши зеркала, стекло, посуда, каменья посредством венецианских и немецких купцов разлетались по всей Европе и Ближнему востоку, принося всем нам огромнейшие доходы. А значит, требовалось, пока есть такая возможность, увеличивать производственные обороты.

На следующий день предстояло обнародовать два крайне непопулярных закона, поскольку они повлекут лишние денежные траты у городского населения. Первый это Закон «О противопожарной безопасности», по которому в пределах городских стен разрешается только каменное или кирпичное строительство. Уже существующие деревянные постройки должны быть или разобраны или обложены кирпичом, камнем, глиной, аналогично и с кровлей — она должна быть покрыта черепицей или толстым слоем глины. Те, кто к 1238–му году не озаботится реконструкцией своих дворовых построек, будет выплачивать ежемесячно крупные штрафы или выселен загород.