Бывшая любовь

Три года спустя

Сентябрь выдался по-осеннему прохладным. Сутками напролет моросящий дождь, серые тяжелые тучи, хоть и слабый, но постоянный, проникающий под куртку и заставляющий ежиться ветер. И под стать обстановке настроение.

Я натянула капюшон на голову, несмотря на закрывающий меня от плотных холодных капель разноцветный зонт. И никак не могла унять ноги, отстукивающие чечетку, и зубы, неистово вторящие им. И дело было далеко не в погоде. Может быть, нервы? Денис заботливо придвинулся ближе, перехватив другой рукой рюкзак сына. Миша стоял поодаль, в центре небольшой группы ребят перед входом в школу, сбившихся под невероятного размера зонтом. Надо же. Одиннадцатый класс. Последний год – это как разбег перед отрывом от земли, размахом крыльев и полетом.

А мой сын обязательно полетит.

Благодаря его трудолюбию и желанию докопаться до истины, он так развился в информатике, показывал настолько невероятные успехи, что директор даже упомянула его сейчас в своей речи. Олимпиады, конкурсы мастерства, викторины – он участвовал везде, если чувствовал, что это приблизит его к мечте.

А мечтой его был МГУ.

Иногда я сомневалась. Переживала, как он будет один в Москве. Справится ли, найдет ли друзей. Но глядя на его воодушевление и светящиеся глаза, когда он рассказывал о возможностях, о путях, по которым хочет пройти… Имею ли я права его остановить?

Как мама, я обязана наметить жизненные ориентиры и направить, подтолкнуть. А после отпустить в нужный момент, и что я буду при этом чувствовать, его волновать не должно. Он лишь должен быть уверен, что бы ни случилось, его здесь любят и ждут.

 На линейке перед школой собралось полрайона. Никого не остановил ни дождь, ни слякоть. Что логично. Первое сентября, как день рождения, только раз в году. Мы стояли у импровизированной сцены, выкатив перед собой дочкину коляску. Дождевик укутывал ее полностью, открывая обзор через небольшое окошко. Сверху я видела ее пальчики, придерживавшие пленку, и вздернутый нос. Хоть она и не понимала в силу возраста, что происходит вокруг, но торжественность момента заставляла ее сидеть тихо. А такую непоседу усмирить было не так-то просто. Ни минуты отдыха, ни секунды покоя. Движение – жизнь, и моя дочь доказывала это на личном примере каждый божий день.

Денис наклонился к дочке, стукнув меня по голове спицами зонта.

– Ты видишь Мишу? Вон он стоит, – отец указал пальцем в самую гущу. – Сейчас прозвенит звонок, и брат пойдет в школу. А ты, моя милая, пойдешь сегодня в первый раз в садик.

– Не поду.

Уверена, дочь покачала головой.

– По, милая…

Я фыркнула так громко, что рядом стоящая чья-то мама обернулась.

– Просила же не называть ее так.

Денис недовольно сжал губы и поднялся. После рождения дочери мы долго спорили о том, как же ее назвать. На любой мой вариант муж отвечал отрицательно. Слишком длинно, слишком сложно, иностранно, вычурно, грубо и даже ванильно. Он находил миллион отмазок, лишь бы я согласилась на Полину. И его главным аргументом была память. В принципе к самому имени я претензий не имела. Но зная предысторию нашей жизни, я бы никогда на такое не пошла. И тогда с горем пополам мы сошлись на Оле.

Соболева Ольга Денисовна.

Звучало.

Но Денис так или иначе умудрялся, пока я не слышу, называть дочку По. Я ругалась, сердилась и однажды пригрозила ему ограничением встреч. Это охладило его пыл. Но как видно, ненадолго. Думаю, разговор стоит повторить.

Речь директора внезапно оборвалась, и судя по жидким аплодисментам, я таки прослушала финальные аккорды. Дети бросились за рюкзаками врассыпную по родителям. Во всеобщей неразберихе и толпе одинаковых детей в одинаковой форме Миша выделялся особняком. Высокий и статный, его невозможно было потерять или не заметить. Размашистым шагом он пробивал дорогу как тараном, умудряясь огибать тех, кто бесстрашно бросался под ноги. Подойдя, он коротко чмокнул меня и отца в щеку, махнул Оле и бросился догонять одноклассников.

Скоро площадь опустела. Каждый спешил укрыться, кто-то на работе, кто-то в подъезде. Мы же втроем продолжали стоять, глядя как класс на первом этаже заполняется детьми.

– Можно я провожу вас в детский сад? – прервал шум дождя Денис.

– Конечно, – я удовлетворенно кивнула. Если бы он не напросился, я бы предложила сама. Я знала, как это для него важно.

Мы молча катили коляску по тротуару, неуклюже перескакивая через лужи. Ухватившись за его руку, державшую зонт, я старалась заглушить щемящую тоску в сердце. Мой сын вырос. Да и дочь тоже. Совсем скоро и она перестанет нуждаться во мне. И с чем я тогда останусь?

Денис, словно читая мои мысли, пытался меня приободрить:

– Не грусти. Ей еще далеко до одиннадцатого класса.

Я натянуто улыбнулась.

– Это только кажется. Ну что, МГУ?

Денис резко остановился, увлекая меня за собой.

– Он самый. Мама любила повторять, что дети должны прыгнуть выше родителей. Мы тот трамплин, который приближает их к солнцу. И если Миша хочет, я сделаю все, что в моих силах.