Варлорд. Северное Сияние

– Меня зовут Артур. «Лорд Артур», – на английском произнес я, умудрившись при этом практически одновременно посмотреть и на принцессу, и на хоббита.

– Я знаю, как вас зовут, молодой человек, – мерзким голосом проскрипел тот с выражением, как будто только вышел из дома и на своей лужайке вляпался в оставленные соседским псом экскременты.

– Сэр Уильям Джон Галлахер, профессор физики и астрономии университета Глазго, – представила мне хоббита Саманта, явно удивившаяся, что мы еще не представлены.

– Физик-экспериментатор, если это вам будет интересно, молодой человек, – проскрипел хоббит, которого я уже невзлюбил. И о котором тем не менее слышал весьма много – фон Колер достаточно часто рассказывал нам о людях – первопроходцах темных искусств.

– А также главный научный консультант Его Величества, член Эдинбургского и Лондонского королевского общества. Наслышан, – произнес я. Зря это сделал, потому что на краткий миг возникло ощущение, что хоббит сейчас произнесет что-либо с интонацией Кирпича из фильма Snatch.

– Мы теряем время, – недовольно проскрипел сэр Уильям Джон, чем еще больше усилил мою к нему неприязнь. Кто бы мне еще говорил про потерю времени – сидел тут передо мной без семи секунд двадцать шесть минут, мог бы уже и поинтересоваться, в чем дело.

– Сегодня в семнадцать часов на Малой подземной арене новой гимназии Витгефта у нас проходила лекция по Славянскому язычеству, неофициально – первое практическое занятие по демонологии, – начал я рассказ.

Говорил быстро и сжато. Дополнительных объяснений не требовалось – уверен, что сэр Уильям знал все или почти все о новой гимназии Витгефта и о Малой арене: подобные заведения подготовки одаренных по значимости сравнимы с ракетными шахтами или стратегическими заводами в моем мире, о каждом из которых разведке конкурирующих стран известно.

– …Занятие проводил профессор барон Максимилиан Иванович фон Колер. Суть и план проводимой лекции профессор нам не объяснял. После краткого вводного слова он…

В этот момент я прервался, потому что хоббит неопределенно хмыкнул. Мне показалось, что таким образом он высказывает отношение к методам фон Колера. Ну да, очень уж выразительно кашлянул – по интонациям и выражению лица теперь понятно, что они с бароном прекрасно знакомы.

– Подробней, что за вводное слово, – требовательно произнес сэр Уильям Джон, перебивая меня.

– Нам были продемонстрированы проекции нашей планеты и одаренных, с указанием похожести души владеющего даром человека на ауру Земли. Объяснив применение астральной проекции…

В этот момент я чуть запнулся. Фон Колер же не зря потратил столько времени на хождения вокруг да около во вступительной части занятия. Наш мир – живой и моделью схож с человеком. Тот, в котором мы оказались, – мир мертвый… Эфир, душа – это пятый элемент, квинтэссенция. То, чего в мертвом мире нет. Это наверняка очень важно, вот только я пока не могу понять чем.

– …Далее профессор рассказал нам о принципиальной разнице плетений конструктов, создаваемых стихийными одаренными и одержимыми. О том, что даже на самом высоком ранге владения ледяная стрела сильного одаренного является ничем иным, как обычной большой сосулькой. Потом он пояснил о принципиально более сложном построении заклинаний плетения в темных искусствах, продемонстрировав нам змееглавую плетку седьмого ранга. После демонстрации профессор заставил нас задуматься, каким образом мы, одержимые, получаем слепки и образцы создаваемых плетений, но не дал на этот вопрос прямого ответа. Сказал, что мы направляемся за ним в опасное место, где каждый из нас будет находиться одновременно и в физическом, и в астральном теле. В опасное место, которое безопасно при наличии опытного навигатора.

Я сделал небольшую паузу, после которой краснолицый хоббит кивнул, показывая, что все понимает, дополнений не нужно и я могу продолжать.

– На занятии нас было шестеро. Вся сборная команда гимназии Витгефта по практической стрельбе, пять одержимых и один оборотень. Включив защиту внешнего периметра, профессор фон Колер начал создавать защитный конструкт, гексаграмму Щит Давида. Но когда он наносил последнюю линию, кто-то ему помешал…

Глаза хоббита расширились, и он посмотрел на меня так, словно я атаковал его воинствующим невежеством. Даже ладонью по столу стукнул. Насупившись, сэр Уильям Джон раздраженно свел кустистые брови и сверкнул глазами. Меня он исправлением не удостоил, коротко глянув на Саманту.

– В момент начала создания плетения, особенно такого сильного, никто не может помешать, – произнесла принцесса сразу после взгляда сэра Уильяма.

– Но я отчетливо видел, как профессор в момент нанесения последней линии гексаграммы понял, что происходит что-то неладное. Он словно сопротивлялся кому-то, и последняя линия легла криво, не закрывая мою вершину.

– Самому себе он сопротивлялся, – буркнул хоббит, возмущенно засопев и отвернувшись к стене. Вновь предоставив говорить Саманте, как будто объяснять мне столь очевидные вещи было ниже его достоинства.

– Представь, что ты нажал на кнопку спуска пистолета, – проговорила Саманта. – После этого происходит немало действий – удар бойка по оружию, взрыв капсюльного состава, воспламенение заряда, отделение пули от гильзы et cetera. В тот момент, когда твой навигатор положил первую линию, создавая гексаграмму, он, считай, нажал на спуск, начав плести конструкт. Защита периметра же была включена, ты сказал?

– Да, – кивнул я, уже начиная что-то понимать.

– Значит, никого рядом с вами в этот момент не было и быть не могло. Твой навигатор просто в последний момент почувствовал неладное и сам исправил конструкт. Причем для этого ему потребовалось… титаническое усилие. Не думаю, что кто-либо из тех навигаторов, кого я знаю, могли бы совершить подобное. То, что он сделал, – это не просто – если применять мою аналогию, это не то, что увести ствол в сторону. Он будто догнал пулю и изменил направление ее полета.

– Получается, профессор сознательно оставил открытой одну вершину, чтобы я смог покинуть гексаграмму?

– Именно.

– Зачем он это сделал? – машинально поинтересовался я севшим голосом. Перед глазами в это время у меня стоял фон Колер с искаженным лицом – за миг перед тем, как на него попала вышедшая из-под контроля Тьма.

– Навигатор, когда открывает пробой в мертвый мир, видит дальше, чем те, кто идет вместе с ним, – пояснила Саманта. – Значит, он увидел, что пробой ведет не туда, куда должно. Или же что с другой стороны вас ждет кто-то опасный.

В некоторой растерянности я посмотрел на принцессу. Получается, фон Колер увидел, что в крепости нас ожидает опасность, и дал шанс покинуть гексаграмму хотя бы одному мне?

Моя ангел-хранительница сказала, что это была атака не на меня. Но если нам помешали не из нашего мира, а из нижнего, то кто тогда и на кого проводил эту атаку?

– Может быть, мы продолжим? – нарушая повисшую паузу, язвительно поинтересовался сэр Уильям Джон. Его фраза подействовала на меня как ледяной душ, и я встряхнулся.

– После того как профессор фон Колер изменил процесс плетения конструкта, истинная Тьма вышла из-под контроля. Он получил повреждения, несовместимые с жизнью. Когда…

– Подробнее! – сказал как плюнул хоббит.

– Я находился в мглистой пелене, видел происходящее не очень хорошо. Точно могу утверждать, что Тьма попала ему на грудь, сожгла часть плоти вместе с ребрами. Также у него отсутствовала нижняя челюсть.

– Дальше.

– Когда гексаграмма была завершена, вместе с последней кривой линией, мы отправились в другой мир. Появились в месте, напоминающем Гранд-Каньон в Северной Америке. Красное небо, багряные облака, сухо и очень жарко. Старая крепость на вершине скалы, на одной из башен арена. Заброшенная – сверху ребрами натянуты шесты, на них истлевшие тенты.

Помня о названии над дверью – Компания купцов-путешественников, исследователей сокрытых земель и неизвестных мест, – я сделал короткую паузу, глядя на хоббита. Начиная понимать, почему именно такое название на табличке, а также причину нахождения здесь сэра Уильяма Джона Галлахера – легенды среди одержимых, как говорил о нем фон Колер. Сам легенда в это время под моим взглядом словно нехотя кивнул, показывая понимание, о каком месте идет речь.