Шах. Женщина бандита

– Здравствуй, Беслан. – Он не ошибся. Накрыло. Аж в пот бросило. Услышал собственное сердцебиение, очень близко напоминающее стук отбойного молотка. Как будто сейчас грудину нахрен проломит.

Шах так давно представлял эту встречу, каждый раз иначе. Но так – ни разу. Тогда были просто фантазии. А сейчас подключились ещё и чувства. Дикие и беспощадные.

– Теперь подойди и опустись на колени, – да, одна из его грязных фантазий. Но это всего лишь прелюдия.

Она вскидывает на него испуганный взгляд широко распахнутых глаз, приоткрывает рот, глядя на шрам. Её трясёт. Испугана. Вот-вот в обморок грохнется. И это он тоже не раз представлял.

– Тебе же сказано, не смотреть! – рявкает на неё, и девчонка быстро зажмуривается. Детский сад.

Приложившись к бутылке, осушил её за несколько глотков, но жажда не ушла. Не воды он хотел.

– Выйди вон, – прохрипел, комкая пустую пластиковую тару, и с грохотом зашвырнул её в мусорную корзину.

Она тут же рванула с места, ударилась плечом о дверь и, дернув её на себя, вылетела в коридор.

Я знала, что знакомство с Шахбулатовым не пройдёт безоблачно. Это как само собой разумеющееся, потому что я к нему не уборщицей пришла устраиваться. Но то, что произошло потом, повергло меня в ужас.

Нурлан оповестил его о моём приходе, вышел. Пару секунд пристально осматривал меня с головы до ног и обратно. О чём он думает? Заставит переодеться для хозяина? В какое-нибудь развратное кожаное бельишко?

– Ладно. Иди, – потянул ручку двери на себя, подтолкнул меня. – Иди, говорю. Не бойся.

Не бояться? А почему он в таком случае шёпотом говорит?

Переступив порог, остановилась. Меня будто парализовало от мощи и силы, витающих даже в воздухе. Наверное, такое ощущение испытываешь, когда входишь в клетку с диким зверем. Страх. Неподотчётный, жуткий. Приподнялись тонкие волоски на руках, и сердце замерло в ожидании.

Заставляю себя собраться. Поздно бояться. Я пришла сюда не за этим.

– Здравствуйте, – взгляд, как и было велено, на него не поднимаю. Нервно мну в руках ремешок сумочки.

– На «ты», – слышу его голос, грубый, с хриплыми нотками. Вздрагиваю. – И по имени.

– Здравствуй, Беслан, – представляться не решаюсь. Он и так знает обо мне всё.

– Теперь подойди и опустись на колени.

Я задерживаю дыхание до тех пор, пока лёгкие не начинает жечь. А потом делаю то, чего делать не следовало. Поднимаю на него взгляд. Это получается неосознанно и так быстро, что я сама не понимаю, на что решилась.

– Тебе же сказано, не смотреть!

Зажмуриваюсь. Так по-детски глупо и, наверное, смешно. Только вот шутить здесь со мной никто не будет. Я видела его лицо… Оно так изуродовано, что я даже растерялась. А ведь думала, что готова, что смогу…

Огромный, толстый шрам рассекал половину его лица от лба, через глаз и почти до самого подбородка. От него сеткой в разные стороны расходились более мелкие, неровные рубцы. И я услышала собственный стон. Быть может, он прозвучал только в моей голове, но Шахбулатов совершенно точно всё понял.

– Выйди вон!

И я ломанулась в дверь, чуть не вышибив её плечом. От боли и испуга из глаз брызнули слёзы и я, задыхаясь, налетела на Нурлана.

– Да ты чё творишь?! – зашипел на меня, выпучив глаза, и быстро захлопнул дверь. – Что?! – рявкнув в лицо, оттеснил меня к стене. – Ну?! Что ты сделала? Посмотрела на него, да?

Давясь истерикой и соплями, размазываю по лицу слёзы, отрывисто киваю.

– Да ты что, бл… Вот дура!

Из кабинета вылетает разъярённый Шах и, встретившись со мной взглядом, хватает за лицо. Сжимает щеки, большим пальцем ловит мою слезу и с каким-то остервенением размазывает её по коже.

– Убери её! – рычит Нурлану, а потом, отпустив меня, уходит.

– Познакомились, – устало вздыхает поверенный, прикладывает ко лбу ладонь. – Ладно. Пошли.

– Куда мы идём? – повторяю уже, наверное, раз в третий, но мужчина реагирует на меня не более, чем на жужжащую муху. Разве что не отмахивается. – Он же прогнал меня. Отведите меня на улицу, и я уеду.

Нурлан подавляет вздох, закатывает глаза. Открывает передо мной большую резную дверь.

– Вверх по лестнице и направо, – говорит приказным тоном, но я останавливаюсь.

– Не пойду никуда, пока вы не скажете, куда меня ведёте.

И он взрывается. Подлетает ко мне, хватает за предплечье, сильно впиваясь в него пальцами.

– Слушай сюда, принцесса! В зад тебя здесь целовать никто не будет! Ты договор подписала? Подписала! Ты бабла хочешь получить? Хочешь! Ты же ради него сюда пришла! Вот и работай! Свои капризы оставь за порогом этого дома! Если ещё раз выведешь его из себя – пойдёшь домой, и никто за тобой бегать не будет! Таких, как ты, миллионы! Не ты, так другая! Та, которая будет посговорчивее! А теперь смотри! – подняв руку, ткнул пальцем в сторону двери. – Вон там выход. Либо ты сейчас сваливаешь и забываешь о деньгах. Либо идёшь наверх и забываешь о своих выебонах. Уговаривать тебя никто не будет. Всё ясно?

Более чем. Так ясно, что даже голова разболелась. И я занесла ногу, чтобы пойти отсюда прочь, подальше от психованного хозяина с изуродованным лицом и его такого же неуравновешенного помощника, да вспомнила о Сене. И о бандитах, которые убьют нас обоих, если не начну выплачивать деньги.

– Я остаюсь, – прошептала, глядя в пол, и пальцы на предплечье разжались.

– Иди.

Поднялась по лестнице, отсчитывая ступеньки, огляделась вокруг. Красиво. Мрачновато, но, в общем, ничего. Шикарно даже, я бы сказала. В тёмном интерьере чувствовался мужской минималистический стиль. На стенах не было картин известных художников, а из мебели лишь строгий минимум, но так лучше, чем когда от переизбытка денег теряется вкус и понимание прекрасного. Особняк не казался уютным, скорее, был похож на логово одинокого, злого зверя.

– Вон туда. Это твоя комната, – Нурлан обогнал меня, распахнул дверь. – Ну? Входи.

Спальня чуть светлее, очень просторная. У стены большая кровать, вокруг которой расставлено множество бумажных пакетов, пара тумбочек, кресло, журнальный стол и шкаф на всю стену встроен прямо в неё. И большое панорамное окно. Я подошла к нему, выглянула на улицу. Бассейн… Голубой, мерцающий на солнце. Я такую прелесть видела только в кино.

– Красиво.

– Я безумно счастлив, что тебе нравится, – в голосе Нурлана скользнула насмешка. Мол, если бы даже в хлев привели, мне бы всё равно понравилось. Захотелось ответить колкостью, но провоцировать его не стала. Больно нервные тут все. А я не в том положении, чтобы права качать, тут он прав. Я здесь девочка для оказания определённых услуг, а не дорогая гостья. И мне не на руку их недовольство. Если меня вышвырнут отсюда, я не смогу помочь родному человеку. – В пакетах вещи. Разберешь сама?

Кивнула, не отрываясь от окна.

– А что дальше? Что мне делать?

Скрип его дорогих туфлей дал понять, что поверенный приближается.

– Наверное, тебе сложно в это поверить, но сегодня началась твоя кайфовая, безбедная жизнь, Тата. Ты сделала правильный выбор, хоть пока тебе так и не кажется. Что делать? Да что хочешь? Кайфуй. Живи в своё удовольствие и не думай о том, как заработать, чтобы не склеить ласты от голода. Гуляй, плавай в бассейне, занимайся тем, чем вы, женщины, любите заниматься. От тебя требуется лишь одно – быть радостной и делиться этой радостью с Бесом. Поверь мне, будет он в хорошем расположении духа – будет хорошо нам всем. И тебе в первую очередь, – склонился к моему уху и негромко прошептал: – Он очень щедрый и любит баловать своих женщин.

– А их у него много? Женщин? – незаметно отступила в сторону, чтобы не чувствовать на себе дыхание этого змея.

– Было много. Но ты будешь одна. Он всегда верен своей женщине.

Что за бред? Я не его женщина. Я наёмный работник. Всего лишь.

– Что мне делать сейчас?

– Приготовься к вечеру. Думаю, он сейчас остынет и захочет тебя увидеть. И переоденься, прошу тебя. Это платье стрёмное. Распусти волосы. У тебя очень красивые светлые волосы. Пользуйся своей привлекательностью. Не прячь её.