Страница 5 из 81
— К чему ты клонишь, Михалыч… — недоуменно процедил я.
— А к тому, что видеть этого не могу. Когда парни симпатичные лучшие годы на таких мымр сливают. А нормальные женщины вот — вкалывают с утра до ночи, как проклятые.
— Ты чего мелешь, рабыня Изаура? У тебя что ль пуговицей сосок защемило? — могильным голосом сказал я.
Когда мужик, пусть и в женском теле, о таком говорит, становится как-то тошно. Михалыч уставился на меня, будто увидел судебного пристава. Он икнул и поправил робу, будто она, и правда, мешала.
— Охренеть, что творится. Че я такое несу?
— Ничего, мой давай, — махнул рукой в его сторону.
— Ага, легко гавкать. Мыть, не баб с утра чпокать, — сказал мой старый знакомый и отвернулся.
— Михаэлла, ты тут? Где тряпка большая, что для полов?! — раздался женский крик откуда-то из помещения.
— В транде у себя посмотри, может в щель куда завалилась, — истерично крикнул Михалыч.
«Всё-таки он такой же, как раньше. Или уже не совсем», — подумал я, закрывая окно.
В любом случае хорошо, что Михалыч при деле. Пусть будет разнорабочим. Хитрому шнырю труд на пользу. Потом подумаю, как вернуть ему член, когда со своими проблемами разберусь. Уверен, есть какой-нибудь способ.
Решив так, я попробовал успокоиться, насколько это возможно. Хотелось найти Марка, чтоб узнать, как вести себя на важном мероприятии. Вдруг там законы этикета другие? Вдруг есть особые ритуалы, о которых я даже не знаю?
Лиэлия думает, что меня с детства всему научили, например, как наших девочек учат «няшными» быть. А я по их меркам как баба, то есть без всех этих штучек.
В общем, день прошел в напряжении. Я не находил себе места, и Марка, тоже не видел. Может за отказ идти на прием его тупо сослали? В местную Сибирь, например. Ну, уж нет, это прям нелогично. Тогда куда он мог подеваться?
Думая об этом, я шел по вечернему саду перед самым ужином и пытался представить, что будет на той вечеринке. Картинка складывалась не очень. Сознание рисовало выпускной в средней школе или деревенскую свадьбу. На более значимых приемах я попросту не был. Может, зря вообще напросился?
Гуляя среди мрачных кустов, подсвеченных блеском заката, я услышал рыдания. Кто-то плакал недалеко, причем, это явно мужчина. Хотя… кто ж ещё! Тут ведь жесткий матриархат.
«Ага, может быть замануха», — подумал, остановившись на месте. Даймон проиграл бой, но ещё не войну. Он мог подстроить что-нибудь грязное.
Решив так, я хотел просто убраться. Но плач был слишком уж жалобным. К тому же Даймон мог предусмотреть мой отход. Потому лучше быть похитрее.
Немного подумав, я пошел в сторону звука, сделав вид, что повелся. Но вскоре свернул с тропы на лужайку, где шмыгнул между кустами. Там с максимальной осторожностью прокрался вперёд и увидел нечто противное.
Марк сидел на обшарпанной скамье, которую будто случайно забыли в этой глуши. Парень плакал, как маленькая девчонка, у которой забрали конфетку. Он всхлипывал, размазывая по лицу слезы, открывал рот, как рыба, набирая побольше воздуха, а потом скулил как щенок.
«Фу, и это старший наложник! С кем приходится конкурировать!» — подумал я и хотел пойти ужинать.
Но какое-то странное чувство не позволило этого сделать. Конечно, в жизни каждый сам за себя. Но если совсем потерять совесть, то можно стать настоящим козлом. Или даже хуже — Михалычем! Несмотря на жуткое отвращение, я все-таки развернулся обратно, решив помочь Марку.
— Не подходи, я не знаю, что с собой сделаю! — заметив меня, закричал наложник.
Он взял себя за волосы, будто хотел совершить суицид таким образом.
— Успокойся, Терминатор карманный, — снисходительно сказал я. — Лилька пудру не подарила? Или ещё что похуже?
— Нет, я не пользуюсь пудрой. Лишь немного румян через день! — деловито подняв палец вверх, сказал Марк.
— О, это в корне меняет дело. А ревешь-то чего?
Я улыбнулся и сел рядом с Марком, что немного его успокоило.
— Ды так, — сказал он, аккуратно вытирая глаза. — Меня завтра не станет!
— Что? В смысле как? Это реально прям жопа или мужицкие штучки?
— Жопа! Жопей уже некуда! — визгливо воскликнул Марк.
— Аааа, так бы сразу сказал. Давай разбираться, может, чем помогу.
Несмотря на все, этот парень был неплохим. Он уступил свое место на вечере, потому хотелось помочь. А для этого надо знать все подробности. Ведь добро без четкого плана не делается.
Сначала Павлус напоминал матёрого партизана, из которого не выбьешь и слова. Но вскоре он стал говорить, описав картину чудовищной пытки, которая его ожидает.
Коротко говоря, парня послали «на дело». Он должен был выбраться из гарема и обслужить одну старую кралю, которая славится тягой к чудовищным извращениям. Кто-то накапал о выдающихся способностях Марка. Небось, Лилька по пьяни сболтнула. И теперь одна милфа решила отведать сладкого, причем с пылу, с жару.
За последнее время Марка сильно разбаловали. Он настолько поверил в везение, что ответственное задание полоснуло серпом по тестикулам. Красавчик был сильно шокирован. Он сбежал от сутенерки Ларисы, не выслушав инструктаж, а теперь прятался в саду, ожидая собственной смерти, как он мне сам сказал.
— Слышь, все не так уж и плохо. Ты попробуй удовольствие получить, да и все. Тебя к бабе ведут, как-никак, а не под быка подставляют, — выслушав сопливую историю, задорно произнес я.
— Нет! Так нельзя! Госпожа Клара Онерд — настоящая тварь! Многие после секса с ней умирают от разрыва сердца, — воскликнул Марк, поднимаясь с лавки.
— Хех, ну чудак… Так уж и умирают? — подняв брови, спросил у него.
— Да, я серьезно! Она хуже всех остальных…
Я замолчал, услышав эту скорбную фразу. Мозг мой тут же заткнулся, а слово взял некто другой. От слов Марка пробудилось лёгкое возбуждение. Ощутил себя экстремалом из того анекдота:
Встречаются гей, некрофил, зоофил и экстремал.
Гей говорит:
— Эх, щас бы мужичка оприходовать.
— Желательно мертвого, — говорит некрофил.
Зоофил махнул рукой и сказал:
— Я всегда готов трахнуть парочку котов.
Экстремал подумал и говорит:
— Ну, допустим, мяу…
Я, конечно, не был таким, но на горизонте маячил секс с бабой. Какой бы она не была — у нее должна быть вагина. Значит общий язык, и не только, найти нам удастся. Да и Марка надо спасать, ещё помрёт ненароком.
— Плохих баб не бывает, бывают мужики специфические, — произнёс я после коротких раздумий.
Опыт с Аделией показывал, что местные «мачо» даже женской жопы боятся. И что местному мужику точно смерть, то попаданцу как раз хорошо.
Мне захотелось новых ощущений. Возможно, сниму стресс перед вечером, главное, чтоб за такое не наказали.
— Нет, она, правда, плохая. Ее все знают, — всхлипнул Марк, вытирая слезы.
«Ее имели все мои друзья, как в той песне», — подумал я и сказал:
— Слушай, а при отправке к… этим женщинам разным, документы не проверяют? У меня вот не проверяли. А у тебя?
— Что? Это тебе для чего? — оживился Павлус.
— А для того. Так проверяют или нет, отвечай.
— Насколько я знаю, для оказания услуг за пределами комплекса, наложника сопровождает особая стража, — шмыгнув носом, объяснил Марк. — Утром у тебя спрашивают имя, берут и ведут. Зачем что-то там проверять? Какой нормальный парень добровольно подменит? Ходить по бабам, как проститут… Не знаю, кем надо быть…
— Мной! — весело подмигнул я.
Парень сначала не понял и немного смутился. Потом он слегка улыбнулся, а после изменился в лице, будто слышал трагичную новость.
— Ты хочешь меня заменить? Талион… это очень опасно.