Эхо Тоннелей

– Здравствуйте! Вы случайно не Кайрат Алтынбаев?

– Да, здравствуйте. Это я.

Женщина улыбнулась. Его собеседницей оказалась круглолицая черноволосая дамочка, которой можно было с равным успехом дать и 25, и 40 лет.

– Лилия Нигматуллина, – представилась она. – Это со мной вы разговаривали. Сейчас мы вас заселим, и я расскажу вам всю информацию по проекту. А коллега ваш где?

– Не знаю. Я пытался с ним созвониться, но, наверное, телефон дали неправильный, я несколько ему звонил и не попадал.

– Да, хорошо, что сказали, – ответила Лилия. – Пойдёмте в такси, по пути всё расскажу.

За окном мелькали улицы, и Кайрат узнавал отдельные места, всплывавшие из воспоминаний раннего детства. Отдельные кварталы, казалось, совершенно не изменились, застыв во времени, но многое он узнавал с трудом, понимая, насколько опрометчивым бывает полагаться на собственную память, которая коварно выдаёт желаемое за действительное или домысливает то, чего никогда не было на самом деле. На въезде на мост через Волгу такси застряло в пробке, и водитель негромко прокряхтел: «Ну вот, там впереди ещё какой-то баран догнал маршрутку, теперь как минимум полчаса стоять будем». Дело уже шло к вечернему часу пик, и, предвосхищая это безрадостное событие, пробка начала собираться уже в обе стороны. В среду вечером все стремились пораньше уйти с работы, пораньше приехать домой. А когда торопятся все, то быстрее точно не получится. Кайрат откинулся на спинку сиденья, лениво вглядываясь в происходящее вокруг, в суматоху гудков, моргающих фар, автомобилей, пешеходов… Водители торопятся, нервничают, сигналят, стучат кулаками по рулю, но затор от этого нисколько не рассасывается. Пешеходы в попытке сэкономить лишних двадцать секунд готовы кидаться под колёса, будто партизан на немецкий танк. До чего же приятно просто никуда не торопиться! Кайрату нравились те редкие минуты, когда можно было просто наслаждаться моментом, зная, что ты никуда не опаздываешь, и никто тебя не подгоняет. Вдруг парень вздрогнул и понял, что задремал. Он не смотрел на часы, но за то время, пока он спал, такси всего лишь пересекло мост. За мостом «бутылочное горлышко» закончилось, и дорога стала свободнее. Наконец, машина заехала во дворы, несколько раз повернув, и остановилась возле пятиэтажки.

– Вот и приехали, – сказала Лилия.

Кайрат вышел из такси, зевая и потягиваясь, достал сумку с вещами. Лилия протянула ему ключи от квартиры, в которой ему предстояло жить на время работы. Московское начальство и инспектора должны были разместиться в небольшой гостинице в самом центре города, а Кайрат и его коллега Алексей – на съёмной квартире в пятиэтажке в пешей доступности от депо, но довольно далеко от центра. С точки зрения удобства, лучше не придумать: метрополитен во многих городах снимает квартиры, предназначенные для отдыха машинистов, работающих в утреннюю смену. А тех сотрудников, кто остановился в отеле, каждое утро будет забирать развозка. Улица, на которой располагался дом, была чуть в стороне от основных транспортных магистралей, и потому на ней было очень тихо, по-провинциальному. Здесь было мало машин, и двор микрорайона скорее напоминал лес, где волшебным образом выросло несколько типовых «хрущёвок».

Кайрат поднялся на третий этаж и вошёл в квартиру, обычную советскую «однушку», правда, с евроремонтом и небольшим незастеклённым балконом. В просторной комнате стояли две кровати: одна широкая, а другая намного меньше. Последовав принципу «кто первый встал, того и тапки», Кайрат решил организоваться на широкой кровати. Разобрав сумки, он чуток полежал, а затем посмотрел на часы: до вечера было ещё долго, и поэтому он решил поближе познакомиться с районом, а заодно и купить что-нибудь на ужин.

Деньги крайне желательно было экономить, так что ещё до начала поездки Кайрат решил, что будет покупать еду самостоятельно, это гораздо выгоднее, чем есть в кафе и ресторанах даже с учётом того, что здесь они куда дешевле, чем в Питере. Разумеется, на работе питание предусмотрено в столовой, но кушать желательно не только во время смены.

Парень вышел из квартиры и запер дверь на ключ. На долю секунды его посетила мысль, а что же будет, если его будущий коллега приедет именно сейчас, как по закону подлости обычно и происходит. У него же не будет ключей, и он не сможет попасть в квартиру! Ведь Лилия между делом проронила, что может дать только один комплект на двоих. А начинать знакомство с такого конфуза не очень хотелось. Но и сидеть дома из-за этого – тоже не блестящая перспектива. К тому же, его никто не просил дежурить в квартире в ожидании человека, который даже ни разу не ответил на его звонки. А если что-то случится, то Кайрат всегда на связи. Имеющий мозги да позвонит.

Тем временем Лилия, уже вернувшаяся в офис и отчитавшаяся Стрельникову, что сотрудник прибыл и заселился, была не менее озадачена отсутствием второго человека.

– Это который киргиз? – не поднимая головы, задал вопрос Олег Михайлович.

– Вы про Алтынбаева?

– Да.

– Он казах, вообще-то.

– Какая к чёрту разница. Для меня он киргиз.

– Так он уже приехал! Это Красавкин как сквозь землю провалился.

– А звонили?

– Уже десять раз звонила, Олег Михайлович, – в этот момент Лилия почувствовала, что и её терпение отнюдь не железное, и сходить с ума, повторяя одну и ту же фразу сто раз на дню, она не планирует.

– Олег Михайлович! – послышался крик из коридора. – Вас Пустовалов зовёт!

– Да не кричите вы на весь этаж! – отозвался Стрельников ещё громче, после чего обратился к Лилии: – Будут новости, позвоните.

Он так торопился, что даже не успел отчитать за неуставной вид попавшегося ему навстречу помощника машиниста в зелёной армейской рубашке, на которой были синие железнодорожные погоны. Хотя и остальные работники рядились, кто во что горазд, ввиду извечного дефицита установленной экипировки. Ярче всего это проявлялось на примере нашивок и шевронов. Чего только было не встретить – и советские нашивки МПС, и РЖД, и даже железнодорожных войск, которые вообще-то к метрополитену имеют не больше отношения, чем к полётам на Луну. Звездочки и лычки на погоны цепляли от балды, и обозначали они всё, что угодно, но только не то, что надо. А отдельные особо одарённые личности даже пришивали форменные знаки различия к джинсовым курткам, купленным на китайском рынке. Единственный предмет обмундирования, который носился исправно всеми, была оранжевая жилетка с буквой «М» на спине, за что некоторые работники метро называли друг друга в шутку гастарбайтерами. Впрочем, не самый опрятный внешний вид был наименьшим из зол.

Дверь в кабинет начальника метрополитена оказалась раскрыта настежь, что было крайне нехарактерно. Стрельников остановился, оглядывая кабинет, прежде чем войти. Но Пустовалов, видимо, заметил его раньше:

–Заходите, заходите, Олег Михайлович, чего стесняетесь?

Достаточно было одного взгляда на лицо Пустовалова, чтобы Стрельников понял – хороших новостей ждать не стоит.

– Поздравляю вас. Сердечно поздравляю, – завёл беседу Пустовалов, встав со своего кресла и неторопливо шагая по кабинету из угла в угол.

– Спасибо, – несколько недоумевая, с каким же событием его поздравляют, ответил Стрельников. – А по какому случаю?

– Начальник инспекционной комиссии у нас Громов.

– А откуда информация?

– Сорока на хвосте принесла.

– Пускай обратно унесёт. Нам нужны факты, а не сплетни, – начал храбриться Стрельников.

– А это и есть факты. Хотели, чтобы русские приёмку проводили? Получите, распишитесь. А когда начинаете выпендриваться и гнуть свою линию, не удивляйтесь, что прилетит ответка.

«Господи, только не он! – мысленно выругался Стрельников. – Такой дотошный, все бумаги смотрит, в прошлый раз все отчёты по дефектоскопии затребовал, прикапывается к каждой запятой!»

– Раньше было проще, заказчику поляну накроют, водочки нальют, он всё и подпишет. Фуршет – это тоже часть приёмки! Может, даже самая важная.