Эхо Тоннелей

– Убирай семечки, пока никто не застукал, – скомандовал Наиль Рустемович.

– А как? – не понял удивлённый Кайрат.

– А меня не волнует! Чтоб тут через пятнадцать минут ничего не было!

Пока Муртазин копался в ветоши, Кайрат устремился в цех – наверняка кто-нибудь мог подсказать. Здесь всё, как в армии. Если сказано, что нужно убрать шелуху и прочий мусор, а ты не знаешь, как, так это твои проблемы. Но когда он сбегал вниз по тёмной лестнице, его внезапно осенило: «Автомобильный пылесос! Нужно спросить у человека, который водит машину!» Развернувшись, Кайрат устремился назад, в сторону кабинета.

– Наиль Рустемович! – на бегу выпалил он, забегая в тренажёрный класс. – А у вас есть автомобильный пылесос?

Видимо, Муртазин не хотел привлекать к своей персоне внимания и «светиться» на улице в рабочее время, и, к удивлению Кайрата, он вручил ему брелок с ключами и сказал номер своей машины. Добежав со всех ног до парковки и открыв машину – а у Муртазина был старый и видавший виды, но опрятный «ленд-крузер» – парень увидел пылесос в ящике между передними сиденьями. Схватив его и заперев машину, Алтынбаев помчался назад, на всякий случай оглянувшись.

– Эх, Кайрат-Кайрат… Каким ты в шараге был, таким и остался… – задумчиво протянул Муртазин, когда его курсант, весь взмыленный, вновь показался в дверях. – Иди в туалет, умойся хотя бы, а то ты выглядишь, как будто в одежде купался.

– Скажу, что под дождь попал! – не медля ни секунды, выпалил Кайрат в ответ. На улице и вправду потемнело, и из нависающих тёмно-серых туч срывались первые капли дождя, внезапно прервавшего «бабье лето».

Тем временем Наиль Рустемович сам взял пылесос и нырнул в чрево тренажёра в попытке избавиться от «улик». Вытирая шею и лоб бумажным платочком, Кайрат смотрел в окно, как отдельные капли за считанные мгновения превратились в сплошную шумящую пелену воды, и стук дождевых брызг перешёл в сплошной нарастающий гул. «Надеюсь, этот дождь ненадолго», – думал Кайрат, которого отнюдь не радовала перспектива идти домой по такому ливню. Он вновь повернулся к Муртазину, который вытряхнул семечки в мусорное ведро, а потом спокойным голосом подозвал Кайрата и пригасил присесть.

– Ну что, – неожиданно дружелюбным голосом произнёс инструктор. – Не узнал меня или стесняешься?

И тут Кайрат вспомнил, когда он видел Муртазина раньше – в свои студенческие годы! Когда он поступал в железнодорожный техникум, то помимо экзаменов и медкомиссии, будущих студентов ждала беседа со специалистом по профориентации. И этот специалист сильно удивил Кайрата: он привык к тому, что все непомерно расхваливают свою специальность, и очень часто наблюдал, как жестоко люди разочаровывались, когда желаемое и действительное, мягко говоря, не совпадали. Не один студент так бросал учёбу, да и с работы люди (даже неплохие специалисты) уходили по этой причине. Так вот, суровый человек в кителе МПС, украшенном ведомственными наградами, начал отговаривать Кайрата от выбранной профессии, рассказывать обо всех трудностях и ответственности. В тот день от него Кайрат узнал о том, что работа машиниста не для белоручек и неженок, что романтики в ней нет ни капли, а в случае аварии или сбоя движения первые подозрения всегда падают на локомотивную бригаду, а машинист несёт персональную ответственность за жизнь пассажиров. Этот грозный и строгий мужчина и был – Муртазин! Таким жёстким разговором Наиль Рустемович снимал «розовые очки», отсекал случайных людей, которые могут струсить, спасовать перед трудностями, чтобы только надёжный человек мог попасть в профессию. И только сейчас Кайрат понял, зачем он это говорил: это была проверка, действительно ли будущий студент хочет выбрать тот жизненный и профессиональный путь, действительно ли он готов к нему. Тогда Кайрат смотрел на него почти как на бога, а сейчас они работают рука об руку… «По возможности, надо бы спросить у него, почему он решил оставить преподавание и снова вернуться на железную дорогу» – подумал Кайрат, чьё первоначальное предположение реализовалось с точностью до наоборот.

Тем временем в кабинет зашёл следующий курсант, Наиль Рустемович проверил тренажёр, загрузил программу и не стал наблюдать за выполнением упражнения, а вернулся к Кайрату, и начал расспрашивать того о его работе. А потом, когда Алтынбаев только хотел задать Муртазину мучивший его вопрос, тот посмотрел Кайрату в глаза и строго произнёс:

– Знаешь, людям плевать, что ты знаешь и что ты умеешь. Все необходимые знания ты получишь в процессе работы, а главное в жизни – уметь находить подход к нужному человеку. Все отношения строятся на выгоде, хочешь того или нет. Это не плохо и не хорошо, это просто факт. Только выгода – это не всегда деньги, и очень многие люди этого не понимают. Вот мы сейчас, – продолжил он, чуть покашляв, – пыжимся, пытаемся что-то доказать, тратим время, деньги и нервы, губим свою жизнь короче. А на самом деле достаточно просто нескольких телефонных звонков нужным людям, и всё пройдёт как по маслу.

Кайрат слушал и всё больше понимал, что инструктор говорит правду – никто никому не нужен, пока не приносит деньги. Он не хотел перебивать собеседника, хотя время от времени его так и подмывало возразить. Но Муртазин продолжал свою речь:

– А помнишь нашего завхоза в техникуме, Сергея Ивановича? Ну, который ещё трубу чинил в кабинете? Хороший мужик был, работящий… за любую халтурку брался, быстро делал и хорошо. Вот только пил сильно… Он же раньше был машинистом на Московско-Казанской дороге работал, ещё на паровозе начинал, на «Ку» … Дескать, его не хотели повышать, переводить на более современную технику. Жаловался, что на переподготовку на электровоз брали только по блату или за взятку, вот он и запил… Его с работы как раз за пьянку и попёрли. Бросить пытался, новую жизнь хотел начать. Устроился на ППЖТ машинистом то ли в Люберцы, то ли в Лыткарино.

– В промышленность его взяли? – перебил Кайрат.

– Туда всех брали, кого с «большой» железки уволили по здоровью или за пьянство. Знаешь, как ППЖТ расшифровывали? Приют пьяниц железнодорожного транспорта. Не старый ведь мужик был ещё, – вздохнул Наиль Рустемович. – А тут и жена с детьми к другому убежала, и вся вот эта катавасия с распадом Союза началась… Тут уж не до новой жизни, эту бы сохранить… Короче, запил он ещё сильнее, всё в доме пропил. Его кое-как завхозом устроили, бывшие коллеги похлопотали, чтобы не сбомжевался.

Кайрат его смутно помнил: часто бывший завхоз ходил по району, как лунатик, иногда не понимая, где он и что он делает, ночевал порой на улице, на свалках рылся. Друзей всех, что были, растерял, а новых искать и не пытался. Говорил – «не люблю я людей, злые они все». Изредка только приходил денег занять. Не отдавал, конечно, но никто у него и не спрашивал.

– Так ты дослушай, – строгим тоном продолжил Муртазин. – Из всего, что у него было, только кот у него остался. Персидский был, старый уже. И Иваныч всё ради него готов был сделать, сам лишнюю кроху в рот не положит, а о котике заботился. Никого больше у него не было, кроме Рыжика. И Иваныч всё, что у него осталось человеческого, посвятил своему четвероногому другу. Но однажды Рыжик умер. Старенький он был уже, больше десяти лет точно. Так вот, Иваныч похоронил котика, а через несколько дней повесился…

Кайрат сидел в кресле и не мог ничего сказать, да ничего и не хотелось. Всё, что крутилось у него в мыслях – «как же мало мы знаем о людях, а меньше всего – о тех, кто всегда рядом с нами». Так человек устроен, что готов следить за каждой минутой жизни очередной кинозвезды или певца, а вдумываться, чем живёт тот, кто каждый день с тобой рядом, выглядит странно и пошло. И многие не понимают, что не стоит сразу верить тому, что видишь. Люди могут скрываться под кучей разных масок. Милашка-очаровашка на работе может оказаться бессердечным тираном в семье, набожный и высокоморальный человек при ближайшем рассмотрении окажется подлецом и развратником, а строги и требовательный руководитель, который дерёт по три шкуры с подчиненных, на поверку может оказаться бесхребетным подкаблучником в семье.