Страница 21 из 54
В этом новом коммерческом заведении купцы или их доверенные лица (маклеры) могли совершать сделки при физическом отсутствии на торговой площадке самих товаров. Даже разрешалось заключать их под будущий урожай и ещё не произведённые товары, то есть, по сути, делать заказы предоплаченных товаров. В правовом отношении регулировал всю эту деятельность Закон «О биржевой торговле».
Обширнейшие госзаказы стали первыми задавать тон работы вновь открывшейся товарной биржи. Казна, казалось, закупало всё и вся в неимоверных количествах — от продовольствия, которое требовалось в военных походах, до камней — валунов и гравия, которые шли на постройку крепостных стен.
Вскоре и бояре распробовали новую задумку государя и стали сутками напролёт пропадать на биржевой площадке, в открывшихся рядом гостинице и кабаках, обсуждая со своими коллегами виды на урожай, в перерывах азартно торгуясь, сговариваясь друг с другом, чтобы по максимуму обвалить или поднять цены на товары. А самым приятным лично для меня бонусом было то обстоятельство, что мой Свирский терем в кои — то веки опустел от назойливых вельмож, вся их деловая и общественная активность резко переместилась в биржевой квартал. В том направлении, чтобы закрепить успех, я ещё и «жару поддал», разместив рядом с биржей шахматные и бильярдные клубы, организовал нечто вроде казино с доступными сейчас настольными играми, букмекерскую контору, где можно было делать ставки на результаты спортивных футбольных, регбийных и боксёрских соревнований и прочих состязаний. В общем, жизнь там фонтанировала и днём и ночью. И самое главное все были довольны — «и волки сыты, и овцы целы».
Глава 6
Глава Ржевского уезда недавно произведённый в служилые бояре Велислав Искренович прибыл в столицу вместе с наместниками уездных городов Зубцова, Солодовичи и нового Ракитграда, основанного этой зимой самим Владимиром. Правда, Ракитград пока что существует всё больше на бумаге, там ещё толком ни города нету, ни горожан как таковых и всем там заправляли ржевские бояре, организовавшие с государём товарищество по добычи доломита и других ископаемых.
Городские наместники из числа вотчинных бояр и бывших тиунов, на своего назначенного государём уездного главу смотрели волками, с плохо скрываемыми чувствами брезгливости и одновременно зависти. Ну, никак не могли смириться вятшие люди уезда, что в недавнем прошлом рядовой дружинник, без роду, без племени был поставлен Владимиром головою над всем Ржевским уездом, некогда бывшим вполне себе самостоятельным удельным княжеством.
Чиновничья делегация из Ржевского уезда отправилась в путь сразу вслед за государём по хорошо накатанному войсками зимнику. Остановились провинциальные гости в Гостином дворе, что располагался рядом с Торгом и недавно образованной Биржей. Здесь собрались кроме двух десятков уездных глав из трёх областей Смоленской Руси и ещё большего числа городских наместников, также губернаторы Полоцкой и Минской областей. Смоленский губернатор Перемога Услядович проживал у себя в окольном городе, в бывших хоромах смоленского посадника.
Смоленск продолжал неустанно меняться, расширяться, перестраиваться. Постепенно сбрасывалась деревянная кожура, её место занимала каменно — кирпично — черепичная оболочка. Преображались не только городские усадьбы. Всю Торговую площадь замостили брусчаткой и ею уже взялись мостить центральные улицы.
Принимал государь всех прибывших областных, уездных и городских делегатов в здании Управление Внутренних дел (УВД). В сенях караул из двух десятков телохранителей не только заставил всех посетителей сдать холодное оружие, но эти добро-молодцы не поленились обыскать каждого из приглашённых.
В помещении было очень светло. Высокие окна, собранные из квадратиков заройского стекла нежно розовели в лучах разгорающейся зари. Составленные вместе столы образовывали большую букву «П». Вошедшие, усаживаясь, зашумели выдвигаемыми из — за столов стульями, возникли споры кому и где сидеть. Все хотели сесть поближе к изголовью стола, где посреди мест отведённым управляющим и начальникам служб высилось резное государево кресло, пока ещё пустое. Минут через десять волнение улеглось, а споры притихли.
Внезапно у входа засуетился пост охраны, отдавая воинские приветствия и что — то докладывая. Через мгновение в помещение стремительной походкой вошёл молодой государь. Рассевшиеся за столом все как один повскакивали со своих мест стали низко кланяться при этом поедая государя верноподданническими глазами. Государь был в коротком, до пояса, кафтане на меху и в штанах из плотной материи. Очень многие из присутствующих были одеты примерно также, только несколько бояр упорно «парились» в старомодных длиннополых собольих шубах. В совещательном зале было довольно тепло, в двух углах потрескивали камины.
— Присаживайтесь, господа! — сказал государь, опускаясь в кресло. — Все приглашённые доехали? — спросил у своего секретаря, тот лишь кивнул и пододвинул государю какую — то исписанную убористым почерком бумагу.
Планёрка с приехавшими в столицу чиновниками разных уровней началась с того, что мною лично был зачитан Закон «О бумажных ценных денежных знаках», в соответствии с которым все операции по купле — продажи товаров на территории княжества разрешалось проводить только латунными монетами или бумажными банкнотами, а также, ими же, выдавать плату за сделанную работу или оказанные услуги. Все налоги, сборы и иные платежи будут приниматься только бумажными или латунными деньгами. Серебряные гривны, рубли, всё ещё имеющие хождение более мелкие серебряные ногаты, резаны/куны, веверицы/векши этим законом, полностью изымались из денежного обращения и торгового оборота.
— Таким образом, — подводил я итог прочитанному, — если любой человек, будь — то смерд, боярин, русский или иностранец, захочет на территории княжества что — то купить, то он должен будет обратиться в банковское отделение и обменять там своё золото, серебро или иной товар на наши деньги. А затем уже, посредством бумажных или латунных денег — он может купить нужный ему товар. За продажу, покупку товаров или их безденежный обмен (бартер) — предусмотрен крупный десятикратный штраф на сумму запрещённой сделки. Соответственно никто не может отказаться от продажи какого — либо имущества или требовать с покупателя за свой товар, что — либо иное, кроме как бумажных или латунных денег, в противном случае — десятикратный штраф.
Рассказав собравшимся о бумажных деньгах, начал опрашивать губернаторов и наместников на предмет того, сколько сотрудников находящихся в их подчинении учатся в «Институт Государственного Управления» (ИГУ), сколько прошли переаттестацию. Особо меня интересовали Полоцкая и Минская область, а именно продовольственные магазины для армии и переселенцев. Также довёл до всех присутствующих информацию о начавшихся на Бирже оптовых госзакупках продовольствия, тканей, одежды и животных. Все эти сведения по приезду домой в частном порядке они должны будут довести до местных бояр, прочих производителей и торговцев.
Планирование будущих широкомасштабных военных интервенций, переселенческих программ среди покорённых инородцев, а также существенное увеличение армии настоятельно требовали от меня вплотную заняться главной российской бедой — сельским хозяйством. Поскольку на все эти вышеизложенные дела просто априори требовалась целая прорва продовольствия и эффективная система его распределения. А с/х у нас всегда было безденежным и планово — убыточным, особенно верно это для Центрально — Нечерноземного региона, где привольно раскинулось моё княжество. Поэтому значительная часть бюджетных расходов была перенаправлена на закупку зерна и животных: коров, свиней, овец, баранов, козлов, лошадей, кур, гусей. Благодаря раздачи соответствующего инвентаря и инструментов в отдельных выбранных экспериментальных погостах активно стали строиться скотные дворы. Туда все закупаемые казной с/х животные и стали направляться, что позволило в короткие сроки сделать из этих погостов некий аналог совхозов.