Годдар-варвар

– Умри! – Сквозь зубы прорычал варвар, вонзая лезвие оружия в загривок животного. Топор легко вошел в твердые спазмированные мышцы, разрубив и толстые сосуды гиганта. Медведь жалобно взвыл, но продолжил беспощадную яростную атаку. Удар когтистой лапы свалил юношу наземь, а следующий отбросил к костру. Годдар был без оружия. Топор торчал в холке зверя. Медведь на мгновение застыл перед жертвой. Стоя на задних лапах, он демонстрировал превосходство и неоспоримую власть владыки здешних мест перед поверженным незваным гостем. Медведь оголил клыки перед смертоносным броском. Взгляды варвара и зверя встретились. Трудно было решить, чей взгляд вызывал больший трепет. Медведь с поразительной скоростью бросился на человека. Варвар прыгнул на врага, успев ухватить горящее полено из костра.

Рок-Эль-Хард

Годдар восхищался медведями. Их величием, силой и изумительным, неповторимым вкусом медвежатины, которой сейчас был забит его желудок. Но, несмотря на это, в лесу осталась практически не тронутая туша великана. Варвар рассчитывал, что еда задержит стаю волков преследующую юношу практически от самого города. Путник видел вожака стаи прошлой ночью на холме, на фоне полной, необычайно большой луны. Серый, огромный вожак, не скрывал своего присутствия, а напротив, старался быть замеченным. Так волк запугивал свою жертву на протяжении всего пути. Днем вожак выходил на открытое место, наводя страх на добычу, а ночью волки придавались хоровому пению, мешавшему уснуть варвару. И некоторых псов, которым медведь оттоптал уши, варвар поклялся убить первыми с особым цинизмом. Медвежья туша задержала волков. Но на следующий день, Вожак снова появился на склоне одиноко стоящей горы. Он величественно смотрел человеку в глаза.

– Трусливая шавка! – буркнул юноша себе под нос, – если бы мне нужна была волчья шкура, я бы еще вчера тебя убил! – заметил воин и побрел дальше. Несмотря на боевой настрой, он стал чаще смотреть по сторонам, когда холмы и лесные тропы сменила белая, холодная, завывающая ледяными ветрами, скалистая пустошь. Теперь волки могли очутиться прямо перед носом. Сверху или из-за близлежащей скальной кручи, не оставив воину времени отреагировать на стремительную атаку с разных сторон. Годдар надеялся, что встреча с волками пройдет по волчьим законам, что ему сначала позволят сразиться с вожаком, и если юноше удастся убить предводителя, стая оставит ему жизнь. Если же Варвар начнет убегать, звери разорвут его. Выхода у путешественника не было. Воину, поджидающему атаки за каждым углом, приходилось пробираться сквозь метель и вьюгу на вершину скалы к Рок-Эль-Харду без привалов и сна. Когда Годдар взобрался на вершину скалы, вдалеке появились очертания низеньких ветхих строений. Волки, ставшие тенью жертвы, повернули назад к лесу. Вожак бросил презрительный, полный ненависти взгляд на варвара. Зверь отпустил его не просто так. Стая, поджав хвосты, спешно скрылась в снежных завихрениях. Казалось, волки боялись чего-то до смерти. «Вероятно крестьяне любят жилетки из волчьих шкур! Именно поэтому шавки, приметив поселение, удрали прочь», – размышлял киммериец, будто такую сильную стаю могла остановить горстка людей с вилами и факелами. После того как Годдар под ярким лунным светом продирался сквозь разросшийся кустарник с не двусмысленным названием «Шипастая лахудра», мысли о том, что зеленоглазая красотка оказалась еще той скупердяйкой, стали одолевать уставшую голову. Но неравный проигранный бой растению, только разозлил воина и вместо того, чтобы незаметно проникнуть в поселение, здоровяк проломил забор и с неистовым ревом ворвался внутрь, очутившись в самом центре двора. Какое-то время варвар как умалишённый сотрясал воздух звериным ревом, выставив топор перед собой и скорчив самую злую гримасу, которую только мог, а сейчас он был очень зол. Поселение оказалось брошено. Кострище давным-давно погасло, угли растащил ветер, и их место заполнил снег. В центре двора, навеки застыли фигуры в смертельной схватке. На земле лежало растерзанное тело воина, облаченного в древнюю изысканную броню. Эфесы его мечей манили взгляд юноши золотом и блеском драгоценных камней. Варвар узнал воина. Нахлынула волна теплых воспоминаний.

– Вот так встреча – почти неслышно сказал Годдар, опустившись на правое колено – могучий Каззар – мой отец! Я знал, что ты ушел от нас в мир теней, а не скитался в поисках молодых девиц, жаждущих великих героев, как говорила Маггда воительница – твоя жена.

Годдар посмотрел на труп. Кольчуга оказалась разорвана и оголяла замерзшие внутренности воина. Каззар умер в компании трех волков, и сражались они бок обок против общего врага. Тела волков были жестоко растерзаны, а их шерсть обгорела. Окружавшие двор домишки скрывали свое промерзшее нутро за заколоченными наглухо ставнями и дверями. Людей в деревне давно не было. Не было и двух сорванцов, за которых он должен был получить втору половину куша. Варвар невольно начал вырисовывать истории, где он героически, рискуя жизнью, спасает детей, вырывая из лап дракона или великана, и убивает чудовище. Конечно, вся эта примитивная ложь не заставит красотку выплатить остальную сумму, пока она не увидит детей живыми. Возможно, юноша смог бы сочинить что-то получше, правдивее, что можно было бы принять за истину, но его мысли разрезало внезапно появившееся ощущение потусторонней злой силы. Невидимая энергия пронзала душу и разум, вселяла тревогу и трепет бесстрашному войну.  Годдар всмотрелся  во тьму. Между покосившихся домов выросла изящная фигура. В снежной пурге юноша не мог рассмотреть силуэт, пока он медленно, грациозно приближался. Варвар не мог с уверенностью назвать его женским, скорее фигура принадлежала существу, не имеющему пола, иллюзии, фантому. Пока голос приблизившейся особы не погрузил воина в круговорот приятных, едва не стертых алкоголем, воспоминаний.

– Ты пришел? Молодец! – из темноты показалась божественной красоты девушка, в зеленом платье, удачно подчеркивающем ее точеную фигуру.

– Мне приятно, что ты, не смотря на опасности и трудный путь, все же прислушалась к зову сердца и последовала за мной! – Варвар поднялся с колена и медленно, важно расправив плечи, направился к девушке, оставив топор у тела отца, – ты смелая! Как твое имя? Хочу знать до того, как ляжешь со мной – великим и бесстрашным Годдаром! Повелителем северных пустошей и убийцей драконов!  – Добавил он девушке из таверны в Тортарре.

– Убийца драконов!? – сквозь смех сказала она, – кто узнаёт мое имя, тот сразу же умирает! – произнесла красавица, не пряча зловещую, дьявольскую улыбку.

– Я сегодня умирать не собираюсь! Разве что от незабываемого божественного оргазма! – уверенно, с приподнятым настроением произнес юноша.

– Твой отец тоже так говорил! – она опустилась на четвереньки, и воин обратил внимание на ее обнаженные стопы, погруженные в снег. Даже в дорогих сапогах из верблюжьей кожи, здесь, на вершине скалы, его пальцы слегка немели, – а теперь он служит мне! – добавила она уже не женским и совсем не человеческим басом, разнесшимся по заснеженным просторам Рок-Эль-Харда.

«Что ты несешь похотливая девка!? Мой отец умер в бою!!», – пока Годдар осмысливал сказанное, девушка превратилась в нечто ужасное. Из ее спины со звуком разрывающейся плоти, показались крылья. Перепончатые, огромные, как два паруса, они возвышались над когтистым, покрытым шерстью созданием с длинным, напоминающим кнут, черным хвостом. Теперь варвар навсегда избавился от фантазий, где он снова и снова овладевает черноволосой красоткой. Он, подобно медведю, неуклюже бросился к своему оружию. «Хвала богам! Топор на месте!», – Варвар покрепче сжал рукоять оружия и бегло осмотрел место, где еще недавно лежало растерзанное тело отца.

– Годдар! – где-то позади варвара прозвучал забытый, но по-прежнему родной голос Каззара, – присоединяйся к армии Алруны! Она тот лидер, за которым следуют лучшие войны! – Каззар обратился к сыну, оголив лезвия древних киммерийских мечей.

– Нет, Каззар! Варвар не может подчиниться лидеру, принадлежащему другому племени! – юноша смотрел на появляющиеся из-за домов силуэты убитых Алруной воинов. У Годдара не было времени рассмотреть всех, но он понимал, что сейчас предстоит сражаться с искусными бойцами и даже с самим, когда-то, непобедимым Каззарам.